Юрий Салов - Люди и портреты (СИ)
— Просто здесь уже год никто не живет. Используем квартирку по своим нуждам, — протянул Николай. — все необходимое имеется в наличии.
— Так ты сюда приводишь своих подчиненных женского пола? — с хитрым выражением лица ткнул пальцем в его сторону Рустам.
Николай вместо ответа вышел на балкон.
Рустам схватил телефон и стал быстро вертеть диск.
— У меня приятель работает в кабаке, сейчас ему позвоним, вот такой стол организует. — заговорщицким тоном доложил он.
— Да… так жить нельзя. — Павел зашел на кухню, закрыл за собой дверь и осмотрелся. Затем он взял из ящика стола длинный хлеборезный нож, встал на табуретку, поддел ножом прямоугольник вентиляционной решетки и стал просовывать лезвие вперед, двигая им из стороны в сторону. Решетка на удивление легко поддалась, после чего Павел достал из барсетки полиэтиленовый пакет с купюрами. Несколько зеленых бумажек он положил к себе в бумажник, остальные деньги упаковал в пакет и засунул назад в барсетку, которую аккуратно засунул в вентиляционный проход. Оставалось установить на свое место решетку, но и эта задача оказалась успешно решена. Как оказалось вовремя — в кухню вошел Николай.
— Ты где прячешься?
— Да вот, осматриваю свои новые владения. — Павел для отвода глаз открыл холодильник.
— Пошли. — Столяров поманил друга за собой.
— Ало! Сашу пригласите, пожалуйста. Саша! — донесся возбужденный бас Рустама из комнаты.
А через минуту прозвучало обнадеживающее:
— В общем короче, Сашок! Хорошо. Через двадцать минут. Через двадцать минут мы будем.
— Ребята! — повернулся к друзьям довольный Рустам. — Столик по высшему классу. Ну что, едем?
— Едем. — согласился Павел. Ему показалось, что даже усы Рустама встали торчком.
— Мы едем, едем, едем в далекие края. — Фархадов обнял друзей за плечи и они отправились в путь.
Глава шестая
Вскоре Павел, Николай и Рустам подъехали к небольшому полуподвальному ресторанчику, носившему необычное название «Караван», который находился в центральной части города, рядом с театром. Внутри ресторана их уже ждал обильный стол.
— Садимся, друзья, угостимся, чем бог послал.
— Да, бог нас сегодня явно не обидел, — ответил Павел с усмешкой обводя глазами аппетитно дымящееся жареное мясо, разнообразные салаты и закуски. — что ж, друзья, пусть это будет самый бедный наш стол в этой жизни.
— Ладно тебе, Паша, хватит разглагольствовать, мы и так знаем что язык у тебя здорово подвешен. Тут, слава богу, не митинг. Лучше садись и лопай быстрее. Наверное, знаешь пословицу — среди друзей таблом не щелкай, а то моментом все со стола сметут, пока ты изощряешься в красноречии, — вгрызаясь крепкими белыми зубами в сочное мясо, подколол его Рустам, снявший неуместную в ресторане спортивную куртку и закатавший рукава рубашки.
— Пожалуй, он прав. — подмигнул Рустаму Николай, занимая предложенное ему место. — Пока мы с тобой менжуемся, такие троглодиты сожрут все до костей.
— И косточек не оставим. — громко добавил Рустам.
За столом на некоторое время установилась тишина, нарушаемая только звоном рюмок и бокалов…
…В какой-то момент Тумасов на своей тарелке вместо спагетти, крабового салата и отбивной в сухарях увидел среди кровавого месива обрубок человеческой кисти. Он отшатнулся и помотал головой, стремясь отогнать нахлынувшее видение.
— Ты чего, Паш, дергаешся? — хмельным голосом протянул Николай. — разольешь же все. Давай лучше выпьем!
Они опрокинули в себя еще по пятьдесят грамм «Смирновской», а затем Николай нагнулся к Павлу, заставив того ощутить запах дешевого мятного одеколона:
— Слушай, так я не понял — чем ты в своей Москве занимался, если это не военная тайна?
— Да какая военная тайна, — Павел старался предать словам безразличный тон, хотя взвешивал каждое слово. — работал в обычной фирме, на месте одного военного НИИ сделали СП с австрийцами по изготовлению мебели.
— Конверсия. — протянул Николай.
— Ну а как оплачивалось? — встрял в беседу Рустам.
— Да нормально, — пожал плечами Павел. — ну вы как, рассказывайте.
— Да все по-прежнему, — отозвался Николай, вытирая салфеткой масляные губы. — я женился, двоих детей нарожал. Рустам бедняжка, все один, — он улыбнулся. — со своими фирмачами крутится. На миллионы нахапал, верно?
— Слушай, сам ты фирмач, да? — сердито отстранился от него Фархадов.
— А что не так, да? — распалился Николай. — А кто мне недавно немецкий холодильник по двойной цене предлагал, кто?
— Раньше по двойной, а теперь ты хрен у меня что получишь. — вскипел Рустам и бросив скомканную салфетку в свою пустую тарелку, вышел из-за стола.
— Подожди! — Николай бросился ему вдогонку.
— Друзья! — засмеялся Павел, откинувшись на стуле. — Ну куда же вы!
— Ну и чего ты дуешься? — на ходу спросил у Фархадова раскрасневшийся и веселый Николай, выйдя из душного прокуренного помещения на лестницу, ведущую в туалет, где было посвежее. — Что, шуток не понимаешь?
— Знаешь, — Рустам засунул руки в карманы. — мне это надоело.
— Да я пошутил, Рустам. — виновато приложил руку к сердцу Николай.
Рустам легонько оттолкнул его плечом и пошел наверх, в зал.
— Да подожди…
Павел выпил еще рюмку. Его немного повело. И картина перед ним закачалась, запрыгала, стала расплываться. И нечеткая фигура посередине зала у оркестра закувыркалась, расплылась. Женская фигура.
— Наташа? — оживился Павел.
Девушка была в легком летнем платье синего цвета, которое чуть выше колен открывало ее стройные загорелые ноги, а пышные черные волосы как струи водопада ниспадали на открытые плечи. Она смерила его равнодушным взглядом и продефилировала к выходу из ресторана.
— Наташа! — Тумасов резко встал из-за стола. — Наталья!
— Наталья! — Павел выскочил на крыльцо ресторана. — Наталья! — Он бросился к одинокому такси, стоявшему рядом, но машина была пуста.
— Нет, не проходила. — развел руками швейцар.
— Как не проходила? Куда она могла деться? — Павел напирал на швейцара, мешая тому фильтровать нежелательных клиентов.
— Я не знаю. Я никого не видел здесь. — страж дверей с тяжелым широким лицом упрямо качал головой.
— Ты мне скажи, она на улицу вышла или нет? — не сдавался Павел.
— Что случилось, Павел, что, что, что? — подскочил к Тумасову Николай и взял друга за рукав.
— Она только что была здесь! Я ее видел здесь! Где она? — не унимался Павел, швейцар еле сдерживал его.
