Ольга Морозова - Рыба-молот
— Милли! Милли! Ты меня слышишь? — вдруг закричал он. — Позвони в магазин. Пусть хорошенько посмотрят, что они мне прислали, и заменят немедленно. Безобразие. За что я плачу деньги? — шеф выглядел донельзя возмущённым.
Милли сняла трубку и набрала номер. Поговорив с кем-то на другом конце провода, она удручённо положила трубку.
— Там говорят, что вы выбрали именно эту картину. Она вам очень понравилась, и вы не хотели ничего другого. Ошибки быть не может. Управляющий вас хорошо помнит. Он предлагал вам много картин, более уместных для офиса, но вы настаивали на своём.
Тут пришла очередь удивляться шефу.
— Я сам выбрал?! Видимо, мой разум помутился, совершенно ничего не помню. Ну ладно, — он обернулся к Карлу, — ничего страшного. Пусть повисит. Потом поменяем.
Карл еле удержался, чтобы не нагрубить ему. Он даже у себя в кабинете не хозяин, все лезут, кому не лень. А где он хозяин? Посторонние люди распоряжаются его жизнью, указывают ему, что есть, что пить, куда поставить ногу, куда положить руку. Он жалкая марионетка, ведомый, которому никогда не дадут ничего решать. А потом он отвыкнет что-либо делать сам, возможно, ему даже понравится. Он будет двигаться по проторённой колее на модной машине последней модели, для проформы немного шевеля рулём. Фикция, всё сплошная фикция. Видимость жизни.
Шеф вывел его из задумчивости.
— Карл, всё в порядке? Ну, ведь ничего страшного не случилось? Что ты так помрачнел?
— Не бери в голову, задумался. Свадьба на носу. Столько хлопот.
— А, понимаю, дружище, — шеф похлопал его по плечу. — Ты можешь взять выходной на следующей неделе, или даже небольшой отпуск на пару-тройку дней. Только отчёт сделай.
Карл кивнул.
— Спасибо. Непременно воспользуюсь. Марии одной не управится. Я пришлю тебе приглашение.
Когда Карл, наконец, остался один, он открыл сейф и позволил себе немного расслабиться — выпил глоток виски. Жидкость приятно обожгла горло и будто разомкнула обруч, сжимавший голову.
Карл снял картину со стены и поставил в шкаф. Он не хотел, чтобы она сверлила ему затылок. Потом со спокойным сердцем сел писать отчёт.
Шеф сдержал обещание, и со среды Карл мог считать себя временно свободным. Свадьба должна состояться в субботу, и они усиленно готовились. Натали, конечно, почти всё взяла на себя, но и им досталось: она считала необходимым согласовывать с женихом и невестой каждую мелочь, и таким образом не оставляла их в покое ни на минуту.
Постепенно Карл втянулся в предсвадебную суету и забыл о своих проблемах. Свободного времени почти не было, и его страхи стали отступать на задний план. Видения больше не беспокоили его. Он посетил врача, тот выписал успокоительное, и Карл принимал его каждый день. Вкус к жизни снова вернулся к нему. Его начали радовать приятные мелочи, и мрачные настроения отошли на второй план. Будущие перспективы снова закружили Карлу голову, и он был рад, что всё так обернулось, Вероника мертва, его не ищут.
В пятницу вечером он возвращался домой после беготни по магазинам, уставший, но довольный. Он купил Марии кольцо с крупным бриллиантом, которое ей всегда нравилось. Покупка приятно грела самолюбие Карла, ему не хотелось ударить в грязь лицом, и он старался изо всех сил. Тихонько напевая под нос, он вошёл в парадное, и прошёл мимо консьержа. Поддавшись внезапному порыву, он остановился и спросил у консьержа:
— Скажите, любезный, кто живёт надо мной, этажом выше? Что за парень?
— Парень? Там сняла квартиру девушка, дня за два до вашего приезда.
— Девушка? — Карл был несказанно удивлён. — Но я, — Карл осёкся, — я видел там парня.
— Что ж такого? Красивая девушка может пригласить к себе парня, это не возбраняется.
— Да, конечно, я не подумал. А что за девушка?
— Молодая, красивая, лет двадцати.
— Как зовут?
Консьерж нацепил очки на нос и открыл домовую книгу. Пробежал скрюченным артритом пальцем по странице и, наконец, воткнул грязный ноготь в короткую строчку.
— Вот она. Вероника Пуатье. Француженка, наверное.
— Она блондинка? — Карл пытался сохранять спокойствие.
— Нет, с чего вы взяли? Брюнетка. Длинные чёрные волосы. Стройная, смуглая. Красотка.
— Спасибо, вы так описали её, что мне сразу захотелось с ней познакомиться.
— Вряд ли вам это удастся. Она много работает, появляется только поздно вечером, почти ночью, а иногда и ночью. А уходит, скорее всего, ранним утром, никогда её не видел. Утром сон самый крепкий, знаете ли.
— Я пошутил, у меня завтра свадьба. Но всё равно спасибо.
Карл начал подниматься по лестнице.
— Вы куда? Лифт работает! — прокричал ему вслед консьерж.
— Хочу размяться! — крикнул Карл в ответ, — может, встречу красотку.
Он вдруг поймал себя на мысли, что не знает фамилии Вероники. Ничего страшного, утешал Карл сам себя. Мало ли в Нью-Йорке девушек с прямыми чёрными волосами и именем Вероника? Но от подозрения уже не так просто было избавиться. Что, если она жива и пронюхала каким-то образом про его адрес? Хочет испортить ему жизнь? Уничтожить его одним ударом? Как он её? Карл бросился по ступеньками вниз.
— Простите, уважаемый, а с лицом у неё всё в порядке?
Консьерж испуганно покосился на него, явно не понимая, что ему нужно.
— Всё в порядке. А что вы имеете в виду?
Карл понимал, что выглядит нелепо, и силился придумать правдоподобное объяснение своему неуместному любопытству.
— Не поймите меня превратно, просто у меня есть знакомая, очень похожая на ваше описание. Но она живёт в другом городе. Не может же она поселится здесь и не знать, что я тут живу?
— А, понятно, — протянул консьерж. — Только я не пойму, о чем вы говорите? Что с ней может быть не так?
— У моей знакомой родимое пятно около глаза, — соврал Карл.
— Я не заметил, да это и неудивительно. Она почти всегда в очках. Прошмыгнёт, как мышка, едва кивнёт. Только со спины и можно полюбоваться. Я однажды окликнул её, просто так, из любопытства, она обернулась, но на ней были огромные очки. Зачем они ей ночью? А теперь понятно — пятно скрывает. Такая неприятность для молодой девушки! — консьерж сочувственно покачал головой. — Бедняжка!
Карл почти не улавливал его бормотания — очки! Это всё, что он запомнил. На ватных ногах он поднялся к себе, на этот раз на лифте. Он с облегчением вздохнул, когда за ним захлопнулась дверь. Не может быть. Он не сомневался, что это она. Что ей нужно? Она никак себя не проявляет. Что она готовит?
Карл терялся в догадках. Он посмотрел на часы. Было около двенадцати. Сердце Карла стучало так бешено, что, казалось, выпрыгнет из груди. Нервы были натянуты, как струны. Он хотел позвонить Марии, но передумал. Что он ей скажет? Ему не хотелось беспокоить её. И он выбрал единственный доступный ему способ забыться — напился. Он накачался виски так, что не помнил, как уснул.
