Дмитрий Кравцов - Третий источник
К своему огромному удивлению Толяныч обнаружил, что вчерашняя история не дает ему покоя. Казалось бы, с чего? Хотя покопавшись в себе, он обнаружил вполне понятную причину: «Они же знают, где я живу! И не просто знают, а знали точно уже тогда, когда я всего лишь махнул рукой в примерном направлении! Следили? Вероятно. И слюнтяй вовсе не случайно оказался на Пражской. Но зачем?!! Кому я нужен, простой бесперспективный инженер-электронщик? А это уже не похмельное предчувствие. Не какая-то там заноза в мозгу. Это не сбой коррекции — это уже реально!»
Давно казалось бы забытое с армейских времен ощущение, словно кто-то целит в затылок, прихлынуло — такое же тяжелое, точь-в-точь, как запах в «Полтиннике». Тоже железистое. Фантик уже не мог вместить его в себя, и так залитый под завязку:
ТАК ПАХНЕТ КРОВЬ!!! Свежая кровь!
Толяныч даже зажмурился, закусил губу, пока не почувствовал во рту все тот же привкус. Перегрузка сознания грозила неприятностями. Только срочное обнуление поможет сохранить целостность, металась испуганным зверьком серая мыслишка, а это уже смахивает на зависимость — постоянная привычка спуливать из памяти лишние эмоции. Его неудержимо потянуло немедленно одеть шлем и нырнуть в Сеть. Или сначала рассказать все Кроту?
Тут как раз и он сам нарисовался на кухне, вытирая лицо:
— Что-то не вижу здорового интереса на твоей мятой роже, чел.
— Тут, видишь, какое дело… — Промямлил Толяныч, пребывая в диком затруднении — с чего начать? — потирая попеременно ушибленные «под Таганрогом» задницу и затылок и ожидая вороха подколок, а когда все же разинул рот, Серега действовал как всегда решительно:
— Стоп!!! — он профессионально отработанным движением воткнул Толянычу в рот влажное полотенце. — Короче, часам к восьми подрулят Ольга со Светкой — ты их знаешь. Ну, видел как-то. Хотя нет, Ольгу я и сам толком не знаю, но вроде ничего. Худющая правда… Ладно, столько водки мы осилим. Значит, о деле сейчас. Наливай.
И Крот протянул Толянычу литровую «Русскую рулетку».
Неверной рукой Толяныч начал сворачивать пробку и вздрогнул от мощной длани на своем плече.
— Смирна! — гаркнул Кротельник и произвел извлечение полотенца. Железный вкус во рту остался, словно это было не полотенце, а использованный тампакс. Толяныч сплюнул в раковину. — И правда плохо тебе, Фант. Вольна. Добавил Серега с умилением, доставая из сумки всевозможные припасы. — Ты, кстати, можешь заодно и одеться.
* * *Примерно часа через полтора ситуация более-менее прояснилась, а пузырь опустел на три четверти. Более того, пол вымыт, Толяныч надел обрезанные до колен джинсы и успел скормить в Сеть очередную порцию из личного отстойника. Потом попытался поведать Сереге о вчерашнем приключении. Будучи последовательным, естественно упомянул про Альбу и увлекся описанием. Странно то, что Серега — ходок[5] по натуре и призванию — не проявил ни малейшего интереса к выдающимся прелестям уездной герцогини. Неужели, так серьезно воспринял всю историю?
— Что тебе сказать, Фант… — Трезвые глаза на размякшем лице Крота вызывали некоторое изумление. — Людоедство? Вполне реально. Сейчас еще и не такая херня случается. На днях у нас ребята вернулись из Астрахани, с семинара по обмену опытом. Так там в этом году накрыли группу — прикинь, эти гаврики в санатории мочили постояльцев, а мясо потом на рынке продавали. Под инкубаторскую баранину. И сами естественно шамали. А ты говоришь — купаться.
— Не, ты ответь. Могло такое спьяну привидеться, или это реально было? Ты конкретно скажи, а не разводи свои трали-вали. Мало ли что у них там в Астрахани бывает. Это ж другое государство. И потом, я ж не там, а здесь.
— Конкретно не могу. Я ж с тобой вчера не пил. Если по делу, то явно это с той бабой связано. Иначе, зачем они тебе про Таганрог напомнили? Вот то-то… В такие совпадения верится с трудом. Она тебе номер свой оставила, говоришь? Давай — пробьем по картотеке, что за коза. Но вообще-то, братан, вполне могло померещиться. Сам же, помнится, говорил, что раздвоением личности страдаешь.
— Раздвоение есть, но не страдаю. — Мягко подправил обнуленный Фантик устами Толяныча, вновь набирая очки. — Не страдаю. Просто коррекция сбоит, это да — бывает. Особенно в дождь.
— Да? Тогда надо еще по грамульке! Верно говорю — первое средство.
Пришлось открывать следующую «Рулетку». Но вдруг запела канарейка дверного звонка.
— Вот это да!!! Ну, будет дело! — возликовал довольно хмельной уже Толяныч. — Ты гляди — полтора года звонок не работал, а на исходе литра ожил! — И он бросился в прихожую, чуть не снеся по ходу холодильник.
Распахнул дверь — мать честная — и издал нечленораздельно-радостный клич:
— АПАНАС!!! — Миниатюрная светленькая (очевидно, Ольга) шмыгнула за спину своей более представительной подруги. Толяныч хмыкнул, убавляя пыл. Э-э-э… Девочки, прошу. У нас, знаете ли, не прибрано. Живем по-походному, и тэдэ, и тэпэ… — И даже не пытаясь сдержать охвативший его восторг, заорал вглубь квартиры Кроту. — Что же ты, чмошник, меня пугал! Знаю — не знаю, осилим — не осилим. Да для таких красоток я уже вдвое норму перекрыл! Й-ик!
«Красотки» слегка шатнулись от такого гусарского напора, но Фантик перехватил управление и вежливо посторонился:
— Гм, прошу, прошу в комнату. Сейчас стол сообразим…
Воздействие шампанского пополам с водкой было сравнимо с взрывом авиационной бомбы средней мощности. Ну, поехали! Жизнь распалась покадрово. В какой-то момент Толяныч наконец поймал своего не в меру раздухарившегося «соседа», да и себя самого на том, что бодро совершает моцион по комнате, держа под подмышкой маленькую Ольгу, как папку для бумаг, а она заливается смехом и болтает ногами…
Вынырнул из пестрого коловращения он от жуткого грохота за стеной. Уже была ночь, по крайней мере тьма стояла кромешная. Толяныч сообразил, что не открыл еще глаза. Открыл — ничего не изменилось. Только по ширине оконного проема он догадался, что лежит на старой кровати в маленькой комнате. Крот с соучастницей дико ржали и копошились где-то за стенкой, звеня посудой. «Малютка не сдюжила… — мелькнула вполне здравая мысль, — если матрас лопнул, убью собаку-Крота!» И Толяныч спустил ноги с кровати, мгновенно вляпавшись в какую-то закуску. Следующим движением он опрокинул бутылку, и что-то потекло по полу. Судя по запаху — шампанское.
Фантик посоветовал удесятерить осторожность.
«Сам знаю!» — огрызнулся Толяныч, и в ближайшие полторы минуты ему удалось лишь обронить пепельницу. Он опять опустился на кровать и закурил нащупанный чинарик, да еще, похоже, в помаде. Аллергия, приглушенная алкоголем, пока бездействовала. Помада была только на Светке, это точно…
