Дзиньштейн - Ещё один человек
– От бля… – я и впрямь вспоминаю, как разочаровался, отпилив приклад у ружья… А ведь кажется – что должно быть наоборот! Спрашиваю майора несколько растеряно – уверенность в себе уменьшается пропорционально обретенным знаниям – И что же мне теперь делать?
– Не ссы, щегол. Я что подумал. Ты мне реально помог. Там, в том доме были мои… хорошие друзья… (ага, пиздите чаще, в такт дыхания, товарищ майор. Друзья, хе. Хорошие и даже хорошенькие, ага ) Короче – с меня должок. Будет тебе ствол. Фактически, свой отдам.
Нихуясибе. Я смотрю на майора как на идиота. Не, я не откажусь, у него на плече висит обычный автомат со сложенным прикладом, почти как мой проебанный, только длинный. Но, неужели отдаст, и сам останется без оружия? Или махнет на пистолет? Тогда нахрена столько рассказывал? Не понимаю…
– Дело, значит такое. Вот мой адрес, вот ключи – он протягивает мне бумажку и связку ключей – у меня дома, в сейфе – карабин. Слушай сюда внимательно. Там карабин, магазины к нему, прилично патронов и есть еще всякие мелочи. И – тебе полезно, документы и инструкции в сейфе на полочке. Греби все. Все твое. Ствол неплохой, ухожен. Свой, одним словом, годный.
Опа… Эвон как. Не халява… но шикарный подарок, если так прикинуть. Грех жаловаться.
– Спасибо… я, это…
– Погоди. Во-первых – потом к Ивану подойдешь – я ему скажу – он патрон еще отсыплет, тут их у нас дохрена, и он же научит как чего обращаться.
– А вы?..
– А я сейчас дожидаюсь бронегруппу, и с ними ухожу. Вроде мехвода на бэху подучил, тут справятся, а меня срочняком дергают на другое дело.
Вона оно как… То-то он как на иголках. Случайно так, или того и ждал, чтоб отсюда свалить? Ладно, мое-то какое дело. Я по-любому не в обиде.
– И еще момент – майор замолкает, потом, покашляв, продолжает – Там… у меня, дома… Мать у меня там. Она в первый день мне на службу позвонила…. Сказала, что соседка у нее взбесилась и укусила ее… Я потому туда и не поехал…
Нихуясибе еще раз. Бля, а что мне теперь делать? Я все понимаю, но какие варианты-то?
– Товарищ майор… ну, если… если я ее там запереть не смогу где, или еще как, то…
– Потому ты когда за ружьем приедешь – словно не слыша меня, продолжает майор – то поосторожнее там… и сделай так, чтобы уже все.
– Ясно… – говорю я. А что еще тут скажешь?
Зябко ежусь на ветру… Ладно, на самом деле все неплохо.
Снизу из города слышно рычание – и вскоре на прямом участке Энгельса выстраивается колонна грузовиков, снуют все три броневика. Собираюсь, и поскорее качу к базе. Не хочу попасть в суету и мешаться под ногами, да и дело много.
Даже очень много. Попрощавшись с майором, уезжаю.
Уже отъехав, слушая по радио озерковских, понял, что военные банду не нашли. «Смотались буквально перед носом, ну да и ясно, они же проверяли все потихоньку. А те собрались, и только моторы услышали – но не нагнали, даже не видели»
Да, плохо, чего сказать. Ну, может, поутихнут теперь, со страха-то? Еще узнаю, что у бандитов несколько машин и много оружия. Совсем заебись. Говорили про какой-то «чоп», броневик и прочее. Час от часу веселее.
На базе вся живность радостно встречает. До вечера возился со стиркой-помывкой, готовил, приводил все в порядок, затопил печь. И даже успел часок потренироваться с пневматическими пистолетам. Получалось не ахти… но таки получалось! Среди пневматиков нашелся такой же ТТ, и с ним поигрался тоже. Постепенно, потихоньку, начал понимать, как надо… Жаль только от «понимаю» до «умею», а потом от «умею» до «могу» – огромные дистанции… и у меня очень мало времени. Нашел и подходяшую табуретку, поупражнялся – впрочем, укладывать сверху на нее шарик или ставить стакан – не было необходимости – и так было видно, что руки трясутся, и табуретка наклоняется и ходит ходуном. Ититьская сила, сколько же мне придется тренироваться!
Помня слова майора, начал с простого, что может пригодится сразу. Попробовал целиться из стойки, с двух рук, вжимая одну руку в другую, с обхватом, по -винтовочному… А ведь, пожалуй, попаду! Нарываться не стану, но попробую завтра обязательно… И буду тренироваться! Под конец, сильно волнуясь, выстрелил три раза из ТТ в пятилитровую бутылку, метров с десяти, тщательно целясь. И возликовал – попал очень даже недурно, всеми тремя! Пистолет толкался в руку несильно, хотя ствол и подскакивал… но в целом понравилось. Оружие внушало уверенность.
Наконец, поужинав, запер-проверил все, и уселся, жмурясь от кайфа, при свете керосинки, привалившись к теплой печке, стал прихлебывать чай с лимоном.
И где-то даже почувствовал себя ха-ра-шо.
Счастье было недолгим. Со двора залаял с подвываниями Мухтар, глухо и негромко, на мертвяков он не так лаял. А потом и я услышал приближающийся рокочуще-тарахтящий звук мощного грузового дизеля.
Здравствуйте, гости дорогие.
* * *Руль Урала подрагивал и дергался на неровностях дороги, постукивая люфтами – машинка явно была не сильно ухоженная. Но, судя по виду – рабочая, да и по воспоминаниям – регулярно уезжала-приезжала, то есть на ходу и активно использовалась. Вспомнила про этот Урал-автокран Даша случайно, и он оказался на месте, где и стоял всегда, словно ее дожидаясь. Странно, но на него никто не позарился, хотя стоял Урал прямо на Выборгском шоссе. Во дворе и в самом домике, у которого он стоял, правда, оказалось несколько упырей – может, это отпугнуло? А может, не до того было? Судя по пробке, тут было очень невесело. Хотя… где-нибудь сейчас весело?
Даша с неудовольствием втянула воздух, принюхалась – да, пока переливала солярку, естественно измазалась, и руки все в ней… воняет! А еще вся вспотела… помыться бы.
Запоздало пришла мысль о том, что в том домике наверняка банька была, и озеро рядом… Вернуться, что ли? Не, нафиг, уже темнеет, долго возилась, хорошо бы выехать до полной темноты на кольцо… а там уж – несколько часов и дома… дома…
Даша усилием воли отогнала мысли, упорно лезущие в голову – в одном своем доме она уже побывала… снова перед ней стали прокручиваться последние дни, и снова внутри глухо заворочалась совесть, грызя позвоночник, словно виденная недавно дохлая псина. Снова вихрь мыслей пронесся в голове, подсказывая всякое нехорошее. Словно почуяв, Васька требовательно толкнул под локоть – мол, че, опять? Какого хрена!
Посмотрев на него, Дашка улыбнулась, вспоминая…
Когда этот зверюго, испуганно воя, урча и шипя, кинулся на жратву, Дашка, пребывавшая в отупении от осознания того, какая же жопа творится вокруг, едва, с перепугу не шарахнула его прикладом – повезло, мелкий больно был, пока наметилась, разглядела.
