Дин Кунц - Видение
Комната казалась ей каруселью. Чтобы поувереннее стоять на ногах, она потянулась к металлической ограде карусели, но ее почему-то там не оказалось.
Когда же ей удалось восстановить равновесие, она прошла в ванную. Чтобы не разбудить Макса, она не стала закрывать дверь и зажигать большой свет, а включила тусклый с оранжевым отсветом ночник.
В этом реальном освещении ее собственное отражение в зеркале даже напугало ее: темные круги вокруг глаз, дряблая вялая кожа. Она привыкла, что женщины завидовали ее внешности. Шелковистые черные волосы, синие глаза, приятные черты лица и безукоризненная фигура. А сейчас та, которая смотрела на нее из зеркала, казалась незнакомкой и выглядела враждебно.
У нее появилось ощущение чего-то угрожающего для себя. Мертвые тела в ее ночных кошмарах могли стать первыми звеньями в той цепи, где ей суждено быть последним.
Она наполнила стакан холодной водой. Выпила его, затем наполнила другой. Зубы стучали о его край. Ей пришлось держать стакан обеими руками.
Каждый раз, когда она закрывала глаза, перед ней вставали одни и те же обрывки ночных кошмаров. Темноволосая девушка одним голубым глазом слепо уставилась в потолок. На месте другого глаза сплошной кровоподтек. Разодранное, все в синяках лицо.
Самым страшным ощущением было то, что, если смыть с лица кровь и восстановить изуродованные черты, Мэри тотчас узнала бы девушку.
Она поставила стакан и наклонилась над раковиной.
«Кто? — думала она. — Кто эта девушка?»
Испытывая страх куда больший, чем во время сна, она вспомнила того маньяка, который умер прошедшим вечером: искаженные черты лица, мраморные острые зубы, руки, прижатые к боковому стеклу машины, холодный, едва прошелестевший голос, когда он произносил ее имя.
Это явно было предзнаменование, знак, предупреждение.
Но знак чего?
Может, в том, что он знал ее имя, и не было ничего мистического. Он мог слышать о том, что она в городе, хотя этой информацией владел очень узкий круг людей. Он мог узнать ее по фотографии, которую помещали рядом с ее статьями в газете, хотя фото было не из удачных и примерно шестилетней давности. Так объяснял это и Алан.
И, хотя у нее не было оснований не соглашаться с его объяснением, она чувствовала, что они не совсем точно отражали то, что было на самом деле.
Может, этот маньяк узнал ее, потому что получил первый — и, в силу обстоятельств, последний — телепатический контакт в тот короткий миг, когда смерть уже настигла его?
А может, это было предзнаменование события, которое нельзя объяснить явлениями обычной жизни? Когда она вспоминала демоническое лицо этого маньяка, одна и та же мысль сверлила ее сознание:
Он исчадие ада... он послан адом, чтобы передать мне знак...
Она не знала смысла этого знака, но не могла отбросить эту мысль просто потому, что в ней подспудно чувствовалось что-то сверхъестественное.
Ее многочисленные поездки, неоднократные беседы с такими известными прорицателями, как Питер Хуркос и Джерард Круазе, ее беседы и переписка с другими экстрасенсами привели ее к мысли, что все возможно.
Она бывала в домах, где наблюдалась активная деятельность полтергейстов: посуда и картины, безделушки и тяжелая мебель летали по воздуху и ударялись о стены, когда к ним никто не прикасался и даже не находился вблизи них. Она не могла решить, то ли она видела привидения за работой, то ли это была демонстрация бесконечного телекинеза, но она совершенно определенно знала, что что-то такое там было.
Она видела, как Тед Сериос создавал свои знаменитые фотографии предметов, невидимых в обычных условиях, которые «Тайм» и «Популярная фотография», а также многие другие печатные органы безуспешно пытались разоблачить. Он направлял свои мысли на неэкспонированную пленку и делал это под пристальным наблюдением скептически настроенных ученых.
Она видела индийского факира — не мошенника — он делал невероятные вещи. Он сажал семечко в горшок с землей, покрывал его легкой муслиновой тканью, а затем погружался в глубокий транс. Через пять часов, пока Мэри наблюдала за ним, семя прорастало, растение поднималось и появлялись плоды — несколько маленьких манго.
Два десятилетия контактов с необыкновенными явлениями привели к тому, что она уже ни над чем не смеялась. И, пока кто-либо не докажет, что все психологические и сверхъестественные феномены являются результатами всевозможных трюков — чего никто никогда доказать не сможет, — она вкладывала в противоестественные, сверхъестественные и иррациональные явления столько же веры, сколько она вкладывала в то, что большинство людей считало единственным, естественным и единым миром.
...Посланник ада...
Хотя она наполовину была убеждена, что жизнь после смерти существует, она не верила, что все это точно описано в иудейско-христианских мифах. Она не воспринимала реальность небес и ада. Это звучало как-то чересчур упрощенно. И тем не менее, если она не верила, откуда такая непоколебимая уверенность в том, что этот маньяк был знаком Сатаны? И почему это предостережение формулируется в религиозных терминах?
Озноб пробежал по ее телу. Ей показалось, что она до костей продрогла.
Оставив свет в ванной, она вернулась в спальню. В темноте она чувствовала себя неуютно. Она решила накинуть халат.
Макс мирно похрапывал. Она коснулась пальцами его щеки.
Он тут же проснулся.
— Что случилось?
— Мне страшно. Мне нужно поговорить. Мне невыносимо быть одной.
Он обнял ее за талию.
— Я с тобой.
— Я видела, что-то ужасное... чудовищное.
Она снова вздрогнула.
Он сел на кровати, зажег свет и огляделся вокруг.
— Видения, — сказала она.
Все еще держа ее за талию, он уложил ее в постель.
— Они начались, когда я еще спала, — начала она, — и продолжались, когда я проснулась.
— Начались, когда ты спала? Этого никогда не было раньше, верно?
— Никогда.
— Может, это был сон.
— Я знаю разницу.
Он отпустил ее талию и той же рукой отбросил со лба волосы:
— Какие это были видения?
— Мертвых людей.
— Несчастный случай?
— Убийство. Они были избиты и порезаны.
— Где?
— Недалеко отсюда.
— Как называется город?
— Он находится южнее.
— И это все, что ты можешь сказать?
— Думаю, это округ Оранж. Может, Санта-Ана. Или Ньюпорт-Бич, Лагуна-Бич. Анахейм. Или что-то вроде этого.
— Мертвых было много?
— Много. Четыре или пять женщин. Все в одном месте. И...
— И что?
— Они первые среди многих других.
— Ты почувствовала это?
— Да.
— Ты почувствовала это психически?
