Иван Сербин - Собачий Рай
— Владимир Николаевич считает, что как только начнет ощущаться нехватка пищи, стаи рассеются сами собой. Часть мигрирует в Подмосковье, поближе к свалкам и другим источникам пищи.
— А ваш консультант ничего не говорил насчет того, что эти мигрирующие стаи могут являться источником повышенной опасности? Животные, попробовавшие вкус крови, начинают охотиться на людей, насколько я знаю.
— Господин Приходько считает, что это никак не связанные вещи. Своеобразный очень древний миф. На людей нападают в основном либо больные, психологически неуравновешенные особи, либо отвечающие агрессией на агрессию со стороны хозяев. Но практически во всех случаях это одиночки. Стайная агрессия свойственна хищникам только в отношении представителей животного мира.
— Человек, в некотором роде, тоже представитель животного мира, — заметил светловолосый. — И что же предлагает ваш консультант в качестве первоочередных мер?
— Владимир Николаевич считает, что действия собак носят в основном условно-рефлекторный характер и лишь в небольшой степени регулируются элементарной рассудочной деятельностью. Кроме того, у них отлично развито обоняние. Исходя из этого, Владимир Николаевич внес следующее предложение: при помощи бронетехники и живой силы перекрыть основные магистрали, постепенно углубляясь в жилые районы, локализуя места обитания стай. Затем воспользоваться стандартными средствами — отравленное мясо, отстрел с вертолетов, создание специальных поисковых команд. Таким образом, мы ослабим стаи, дезорганизуем их и в конечном итоге при помощи специально сформированных боевых групп рассеем окончательно.
Светловолосый кивнул. Поляков же прикидывал, стоит ли говорить о докладе Гордеева? Сказав о докладе, он тем самым сведет на нет набранные за сегодня «баллы». Знал за две недели и ничего не предпринял? Почему? С другой стороны, если он сам не расскажет, то, скорее всего, данный факт так и останется неизвестным. Но… Если заключения Гордеева более точны, то все эти патрули и поисковые команды погибнут.
— И сколько времени займет полная зачистка территории? — уточнил светловолосый.
— От суток до недели.
— Хм… Неделя — очень большой срок.
— Мы используем звуковое оповещение, — доложил Поляков. — С целью указания точек сбора. Большая часть эвакуированных подобрана как раз там.
— Вы задействовали радио? Телевидение?
— Э-э-э… — Поляков стушевался. — Видите ли, нам пока не удалось наладить связь ни с «Останкино», ни с Шаболовкой. Никакой достоверной информации о том, что происходит в теле- и радиостудиях, получить тоже не удалось. Но мы работаем над этим. В поисках задействована легкая и средняя бронетехника. В основном бэтээры. Проверяются места массового скопления народа — крупные торговые центры, общественные, образовательные и медицинские учреждения. Помимо наземных сил, мы задействовали малую авиацию. При обнаружении гражданских лиц с воздуха в точку их нахождения немедленно направляется патруль.
— Хорошо. А милиция? — поинтересовался светловолосый.
Поляков развел руками:
— Увы. С большей частью отделов не удалось установить связь. Многие здания разгромлены, сотрудники числятся без вести пропавшими, а в ряде случаев, увы, погибшими. Мы полагаем, это дело рук вооруженных криминальных групп, мародеров и агрессивно настроенной молодежи.
— Так. Мне все ясно, — светловолосый выпрямился. — Спасибо, Константин Григорьевич. — И тут же посмотрел на кряжистого. — Разработайте детальный план введения войск, график, дальнейшие меры по эвакуации. Желательно сделать это в ближайшие часы.
— Так точно, — кивнул с готовностью кряжистый. — Будет выполнено.
— Кстати, Константин Григорьевич. — Уже в третий раз светловолосый обращался к Полякову по имени-отчеству. И многие понимали: если ситуация разрешится более-менее удачно, никому не известный генерал взлетит так высоко, что прочим останется только задирать голову и прикрывать ладонями глаза, чтобы солнце не слишком слепило. — А этот ваш Приходько, он сейчас здесь?
— Так точно, — кивнул тот. — В числе эвакуированных.
— Вы не могли бы спросить у него, возможно, он согласится войти в состав головной группы и еще раз оценить обстановку непосредственно на месте?
— Конечно. В смысле, так точно! — козырнул Поляков.
— Превосходно, — сказал светловолосый и обратился к кряжистому: — Итак, в ближайшие два часа я жду от вас детальный план.
* * *— В общем, входим, а тут никого. Петюня, похоже, ноги сделал, остальные вообще непонятно кто где, — вещал Лукин, разгребая завалы мусора и битого стекла в дежурной части. — А тут уже какая-то бригада орудует. Сопляки совсем. Стекла бьют, кабинеты курочат. Как в «оружейку» не забрались, до сих пор не пойму. Ключи прямо на пульте лежали. Петюня бросил, сволочь. Ну, мы им, понятное дело, руки в гору, а они давай пшикалками газовыми размахивать. Пришлось учить уму-разуму.
Волков, уложив Журавеля на стол в комнате совещаний, перевязывал рану, использовав автомобильную аптечку первой помощи, отданную Лукиным.
— А потом уж оглянуться не успели, эти подъехали на джипе. Все такие на понтах, с автоматами.
— В камуфляже? — громко поинтересовался Волков.
— Ну да. Они там, у крыльца, валяются. Ты видел их, да?
— Во Владимира Александровича стреляли парни в камуфляже, — сказал Волков.
— Ну, может, они и были. Жаль, ни одного не взяли живьем. Спросили бы. Теперь-то уж чего. Поколготились они внизу у двери, видят, закрыто изнутри, встали под окнами и орут: «Пацаны!» Ты понял, нет? Пацаны! Нашли себе пацанов. Пацаны! — орут. Давай, говорят, по-мирному. Стволы, мол, в кучу кидай и выходите. У нас, говорят, комитет какой-то там, спокойно, тихо, жратвы от пуза, врачи, типа, и все такое. Ну, Коля им очередью машину распотрошил, сразу попрятались. — Лукин смел осколки с пульта, отряхнул журнал происшествий. — Правда, вооружены ребята хорошо. Бутылки с зажигательной смесью, автоматы, карабины, все дела. Вон, в окно к дознавателям бутылку забросили. Коля еле потушил.
— А что вообще в городе происходит? — спросил Волков. — Куда все подевались? Кто-нибудь может мне внятно объяснить?
— Да хрен его знает, товарищ министр, — ответил Лукин. — Я лично знаю только, что собак в городе видимо-невидимо. Да такими стаями бегают здоровыми — штук по пятьдесят, точно. И кидаются на всех подряд. Мы у них мужика отбили, у стройки. Забавный такой мужик, в очках. Если бы не мы, лежать бы ему сейчас в морге.
— Ага, — донесся из «оружейки» голос Коли Борисова. — В желудках он бы сейчас лежал. Переваривался спокойненько. А завтра утром его на какой-нибудь газон выложили бы. Рядком, аккуратными такими кучками.
