Анджей Ваевский - Сноходец
— Да вы с ума сошли! Кого под крест?! Ее?! — Акулину Фоминичну трясло. На груди распеленатой Яринки виднелся явственный ожог от крестика. Решили, что у ребенка аллергия на серебро. Бабушка сорвала крестик с шеи девочки и спрятала на дно сундука.
— Не смейте, больше никогда не смейте ее христосить, — произнесла старушка так, что у присутствующих не осталось сомнений — ослушаться никто не посмеет.
Неделю Акулина Фоминична "выводила переполох" с ребенка: девочка не прекращала плакать, почти не ела и лишь устало забывалась сном на несколько часов. Что именно сделала старушка — никто не знал, но в итоге Яринка все же успокоилась.
Во время сознательного детства редкие походы в церковь на Пасху заканчивались тем, что Яринка не приближалась к культовому зданию, оставаясь за границей церковного двора. Намного позже, будучи взрослой девушкой, она спокойно войдет под своды Владимирского собора в Киеве.
— Тебе же плохо в церкви становится? — поинтересуется кто-то из друзей.
— А это не святая церковь, это… всего лишь памятник архитектуры, — ответит Яринка, которая к тому моменту значительно продвинется по своему пути, пути колдуньи.
Второй крест ей подарят. Вернее, нагло всучат, не спросив согласия, а отказаться будет неудобно. Святой афонский крест.
Они сидели на скамейке на Крещатике. Яринка и ее подруга Лена. Забавная блондинистая девица, не закрывая рта, чесала языком, гордясь своими познаниями в магии, на что Яринка скептично хмыкала, но не спешила переубеждать подругу, объясняя, какая та дилетантка.
Он подошел и просто познакомился. Именно просто. Импозантный мужчина средних лет, седой и худощавый. С необычайно живыми черными глазами. Все произошло как-то незаметно: слово за слово, кафе, разговор, поездка на такси к нему домой. Говорить с этим мужчиной было крайне интересно, да и темы он задевал такие, что блондинка открывала в изумлении рот, а рыжая вступала в споры и длительную полемику. Лена была слишком безрассудной, а вот Яринка точно знала, что в обиду не даст ни себя, ни подругу. На тот момент уже твердо была уверена в этом, поскольку давно перестала быть наивной девочкой и походила скорей на хищницу. Сытую и ленивую, а потому — временно неопасную. Но только временно.
Квартира оказалась обычной, ничем не примечательной. Июльская жара пробралась и сюда, поэтому гостеприимный хозяин разложил на полу диванные подушки, чтобы хоть сколько-нибудь прохладней было, и устроил импровизированный достархан. Легкое вино и фрукты. Тонкий дым сигарет. Было уже далеко за полночь, когда Яринке показалось, что воздух заморозило.
— Я не причиню ей вреда, лишь только уму-разуму поучу немного, а то твоя подруга слишком много лишнего говорит, — произнес хозяин дома, уставившись на Лену. Его слова адресовались Яринке. Ей и самой хотелось пристукнуть подругу за то, что треплется, о чем не следует в плане магических познаний, тем более, что ничего не смыслит в этом. Хотя дар есть.
— Моя подруга — мне и разбираться, — произнесла холодно Яринка, обрушивая щит между подругой и колдуном. От его силы звенел воздух.
— Убери стену, — он не отвел взгляд от Лены.
— И не подумаю, — дерзости рыжей колдунье было не занимать. — Хочешь дуэли — выбирай соперника достойного, а не занимайся избиением младенцев.
Эти двое даже не заметили, как ошалело смотрит на них Лена. Она-то и не предполагала, что все то, о чем она болтает, может оказаться правдой.
— Ладно, будет тебе дуэль, раз за нее решила вступиться, — произнес колдун, поворачиваясь к Яринке. Больше она ни слова не сказала, утонув моментально в черноте его глаз. Воздух загустел и потемнел, девушка могла видеть только эти глаза. Бархатные, завораживающие. Затягивающие. Ледяной щит обрушился снова между дуэлянтами. Колдунья успела отстраниться, отгораживаясь от взгляда. Несколько минут… Ей тогда показалось, что всего лишь несколько минут она пыталась выровнять свою позицию, укрепившись в собственной силе. Ей очень быстро надоело обороняться, и через щит полетел огненный клинок. Колдун шарахнулся в сторону и прервал зрительный контакт. Теперь он был беззащитен перед атакой Яринки. Она остановилась.
— Доволен?
— Можешь, хм…
За окнами зарозовел рассвет. Позже Лена скажет, что просидели дуэлянты почти три часа.
— Держи награду, — произнес колдун, вкладывая в руки победительнице… крестик. — Из Афона привез, настоящее сокровище. Ты заслужила. И это… дверь захлопните, простите, что не провожаю.
Он выглядел весьма потрепанно: руки дрожали, густые тени залегли под глазами. Мужчина весь сгорбился, словно ссохся, постарев лет на десять за одну ночь. Глаза потускнели. Во всех движениях угадывалась невероятная усталость.
— А хорошо ты меня потрепала, — слабо улыбнулся колдун Яринке, прощаясь с девушками.
Этот крестик надолго остался у Яринки. Собрав на него все свои беды, она утопит его в Днепре, очистившись и начав в очередной раз жизнь заново.
Третий.
Третий свой крест Яринка возьмет сама, сняв его с шеи дорого ей человека. Тогда, когда его тело уже остынет. Третий крест понесет она с собой, украсив им древко знамени отмщения. Но об этом позже.
Первые слезы. Взрослая.
— Тебе надо, значит, сама все сделаешь, — бросила пренебрежительно Мария, отправляясь устраивать Ларису в школу. Яринка лишь похлопала ресницами в недоумении, не совсем понимая, как в свои двенадцать лет она может сделать такое — перевестись в новую школу. А потом стиснула кулаки, сгребла в подмышку свои и Сашкины документы, схватила брата за рукав и потащила за собой, принимая вызов:
— Не бойся, мы пойдем другую школу, а то твоя Ларисочка не выдержит сравнения с нами.
Небольшое двухэтажное здание СШ N2 маленького провинциального городка не шло ни в какое сравнение с той школой, в которую Яринка ходила в Торезе. Девочка лишь сжала кулаки сильнее и вошла в дверь. Побывавшая в двух учебных заведениях прежде, она как-то неосознанно привыкла к тому, что директор — женщина. И была шокирована, обнаружив, что здесь всем заправляет импозантный мужчина средних лет… почти гигантского по меркам девочки роста. А может, и не только ей он таким казался. Директор обладал поистине внушительной внешностью, подтянутый, широкоплечий, спортсмен в костюме-тройке… и все же рост оказался выдающимся — почти два метра. Позже новоиспеченная ученица узнала, что вопреки ее предположениям, директор вовсе не является спортсменом и физруком. Он был преподавателем истории.
— А почему вы без родителей? — поинтересовался директор после приветствия. Он был вежлив, низкий бархатный голос звучал мягко и доброжелательно. Надолго в памяти Яринки останется этот учитель истории идеалом мужчины. Он был настолько величественен и красив, что это могла заметить и оценить даже маленькая девочка. Посеребренные сединой, густые, слегка вьющиеся волосы придавали весомости, очки в дорогой роговой оправе — уважения. Директор являлся своего рода образчиком мужественности и был любим и уважаем всею школой, включая как учителей, так и учеников. Строгий, выдержанный, неизменно вежливый, любящий порядок во всем, он по-своему держал в ежовых рукавицах весь коллектив, сделав школу едва ли не лучшей в области.
