Андрей Петерсон - Почему я не люблю дождь
Осси пожала плечами.
– Да, нет, вроде… Не рассказывала… Да она и сама уже, наверное, не помнит. Это же давно было…
– Да? А когда, примерно, не знаешь?
– Когда? – Осси наморщила лоб. – Ну, не скажу точно, но, по-моему, лет, так, тысяча двести… может, тысяча триста тому назад. Плюс-минус. Точно не помню, но можно у нее спросить…
– Не надо, – Странник жестом остановил леди Кай. – Не надо ее ни о чем спрашивать. И вообще это – не суть. Важно, что это очень и очень давно было…
– Давно, – согласилась Осси. – Так, я и говорю…
– А еще важно, что про то, что с ней раньше было, – до того как предок твой ее купил, – ты ничего не знаешь.
Осси пожала плечами:
– Не знаю, и что?
– Сними-ка ее.
Осси пристально посмотрела в его зеленые глаза, ничего там не прочитала и не поняла, но все же подчинилась. Хотя и без особого энтузиазма.
Тихо звякнули распрямившиеся кольца, и золотистая змейка улеглась на скатерти, подняв свою переливающуюся всеми цветами радуги головку, и уставившись на Странника немигающими рубиновыми глазками. Словно во сне замерла.
– Отлично!
Странник рассматривал Ходу долго и с видимым удовольствием. Причем, смех в глазах его угас и растаял без следа, и смотрел он на Стража леди Кай очень серьезно и даже, вроде как, с грустью. Как на старого друга. Даже пальцем нежно так, аккуратно по чешуйкам погладил. И та, что характерно, против ничего не имела…
– Здравствуй, Хода, – тихо прошептал он, склонившись прямо к ее голове. – Я рад тебя видеть снова.
«Здравствуй», – услышала Осси, и тут же еще раз:
«Здравствуй».
– Опять! – Простонала Осси. – Опять началось!
Странник оторвался от Ходы и глянул на леди Кай. Прямо в глаза. И ее как душем холодным окатило. Она словно с невероятной, немыслимой высоты рухнула в глубокое зеленое озеро и теперь тонула в нем не в банально-фигуральном, а в самом прямом смысле этого слова. Сверкающая далекими неверными огнями темно-зеленая бездна манила, звала и ждала, и леди Кай падала и падала вниз, на дно, которого не было и быть не могло…
– Осси!.. Осси!.. – Она очнулась от наваждения, но ей потребовалось еще немного времени, чтобы прийти в себя окончательно и стряхнуть с себя остатки дурмана.
– Все в порядке?
– Да, – кивнула она. – Простите. Не знаю: что это на меня нашло…
– Ничего, – Странник смотрел на нее внимательно, пристально, но… как бы, сдерживая себя. В полсилы, если можно, так выразиться. – Ничего… Так, вот: Хода… – Он закатал рукав черного своего балахона, и леди Кай увидела золотистую змейку, обвившую его руку чуть выше локтя, тремя такими знакомыми кольцами.
– Знакомьтесь, – улыбнулся Странник. Правда одними только уголками губ он это сделал, глаза же продолжали неотрывно следить за леди Кай. – Это – Хода.
Хода номер два развернула свои кольца, и так же точно звякнув, как та первая – до нее, – улеглась на скатерть.
Нос к носу.
Они лежали совершенно неподвижно и были абсолютно, – как две капли воды – одинаковы. Разве, что Оссина чуть постарее и потусклее выглядела. Хотя, может быть, это просто свет так падал.
– Ох, и не хрена себе… – хилависта, оторвавшись от рыбы, и, заглянув на стол одним глазком, тут же выразил общее мнение. Причем, сделал это как всегда очень кратко и емко. – Вот оно значит как…
– Именно так, – кивнул Странник. – Вот это я и хотел вам показать. Так что ты, дорогая моя не переживай, и за душевное свое равновесие не волнуйся. Все у тебя в порядке, а их действительно две, и потому они тебе обе и отвечали.
– Две? – Осси переводила взгляд с одной змейки на другую, но в голове это, похоже, все равно не укладывалось.
– Ну, строго говоря, не две, а одна, но на данный момент, перед нами, как бы, две.
– Что? – Застонал хилависта. – Так сколько их все-таки? Две или одна? Что по мне – так и одной через чур много было…
– Одна, – Ответил Странник. – Но в двух своих временных воплощениях. Вы помните, надеюсь, что Ступени…
– …затеряны во времени, – прошептала Осси.
– В самую точку, – кивнул Странник. – Именно так. А посему: обе они есть суть – одно и то же. С той лишь разницей, что та, которую ты сюда принесла – на тысячу шестьсот шестьдесят пять лет постарше моей.
– А как… А что… Ну, ничего себе! – У хилависты аж слова закончились. Да и у Осси, честно говоря, их тоже не сильно много было, да к тому же еще и дыхание перехватило, а потому она тупо хлопая глазами смотрела, смотрела, и смотрела на двух своих Ход, и, казалось, что конца и края этому ее ступору не будет.
– А чего они… какие-то… дохлые? – Хилависта все-таки первым оклемался. – Не шевелятся даже…
– Дохлые? – Странник потянулся за бокалом. – Это, наверное, оттого, что они обе тут одновременно оказались. И, тем самым, нарушили причинно-следственную зависимость. Но это мы сейчас поправим, – с этими словами он ловко подцепил свою змейку за хвост, и раньше чем Осси успела даже осознать, что он собирается делать, швырнул ее за перила, огораживающие террасу.
Прямо вниз.
В ночное небо, распростертое у них под ногами.
– Вот и все, – он улыбнулся и чокнулся со стоящим на столе бокалом леди Кай. – За Ходу! – После чего сделал большой-пребольшой глоток. С чувством и видимым удовольствием.
Хода шевельнулась, а потом повернула голову к леди Кай:
«Все в порядке?»
– Да, – шепнула Осси. – Все хорошо. – И накрыла Стража рукой.
Хилависта хмыкнул и вернулся к прерванной своей трапезе, справедливо рассудив, что фокусы закончились, и на ближайшее время ничего лично для него интересного не предвидится.
– А теперь, давай, я тебе расскажу, что дальше будет, – Странник вновь отставил бокал и принялся нарезать бледно-розовое мясо, утопающее в ярком желтом желе. – Кстати, попробуй, – обратился он к леди Кай. – Тебе должно понравиться. Необыкновенный вкус. Потрясающее сочетание невообразимо-острого и приторно-сладкого.
– Спасибо, – кивнула Осси. – Острого мне что-то сегодня не очень…
– Ну, как знаешь, – хмыкнул Странник, с удовольствием отправляя в рот небольшой кусочек. – Но зря, – много теряешь. Уж поверь.
Осси кивнула:
– Верю.
– Так, вот… Дальше… Дальше, через три дня Ходу найдет на отмели серого моря малыш по имени Хааль. Найдет и принесет домой. Семья у них очень бедная – концы с концами еле сводит, да и то не всегда, так что золотой браслет придется очень кстати, и отец мальчугана через несколько дней соберется в ближайший городок, где и продаст находку в одной из лавок за восемь золотых. То есть, в общем-то, за бесценок, но и тому будет безумно рад, потому что по их меркам восемь золотых это – целое состояние. И, кстати, говоря, с этого момента дела их потихонечку пойдут в гору…
