Кристофер Мур - Грязная работа
— Я не ради себя спрашивал, Лили. — И Чарли ткнул подбородком в сторону Свежа, стоявшего у дверей столбом.
— Ой, — сказала Лили, проследив за его взглядом после того, как рукавом же вытерла еще и глаза. — Ох. Блядь. Прикрой меня, мне нужно перегруппироваться. — И она кинулась в служебный туалет и захлопнула за собой дверь. Ривера посмотрел на Чарли:
— Что это у вас тут за чертовня?
Чарли собирался было сочинить какой-нибудь ответ, но у него зазвонил мобильный, и он поднял палец, прося у времени паузы.
— Чарли Ашер, — ответил он.
— Чарли, это Одри, — раздался шепот в трубке. — Они здесь, прямо сейчас. Морриган здесь.
26
Орфей в Ливнестоке
Чарли бросил фургон боком прямо на улице и взбежал по ступенькам буддистского центра, зовя на ходу Одри. Громадные двери висели на одной петле, стекло разбито, внутри все шкафы и ящики открыты, все разбросано, перевернуто или сломано.
— Одри!
Откуда-то послышался голос, и Чарли опять выбежал на улицу.
— Одри?
— Мы внизу, — донеслось снизу. — Мы еще под крыльцом.
Чарли сбежал по ступенькам. Сбоку за решеткой что-то шевелилось. Чарли распахнул дверцу. Внутри, съежившись, сидели Одри и еще полдюжины человек, а также целый беличий выводок. Чарли влез к ним и обхватил Одри руками. По пути сюда он старался не прерывать с нею связь, но неподалеку от «Трех драгоценностей» телефонный аккумулятор сел, и несколько ужасающих мгновений Чарли воображал, что потерял ее — свое будущее, свою надежду, — едва надежда пробудилась вновь. Облегчение теперь было таково, что Чарли еле дышал.
— Они ушли? — спросила Одри.
— По-моему, да. Я так рад, что с тобой все хорошо.
Чарли вывел всех из-под крыльца и в дом. Беличий народец жался к стене и двигался быстро, чтобы не заметили с улицы.
Кто-то похлопал Чарли по плечу, он обернулся и увидел Ирэну Посокованович. Она улыбалась. Чарли отпрыгнул на пару шагов и завопил:
— Не бейте меня током, я хороший.
— Я знаю, мистер Ашер. Я просто хотела уточнить — может, я поставлю ваш фургон как полагается, чтобы не отбуксировали?
— Ой, да, это будет очень мило. — Чарли отдал ей ключи. — Спасибо.
В доме Одри сказала:
— Она просто хочет помочь.
— Она жуткая, — ответил Чарли, но ему тут же показалось, что в глазах Одри скользнуло неодобрение, и он моментально исправился: — Я имею в виду — в наиприятнейшем смысле.
Они вошли в кухню и остановились перед открытой кладовой.
— Все забрали, — сказала Одри. — Вот поэтому и не тронули нас. Мы их не интересуем.
Чарли так разозлился, что с трудом мыслил, однако, не находя выхода злости, лишь затрясся и попробовал удержать голос в узде.
— Они только что сделали то же самое с моей лавкой. То есть — что-то сделало.
— Здесь у нас было душ триста, — сказала Одри.
— Они забрали душу Рэчел.
Одри приобняла его, но Чарли стряхнул ее руку и вышел из кухни.
— Ну все, Одри. Со мной все.
— Что значит — «с тобой все»? Ты меня пугаешь.
— Спроси у народца, откуда можно попасть в систему ливнестоков. Они же знают?
— Наверное. Только тебе нельзя.
Он развернулся к ней так резко, что она отпрыгнула.
— Я должен. Выясни, Одри. И сажай всех ко мне в фургон. Я хочу, чтобы все вы были у меня в доме. Там безопаснее.
Все они собрались у Чарли в гостиной: Софи, Одри, Джейн, Кассандра, Лили, Мятник Свеж, немертвые клиенты из буддистского центра, адские псы, а также с полсотни беличьего народца. Лили, Джейн и Кассандра с ногами забрались на диван, чтобы оказаться подальше от мелких существ, кишевших вокруг обеденной стойки и над ней.
— Ничего прикид, — сказала Лили. — Но беээ.
— Спасибо, — ответила Одри.
Софи стояла рядом, оглядывая Одри снизу доверху, словно пытаясь угадать ее вес.
— Я еврей, — сказала она. — А ты еврей?
— Нет, я буддист, — ответила Одри.
— Это как шикса?
— Да, по-моему, — сказала Одри. — Это разновидность шиксы.
— А, тогда, наверное, нормально. И мои собачки — шиксы. Их так миссис Лин зовет.
— Внушительные у тебя собачки, — сказала Одри.
— Они хотят твоих малышей, но я им не дам, ладно?
— Спасибо. Это будет мило.
— Если ты моему папуле не будешь делать гадости. А если будешь, им капец.
— Конечно, — согласилась Одри. — Особые обстоятельства.
— Ты ему очень нравишься.
— Я рада. Он мне тоже очень нравится.
— По-моему, ты ничего.
— Ну, и ты тоже, — ответила Одри.
Она улыбнулась маленькой брюнетке с душераздирающими голубыми глазами и характером — и едва сдержалась, не сгребла ее в объятья и не сдавила так, чтобы душа вон.
Чарли запрыгнул на диван к Джейн, Кассандре и Лили и выпрямился, но, бросив взгляд на Мятника Свежа, понял: ему все равно не стать выше исполинского Торговца Смертью, что отчасти нервировало. (Мятник же сосредоточился только на Лили. Это несколько тоже нервировало.)
— Так, ребята, я собираюсь кое-что сделать и могу оттуда не вернуться. Джейн, в том письме, что я тебе отправлял, все бумаги, которые сделают тебя законным опекуном Софи.
— Я пошла отсюда, — сказала Лили.
— Нет. — Чарли поймал ее за руку.
— Ты мне тоже здесь нужна. Тебе я оставляю лавку, но с условием, что процент от прибыли пойдет Джейн и поможет ей растить Софи. И чтобы девочке хватило на колледж. Я знаю, у тебя будущее шеф-повара, но я тебе доверяю, и у тебя хорошо получается.
Лили, похоже, хотела съязвить, но пожала плечами и сказала только:
— Еще бы. Я могу управлять лавкой и готовить. Ты же торгуешь смертью и воспитываешь дочь.
— Спасибо. Джейн, тебе, само собой, отходит дом, но когда Софи вырастет, если она захочет остаться в городе, ты в любой миг должна будешь выделить ей квартиру.
Джейн соскочила с дивана.
— Чарли, хватить молоть языком, только попробуй сделать…
— Прошу тебя. Джейн, мне пора. Все это записано, я просто хотел, чтобы ты лично выслушала.
— Ладно, — ответила она.
Чарли обнял сестру, Кассандру и Лили, затем направился в спальню и поманил Мятника Свежа за собой.
— Мятник, я иду в Преисподнюю к Морриган — за душой Рэчел, за всеми душами. Пора.
Дылда кивнул — очень серьезно:
— Я с вами.
— Нет, не со мной. Вы должны остаться здесь присматривать за Одри, Софи и остальными. Снаружи полиция, но, сдается мне, если Морриган явятся, фараоны не поверят своим глазам и замешкаются. А вы нет.
Мятник покачал головой:
— Ну что вы там один сможете? Давайте я пойду с вами. Будем драться вместе.
