Страшные истории для бессонной ночи (сборник) - Вдовин Андрей

— Он как живой, ей-богу! — говорила Аннушка.

Элен мельком упомянула, что статую по ее заказу делал скульптор из Италии.

— А это лично вам, Анна Димитриевна, от меня.

С последними словами Элен кивнула слуге, и тот поднес на блюде деревянную иконку Спасителя. Иисус на ней виднелся плохо, потемневшая дощечка, видать, была старинной. Элен любила собирать древние вещи и готова была платить на аукционах за них десятки тысяч рублей, благо положение дочери известного московского чиновника позволяло.

То ли ослабла Анна, то ли игристое ударило в голову, но икона выскользнула из пальцев и упала на пол ликом. Испугавшись, Аннушка ахнула, вспомнив нехорошую примету. Но вскоре, в разгар веселья, все забылось.

В тот же вечер муж Элен пригласил семейство Невских в Москву отмечать Рождество. Ехать должны были майор и его дочь с мужем. Дети закапризничали и упросили родителей, чтоб их оставили с крестной. Делать было нечего. Пришлось с утра запрягать карету и отправляться в путь-дорогу неполным семейством. Будучи затворницей, Анна этому даже обрадовалась. Ее ждали племянники, ставшие за четыре года словно родными детьми.

Первым утром, когда ребятишки резвились на улице с нянюшками, играя в снежки, а Анна сидела в отцовском кабинете, разбирая бумаги со счетами по доходу поместья, к ней заявилась суеверная Матрена. Крепостная, боязливо поглядывая на госпожу, доложила, что Машенька с утра вела себя очень странно: она разговаривала с подаренной статуей и заявляла, дескать, ангел сам начал с ней вести беседу.

— В эти годы у детей фантазия разыгрывается, Матрен, — усмехнулась Аннушка, не отрывая взгляда от бумаг, на которых мелькали цифры.

— Так-то оно так, барышня, но дюже странно все это… Ангел так смотрит… будто с кладбища его принесли аль басурманом сделан, может, в том дело-то… Ночи перед Рождеством самые страшные, говорят, разгулье для нечистой силы-то…

— Не бери в голову, ступай, — отозвалась мягко Анна, но вскоре насторожилась.

К вечеру, придя в гостиную, и впрямь убедилась в правоте Матрены. Машенька сидела на турецком ковре перед изваянием и показывала ангелу подаренные игрушки. Больше всего она хвасталась ему новым деревянным конем, на котором можно было качаться.

— Смотли, Бозый вестник, этого зелебца мне подалил папенька Димитлий Невский. Он очень известный. Он в полку Кутузова воевал! И он самый лучсый на свете!

Ангел оставался равнодушным к рассказам дворянской девочки и так же безмолвно продолжал глядеть в потолок. Анна стояла в дверях, не зная, как поступить.

— А сколько детей ты в Цалствие Небесное пловодил, ангел? — вдруг поинтересовалась Машенька, и Анне от ее слов сделалось не по себе.

Она окликнула племянницу, постаравшись придать голосу строгости:

— Мария Николаевна, что вы тут делаете?

— Тетуска! — весело всплеснула ручками Маша. — Посмотлите, ангел мне улыбнулся! Он лассказывает сказочные истолии!

— И что же… что же он тебе рассказал? — спросила Аннушка, с тревогой поглядывая на статую.

Ангел неподвижно смотрел вверх, не отнимая от груди перекрещенных рук. Огонь, бодро горевший в камине, внезапно потух, точно его залили водой. Машенька ойкнула.

— Матрена! — позвала Невская крепостную и велела немедля зажечь в гостиной свечи.

Пока служанка исполняла приказ, Анна всмотрелась в изваяние, и ее передернуло. Ей вдруг показалось, будто скульптура увеличилась в размерах. Вероятно, так играли свет с тенью, решила Анна, пристально разглядывая застывшую каменную маску. Ее не покидало ощущение, что…

— Может, госпожа, велите унести его куда подальше отсюдова?

