Говард Лавкрафт - Таящийся у порога
Конечно, все это было лишь предположениями, но тем не менее Дьюарт обдумывал их все время, пока шел лесом в свою усадьбу; придя домой, он снова начал просматривать бумаги, которые читал всю прошлую ночь, пытаясь отыскать хоть какую-то связь между Ричардом Биллингтоном и грозным Элайджей — не родственную, ибо они несомненно были кровными родственниками с разницей в несколько поколений, а связь, возникшую в силу обстоятельств и невероятных событий, описанных в архивных документах и газетных сообщениях. Дьюарт уже не сомневался, что эта связь существует, поскольку не мог быть чистым совпадением тот факт, что люди, которых разделяли сто лет времени и расстояние всего в несколько миль и которые называли свое местожительство один — «Нью-Даннич», а другой — «Данвич» и «Биллингтонский лес», упоминали одно и то же «кольцо из камней» сродни каменным столбам друидов, окружавшее башню на маленьком островке посреди одного из притоков Мискатоника.
Приготовив несколько сэндвичей и рассовав их по карманам вместе с апельсином и фонариком, Дьюарт вышел из дома, чтобы еще засветло обойти болото и выйти к башне. Вскоре он уже был на месте, проник внутрь башни и внимательно огляделся. От основания башни вдоль ее стены вела вверх очень узкая и крутая спиральная лестница, сделанная из грубо обтесанных камней, по которой Дьюарт, рискуя свернуть себе шею, начал медленно подниматься, попутно разглядывая примитивные и все же впечатляющие украшения, вырезанные на ее ступеньках, — барельефы, повторяющие один и тот же рисунок. Лестница заканчивалась маленькой площадкой, расположенной так близко к крыше, что Дьюарту пришлось забираться на нее чуть ли не ползком. Осветив площадку фонариком, он увидел такой же барельеф, что и на ступенях лестницы; нагнувшись, Дьюарт всмотрелся в вылепленный на нем рисунок: сложное нагромождение концентрических кругов, от которых исходят прямые лучи. На первый взгляд рисунок мог показаться странным переплетением линий, но затем, когда Дьюарт присмотрелся внимательнее, линии начали складываться в некое изображение. Дьюарт посветил фонариком вверх.
Раньше, когда он разглядывал внутренность башни, стоя на полу, ему казалось, что на одном из участков крыши есть какой-то рисунок, который появился сравнительно недавно. Теперь он понял, что рисунок сделан на большой известняковой плите, в точности повторяющей форму и размеры площадки, на которой он сейчас находился. Однако изображено на ней было не то же, что на барельефах; на этот раз Дьюарт увидел звезду, в центре которой красовался коряво нацарапанный огромный глаз, и даже не глаз, а кривой ромб, из которого вырывалось что-то вроде языков пламени или, возможно, столб огня.
К сожалению, этот рисунок был понятен Дьюарту не более, чем рисунок на барельефах; впрочем, его заинтересовало другое — цемент, которым крепилась плита, во многих местах раскрошился, и тогда Дьюарту пришла в голову одна мысль: а что, если, расковыряв цемент, он сможет сдвинуть плиту с места и тем самым проделать отверстие в конической крыше? Тем более что при свете фонарика он убедился, что здесь когда-то действительно имелось отверстие, которое позднее было заложено известняковой плитой, обработанной куда более тщательно, чем дикий камень, из которого была сложена башня. Плита казалась светло-серой, что могло объясняться ее сравнительно недавней обработкой; впрочем, темнота, царившая внутри башни, не позволяла в точности определить цвет.
Сидя под самой крышей, сжавшись в комок, Дьюарт пришел к выводу, что башню необходимо реставрировать; и в самом деле, чем больше он ее рассматривал, тем больше ему хотелось немедленно приступить к реставрации; в конце концов он уже не сомневался, что перестроит башню по собственному усмотрению — и прежде всего уберет известняковую плиту, чтобы на площадке можно было стоять во весь рост. Посветив вниз, Дьюарт заметил на полу башни острый камень, который решил использовать в качестве рабочего инструмента. Осторожно спустившись, он взял камень и вернулся с ним на площадку. Затем осмотрел плиту, мысленно прикидывая, с чего начать; она была невелика, поэтому раскачать ее будет нетрудно, однако гораздо труднее будет опустить ее на землю. Прижавшись к стене, неловко сунув фонарик в карман, Дьюарт принялся царапать камнем цемент, но вскоре понял, что сначала придется освободить тот край плиты, который находился дальше от него, чтобы плита, когда начнет подаваться, свалилась не ему на ноги, а на земляной пол внизу.
Дьюарт активно принялся за работу, и через полчаса плита, как он и рассчитывал, вывалилась из гнезда и полетела вниз. Дьюарт выпрямился и выглянул в образовавшийся проем. На востоке расстилалось болото; кроме того, Дьюарт с удивлением обнаружил, что башня находится на одной линии с домом, ибо сразу за болотами и лесом, точно напротив башни, в лучах вечернего солнца поблескивало окно его дома. Интересно, какое именно? Странно, что из дома башню было не видно; впрочем, он ни разу не пытался ее разглядеть, а окно, судя по его размерам, это не что иное, как мозаичное окно кабинета, в которое он тоже ни разу не смотрел.
С какой целью построена башня — вот что занимало мысли Дьюарта. Опершись руками о край проема, он огляделся и обнаружил, что голова его находится выше не только края крыши, но и ее конической верхушки, так что обзор открывался во все стороны. Вполне возможно, что башня была построена каким-нибудь древним астрономом; и правда — из нее можно было прекрасно наблюдать за перемещением небесных светил. Камни, из которых была сложена крыша, были не менее огромными, чем камни стен, — что-то от фута до пятнадцати дюймов в толщину, а то, что башня прекрасно выдержала натиск времени, лишний раз подтверждало мастерство древнего архитектора, который построил ее, а может, и еще какие-нибудь здания, после чего тихо растворился в веках, не оставив потомкам даже своего имени. Впрочем, астрономическое предназначение башни можно было и оспорить, поскольку стояла она не на холме и даже не на возвышенности, а всего лишь на маленьком островке — земляном холмике, расположенном в небольшой впадине посреди леса, только по чистой случайности не загороженной высокими деревьями. Но даже и без этого линию горизонта, которую можно было видеть из башни, частично закрывал растущий на склонах холмов лес, поэтому звезды были хорошо видны лишь тогда, когда они находились высоко в небе, в то время как в минуты восхода и захода их закрывали деревья — не лучший вариант для астрономических наблюдений.
Через некоторое время Дьюарт спустился по лестнице, сдвинул в сторону упавший камень и вылез наружу через открытую часть входной арки, которая вовсе не являлась преградой для дождя и ветра, врывающихся внутрь башни, что делало в принципе бессмысленной заделку отверстия в крыше.
