Ольга Морозова - Рыба-молот
Карл поймал такси и доехал до офиса. Шефа на месте не оказалось, и он прошёл к себе в кабинет. Сотрудники кивали ему, улыбались, спрашивали, как съездил? Он отшучивался, демонстрировал загар. Секретарша шефа выглядела разочарованной, когда он не вручил ей презент, но Карла это мало волновало. Он даже не сказал ей комплимент, чем окончательно добил её.
— У вас всё в порядке? — рискнула спросить она, готовая простить ему невнимательность, если он пожалуется. Она обожала сплетни.
— Всё в порядке, спасибо. — Дежурная фраза прозвучала в ответ.
Секретарша надула губки и в удвоенном темпе застучала по клавишам компьютера, показывая, как она занята. Карл закрыл за собой дверь кабинета. Запах офиса и рабочего места немного отвлёк его. Он подвигал бумаги на столе, заглянул в некоторые невидящим взглядом и с отвращением отложил в сторону. Как он может этим заниматься? Как вообще люди могут этим заниматься изо дня в день? Они тратят свои жизни неизвестно на что, довольствуются малым, и при этом чувствуют себя весьма счастливыми. Как же, американская мечта: дом, машина, выезд раз в год в отпуск в третьеразрядный отель — это всё, что они хотят. Рождаются, едят, пьют, спят, умирают. Они не чувствуют безысходности. «Я и сам такой, — подумал Карл, — хуже животного».
Он почувствовал отвращение к жизни. Что-то показалось ему не так в кабинете. Он ещё раз осмотрелся, вроде всё как всегда, и всё же…
Случайно его взгляд упал на стену за спиной, и лицо у Карла удивлённо вытянулось. Там висела картина. Раньше её не было, потому что Карл не особенно интересовался живописью. Ему никогда не приходила в голову идея украсить рабочее место произведениями искусства, чтобы расслабляться, глядя на них, когда остаёшься один. Он бы, наверное, не возражал против картины, но эта прямо потрясла его воображение. На ней было изображено море, где разыгрался лёгкий шторм, и небольшая яхта с двумя пассажирами на борту — мужчиной и женщиной. Ветер разметал чёрные волосы женщины, который она поправляла рукой, а мужчина стоял за штурвалом.
Возле яхты просматривалась, (или Карлу просто показалось?) большая чёрная тень. Карла прошиб холодный пот. Он подошёл к картине и потрогал её. Краска бугорками лежала под его пальцами. Полотно было вполне реальным. Он вгляделся в лицо девушки, хотя оно было очень маленьким, и ему показалось, что это Вероника перебралась на холст, чтобы мучить его каждый день напоминанием о том, что он совершил.
Карл застонал и выбежал из кабинета. Она никогда его не отпустит, никогда. Она хочет свести его с ума, и ей это удаётся. В приёмной он наткнулся на секретаршу.
— Милли, кто повесил это убожество ко мне в кабинет?! Я тебя спрашиваю?! Только не говори, что там ничего нет!
— Успокойтесь, мистер Крамер, что вы имеете в виду? Какое убожество?
— Я имею в виду ту мазню, что висит у меня на стене. — Карл попытался взять себя в руки.
— Но я и правда не знаю. Скорее всего, это шеф. Только у него ключи от вашего кабинета. Может, ему захотелось сделать вам сюрприз? Почему вы решили, что это мазня?
— Потому что она мне не нравится. В жизни не встречал такой отвратительной картины.
— Можно мне посмотреть? — Милли закусила губу, ей стало интересно, из-за чего такой шум?
— Пожалуйста, заходите и полюбуйтесь. — Карл широко распахнул дверь кабинета, опасаясь, что и картина ему тоже померещилась. Тогда все поймут, что он тронулся. Но он её трогал! Трогал!
Милли нерешительно прошла внутрь, будто опасаясь того же, что и Карл. Но картина висела, и девушка поправляла рукой разметавшиеся чёрные волосы.
— А, по-моему, вы преувеличиваете. Не такая уж и мазня. Мне нравится, у шефа неплохой вкус. — Милли рассматривала картину, приложив ладонь козырьком ко лбу, как будто солнце било ей в глаза.
Карл успокоился. Во всяком случае, это не видение, раз Милли её видит. Он спросит у шефа, кто принёс картину, и постарается избавиться от неё завтра же.
— Ну, раз ты так думаешь, я ведь совсем не разбираюсь в живописи, — Карл сменил тон на примирительный, — пускай висит, завтра спрошу у шефа, где он её взял. А пока я пошёл, скажи ему, что я заходил.
— Хорошо, скажу. А как дела у мисс Марии? — Милли не удержалась от любопытства.
— Прекрасно, потом расскажу. Мне уже пора.
— Не забудьте, вы обещали мне всё рассказать! — прокричала Милли ему вдогонку.
«Вот неугомонная баба! — подумал Карл. — Что за радость про всех всё знать? Зачем ей чужие жизни? Своей, наверное, нет».
Он спустился по лестнице и вышел в холл. Впереди шла девушка. Высокая и стройная, с длинными крепкими ногами, очень загорелая. Чёрные волосы прыгали по спине в такт шагам. Издалека очень похожа на Веронику.
Карл ускорил шаг, в надежде догнать незнакомку и заглянуть в лицо. «Может, она не погибла? — мелькнула у него мысль. — Она могла добраться до берега и теперь мстит ему, преследует и вторгается в его жизнь».
Девушка тоже ускорила шаг, прошла через вахту и скрылась за дверью. Последние метры Карл почти бежал. Он выскочил за входную дверь, но девушки нигде не было. Минут пять Карл озирался, потом вернулся в здание, в надежде узнать у охранника.
— Кто эта девушка? — спросил он напрямик. — Что сейчас вышла отсюда. Никогда её раньше не видел.
— Кого вы имеете в виду? — охранник был несколько удивлён. — Кроме вас, здесь никто не проходил.
— Вы уверены? — Карл сорвался на крик. — Может, вы уснули на посту, если не можете контролировать ситуацию. За что вы получаете зарплату, если все, кому не лень, здесь шастают?
Охранник сделал оскорблённое лицо.
— Повторяю, кроме вас, здесь никто не проходил. Если не верите, можете посмотреть камеры, хоть это и запрещено.
Карл показал ему пропуск. Охранник завёл его за стойку и продемонстрировал запись за последние несколько минут.
— Ну вот, — удовлетворённо сказал он, — убедились? Никакой девушки нет. Верно, вам почудилось. Хотя вы вроде не пьяны.
Карл и сам видел, что на плёнке, кроме него, стремительно двигающегося к выходу, никого не было.
— Простите, ради бога, — Карлу стало неудобно, что он нагрубил человеку, — я, видимо, болен. У меня был сильнейший стресс. Никак не оправлюсь.
Охранник сочувственно посмотрел на Карла.
— Да, бывает. Ничего страшного. От этой работы и не то померещится.
Карл сунул ему бумажку в десять долларов, чтобы не распространялся, и вышел на воздух. Да, неприятная история. Второй раз за сегодняшний день ему приходится извиняться и оправдываться. Его нервная система окончательно расшатана. Он видит то, чего нет. Бросается на людей. Он выглядит умалишённым. Так дальше нельзя. Нужно взять себя в руки. Завтра он пойдёт к врачу и попросит выписать успокоительное.