Резкий вопрос девки так напугал Анну, что она вздрогнула, схватившись за сердце. И на секунду отвернулась от скульптуры.

— Не стоит, пускай здесь будет, у ели. Свечей как можно больше зажги. Да не подкрадывайся сзади, напугала!

— Виновата, барышня.

Анна выдохнула, вновь обернулась к статуе, и холод пробежал по ее спине: мертвые глаза ангела смотрели уже не вверх, а прямо на Аннушку. Запахло тающим воском, послышался треск свечей.

— Детям спать пора, я их сама уложу… — как зачарованная произнесла Анна, не сводя взора с ангела. — Матрен, поспи сегодня у дверей детской… Пойдем в постель, Машенька.

Она взяла девочку за руку и быстро вывела ее из гостиной. Матрена побежала за ними. Захлопнулись двери. В помещении разом потухли свечи. Никто не увидел, как голова изваяния медленно повернулась и посмотрела ушедшим вослед.

Казалось, десятки волков собрались стаей и разом завыли протяжную голодную песнь. Именно так стонала за окном вьюга и свирепо свистел ветер, раня мелкими снежинками лица попавших в буран людей. Ныне никому бы не хотелось оказаться на месте ямщика в дальнем пути или бродяжки, оставшегося без крова.

Анна смотрела в окно в надежде, что батюшка и сестрица с мужем уже добрались до Москвы и дорога их прошла без злоключений. Госпожа Невская видела, как в свете луны мрачно блестел лед реки Оки, протекающей недалеко от усадьбы. Поежившись от холода, онемевшими пальцами Анна Димитриевна взяла книгу со сказочной поэмой, выпущенной совсем недавно, но уже прославившей на всю империю романтичного красноречивого поэта, выпускника Царскосельского лицея. Анна, бывало, зачитывалась его любовными стихами, и майор Невский, прознав об увлечениях дочери, одним из первых достал книгу, решив сделать ей дорогой подарок. Залпом прочтя поэму, Анна осталась под впечатлением и желала теперь поделиться сказкой с племянниками. Андрюша и Машенька лежали в постелях, а тетя, сидя в кресле, зачитывала строчки нежным голосом, который все же дрожал, словно от предчувствия чего-то нехорошего:

Дети уснули быстро, даже не дослушав о похищении Людмилы злобным колдуном. Утомленная странной тревогой, заснула и Анна. Она не помнила в деталях, что ей приснилось, но в этом сне точно мелькали какое-то белое лицо без глаз и большая каменная говорящая голова из поэмы.

Разбудила Невскую книга, вдруг выпавшая из рук. Погасли последние свечи. Комнату затопило тьмой. Метель за окнами успокоилась, но в стенах поселился холод, а в воздухе стояла сырость, как в темнице. Запах был таким резким, что горло защекотал кашель. Аннушка чиркнула огнивом, зажигая новую свечу, взглянула на детей и выдохнула: те мирно спали, крепко укутавшись в одеяла. Перекрестив племянников, она осторожно перешагнула порог детской, намереваясь попросить Матрену заварить чай. Мысль о горячем прочно засела в голове. Снаружи крепостной не оказалось. Анна не имела привычки часто злиться, но сейчас сжала губы, силясь подавить гнев. Когда Матрена так ей нужна, ее попросту нет! Ни за дверями детской, ни в длинном коридоре, ни в анфиладе других комнат! Возможно, она позабыла приказ барышни и отправилась спать в людскую.

Накинув халат, Анна сама решила пойти в столовую. Но когда спускалась на первый этаж, то остановилась на полпути. Перед глазами потемнело. Посреди мраморной лестницы, как бы сходя вниз, поставив одну ногу вперед на ступень ниже, замер в неестественной позе каменный ангел. Он стоял спиной к Невской, сильно сгорбившись.

— Матрена! Ванька! — позвала громко Анна Димитриевна, не сводя перепуганного взора со статуи, но никто не откликнулся. — Почему это изваяние здесь, а не в гостиной?!