Василий Гавриленко - БРЕМЯ МЕРТВЫХ
У подростка раскурочен живот – видны внутренности. Олег вновь размахнулся штангой…
Он взбежал по каменным ступенькам.
Не то, чтобы Борщин ожидал увидеть это, но не особо удивился.
По улице брели десятки зомби.
От куда-то донесся женский визг, перешедший в нечеловеческий крик, впрочем, быстро прекратившийся.
Дико озираясь и размахивая штангой, Олег поспешил на задний двор качалки. Там Борщина ждала его девочка.
На заднем дворе, к счастью, никого не оказалось.
'Харлей Дэвидсон' матово посверкивал в лучах вечернего солнца.
Борщин отбросил штангу, вскочил в седло.
Девочка, как всегда, завелась с полуоборота.
Олег газанул.
Поднял голову и увидел, трех зомби, бредущих к нему.
Ах, вот вы как!
Газ – до упора.
Харлей поднялся на козлы.
Мотоцикл несся по улице. Слева, справа, навстречу – зомби. Он свернул в переулок, выбрался на проспект, погнал по разделительной мимо брошенных машин.
В голове – заевшая пластинка с мыслями:
Автоматы… патроны… огнеметы… гранатометы… нужны… мне.
У Памятника Одному Поэту он бросил взгляд вниз, на свой торс, и пластинка с мыслями сразу поменялась на такую: мне… срочно… немедля… нужна… одежда… срочно… немедля
Я хочу сдохнуть! Кристина, Олег.
Она вышла из квартиры в понедельник (а может, уже во вторник) утром, держа Ромика на руках. Мальма скулила, не желая покидать привычное жилье, да и самой Кристине было не по себе.
Но: еда закончилась, в квартире стало холодно. А будет еще холоднее. Когда наступит зима, с потолка будут свисать сосульки…
Перед уходом девочка напялила двое джинсов, теплую куртку, шерстяной (мамин) свитер с оленями.
Ромик тихонько рычал в своем наморднике. Кристина уже давно перестала замечать идущий от мальчика запах тлена.
– Ччч, Ромик. Здесь лучше не шуметь.
Кристина подошла к лифту, надавила кнопку вызова.
Дура! Нет воды, света, тепла, так откуда лифт?
– Пошли, Мальма.
Девочка направилась к лестнице, настороженно оглядываясь.
На лестничной клетке четвертого этажа – безголовый труп. Мальма тут же принялась обнюхивать его, но Кристина шикнула на собаку и они продолжили спуск.
В подъезде на стене – надпись кровью:
Я ХОЧУ СДОХНУТЬ!
Кристина хмыкнула. Тоже мне, герой. Ты попробуй выжить.
Она приоткрыла дверь и выглянула на улицу, держа за ошейник рвущуюся Мальму.
Серый двор, лужи на асфальте, песочница с забытым игрушечным автокраном, тополя, нахохлившиеся вороны.
Никого.
Кристина вышла, прикрыла дверь.
– Пойдем, Мальма.
Девочка побрела в сторону супермаркета. В животе бурчало.
Супермаркет 'Семерочка'. Когда-то (кажется, это было в другой жизни) одноклассник Семенов надоумил ее украсть отсюда упаковку жвачки. И воровство состоялось, несмотря на дрожь Кристины, когда она, ничего не купив, проходила мимо кассы. Отдав жвачку Семенову, девочка поклялась никогда больше не участвовать в подобных авантюрах.
На дверях супермаркета – замок.
Кристина почувствовала слабость в ногах и опустилась на холодные ступени.
Замок. Еды здесь нет. Но где она есть?
Вдруг всю еду в городе съели ЭТИ? Вроде Ромика, только взрослые. Зомби.
– Девочка.
Кристина подняла голову. Мальма зарычала.
– Мальма!
Кристина схватила собаку за ошейник.
Стоящий перед ней мужчина улыбнулся.
– Спасибо, девочка.
Одет в синюю изодранную, перепачканную куртку, голова бритая, покрытая кровоточащими царапинами, на носу – треснувшие очки. И да, еще у него не было обоих ушей. Прямо как у Ромика.
– Вы кто?
– Я… выживший, живу вон там.
Мужчина неопределенно махнул рукой.
– А ты чего здесь сидишь?
– Я думала найти здесь еду, – призналась Кристина.
– Думала бахнуть супермаркет? – незнакомец засмеялся. – Ну-ну.
Его смех не понравился девочке. Разило чем-то… мертвенным от этого смеха.
– Проголодалась, значит?
– Да, проголодалась, – тихо проговорила Кристина.
– Мы все тут проголодались, – мужчина сплюнул в лужу, нервно огляделся. – Как началась эта хуета, мы все дико оголодали. Но, послушай, у меня есть кое-что для тебя.
Он сунул руку в карман.
Кристина вскрикнула, увидев в руке незнакомца пистолет. Приподнялась, выпустив ошейник Мальмы.
Ротвейлер с рыком рванулся вперед.
Выстрел.
Кристина закричала, глядя на корчащуюся в агонии Мальму. Мужчина спрятал пистолет.
– Ну, вот и еда.
Дотронулся носком ботинка до головы собаки. Ухмыльнулся.
– А кроме еды мне нужно еще кое-что.
Кристина отступила к двери супермаркета, прижимая Ромика к груди.
Незнакомец наступал.
– Ты, конечно, не женщина, но на безрыбье, как говорится, и рак – рыба. Иди-ка сюда!
Кристина закричала, почувствовав у себя на горле холодные пальцы.
– Да убери ты этого малявку. Кто он тебе – брат? Или может – сын? Такие, как ты рано начинают…
Незнакомец ослабил хватку. Принюхался.
– Вы с ним падалью питались? Ну, понятно. Лишь бы выжить.
Он отступил на шаг и, глумясь, принялся танцевать уродливый стриптиз.
Мама! Мамочка, где ты?
– Я отведу тебя к себе на хату и посажу на цепь.
Глаза Кристины заволокла пелена слез. Ромик зашевелился, взбрыкнул ногой.
Ромик!
Девочка повернула мальчика лицом к незнакомцу, который уже успел спустить штаны.
– Намордник? Что за хрень?
Кристина расстегнула застежку намордника и бросила Ромика прямо на оторопевшего насильника.
Дикий вопль понесся по району, заставляя взлетать с насиженных мест стаи ворон, заставляя скулить бродячих псов, заставляя выживших людей дрожать в своих осажденных зомби укрытиях.
– СУКА -А-А!
Ублюдок отшвырнул Ромика.
Кристина вжалась в холодную дверь супермаркета, глядя, как мечется перед ней человек с напрочь съеденным лицом.
– ААА! СУКА!
Насильник побежал по лужам, высоко задирая ноги. Шагов через двадцать упал.
– Ромик.
Кристина кинулась к брату. Ни на мгновение не опасаясь, что мальчик сделает с ней то же, что с насильником,обняла брата.
Ромик тихо урчал, но не пытался укусить сестру.
– Я больше не надену на тебя намордник, – рыдала девочка. – Клянусь.
Клятву Кристина не сдержала.
Она шла, держа на руках упакованного в намордник брата, пугаясь каждой брошенной машины, каждого дерева и столба.
Теперь она больше боялась людей, чем зомби. Что хотят зомби – понятно, чего хотят люди – нет.
Еду она так и не нашла. Мальма мертва.
Что ей теперь делать? Куда податься?
Вернуться домой, лечь на холодную постель и… И умереть?
