Дмитрий Громов - Путь проклятых. Повести и рассказы
Начались репетиционые будни. С каждым разом Джон становился все более требовательным к своим коллегам, заставляя их проигрывать одно и то же снова и снова, добиваясь полного единства звучания. Написанная им музыка только с первого взгляда казалась простой для исполнения. Постепенно в ней открывались новые подголоски, полутона, тончайшие плетения звуков, похожие на серебряные паутинки. Сыграть все это мог лишь настоящий виртуоз. И Джон требовал от своих товарищей виртуозности.
Песни Чарли были намного проще, хотя и в них слышалось полифоническое звучание с довольно сложной структурой. Если воспринимать их поверхностно, они давали именно то, чего ждало большинство поклонников рока: жесткий ритм, плач гитары, рычание фуза. Но искушенный слушатель улавливал скрывавшуюся за внешним рисунком музыки более глубокую суть, другую, внутреннюю мелодию, которою вели орган и синтезатор.
В концертной программе вначале шли песни Чарли, а после них, развивая тему - две инструментальные композиции Джона.
Они репетировали около двух месяцев. Наконец Джон остался доволен. Музыка больше не разваливалась на отдельные партии, а звучала, как единое целое. Можно было выходить на публику.
За неделю до концерта они собственными силами привели зал в относительный порядок, за что практичный Чарли выторговал у хозяина уменьшение арендной платы до сорока пяти фунтов в неделю. Затем все тот же Чарли договорился со знакомым художником, и через день красочные афиши появились на улицах Саутгемптона, и даже кое-где в Сити. Правда, на Альберт-Холле Чарли афишу повесить не удалось. К нему с грозным видом направился полицейский, и Чарли поспешил унести ноги от греха подальше.
Накануне концерта Джон почти не спал. В голове его вертелись сумбурные вихри из обрывков музыки, фраз, мелькали лица музыкантов, расплывались яркие световые круги прожекторов - Джон не находил себе места.
Забылся он лишь под утро. В девять часов вскочил, как ужаленный. Концерт был назначен на пять часов вечера, но Джону не терпелось и, наскоро перекусив и выпив для храбрости бокал чистого виски, он направился в зал. Там он бродил среди пустых рядов, нервно курил - впервые за многие годы. Потом уселся в одно из кресел, и сам не заметил, как заснул.
* * *
Они сидели в небольшой комнатке за сценой и ждали, пока соберется публика. До начала выступления оставалось пятнадцать минут, а народу пока набралось едва половина зала.
- Ничего, соберутся, - успокаивал всех Чарли. - А, в крайнем случае, для первого раза и ползала неплохо. Главное, чтобы им понравился концерт. Тогда завтра зал будет полный.
Все же к началу выступления зал заполнился почти на две трети. Дэвид вышел к микрофону, представил группу и объявил название первой песни. Джон поудобнее уселся за своим органом и весь ушел в музыку. Он не видел зала, не видел слепящих прожекторов, не видел даже своих товарищей; он не слышал, что объявлял Дэвид - он играл. Чувствуя, что играет сейчас лучше, чем когда бы то ни было раньше. Да и остальные - тоже. Мрачная, экспрессивная музыка Чарли с жестким ритмом, насыщенная до предела, подавляла зал, заставляла слушать, не давала возможности думать о постороннем. После последней песни Чарли зал взорвался криками и аплодисментами.
Тьюз объявил композицию Лэкера. Джон был в ударе. Густой, глубокий звук его органа заполнил зал; мелодия струилась, лилась, постепенно нарастая, поднимаясь вверх; изредка она словно срывалась, но затем снова выравнивалась, неуклонно стремясь ввысь. Джон закончил на самой высокой ноте, и ее отзвук еще долго висел в зале.
Послышались редкие хлопки, но и они вскоре замолкли. Тьюз объявил последнюю вещь. Джон снова заиграл. Но что-то было не так. Приподнятое настроение улетучилось. Джон играл через силу, и это передалось остальным. Когда они закончили, зал молчал. Почти половина слушателей ушла после первой композиции Джона, и остальные тоже спешили к выходу. Никто не аплодировал.
Джон устало откинулся на спинку стула. Он был разбит, подавлен. Провал, полный провал!
К нему подошел Чарли, положил руку на плечо.
- Не расстраивайся, старина. Твоя музыка - настоящая. Тебя просто не поняли. Но они поймут. Нужно только время. Мы еще будем выступать в Альберт-Холле, а не в этом сарае!
* * *
Еще неделю они выступали со своей программой. И каждый раз народу собиралось все меньше и меньше. И большинство слушателей покидало зал, когда начинали играть сюиты Джона. В игре Лэкера появилась не свойственная ему ранее ярость, одержимость. Он как бы мстил своей музыкой тем, кто не хотел его слушать. Но люди уходили, и группа завершала выступления в почти пустом зале.
А когда концерты закончились, они вновь собрались в кабачке у Элма, чтобы обсудить сложившееся положение.
- Так мы долго не протянем, - заявил Чарли. - Сборы едва покрывают арендную плату.
Чарли, как обычно, сгустил краски.
- Да что деньги?! - досадливо поморщился Бенни. - Проживем как-нибудь. Плохо, что музыка Джона до людей не доходит. А музыка классная - мы-то понимаем!
- Стоит поменять репертуар. Песни Чарли публика принимает - их и надо играть. До музыки Джона они просто не доросли.
- Слушай, Джон, у меня к тебе предложение: давай писать вместе, - заявил вдруг Чарли. - Я - слова, ты - музыку. У нас должно получиться. Мы хорошо понимаем друг друга.
Лэкер, который до сих пор сосредоточенно потягивал виски с содовой, не вмешиваясь в разговор, поднял голову.
- Попробуем, - безучастно проронил он.
- И еще. Я бы изменил название группы. А то о нас уже сложилось не очень хорошее мнение.
- А вот этого не надо.
- Почему?
- Джон прав. Название менять нельзя. Получится, что мы струсили, отступили, а потом, обманывая публику, появились под другим именем. Так не годится! - горячо возразил Бенни.
- Ну нет - так нет. Я же хотел, как лучше.
Лэкер словно очнулся.
- Да, Чарли, название менять не будем. А вот работать вместе - хорошая мысль. Но почему только мы вдвоем? А Бенни, Ник, Дэвид? Разве вы не хотите попробовать свои силы? Вижу, что хотите. Итак, попробуем начать все сначала.
* * *
На первых порах у них ничего не получалось. Они с Чарли спорили до хрипоты, доказывая каждый свое, а дело не двигалось. Примирил их Бенни. Однажды вечером он, никого не предупредив, зашел к Джону, появившись аккурат в разгар спора. И спор незаметно улегся сам собой. Бенни просто сидел и слушал, и лишь изредка подбрасывал вроде бы незначительные детали. Но эти мелочи и оказались тем связующим звеном, которого не хватало Джону и Чарли. Дело пошло на лад. За неделю они втроем написали несколько довольно серьезных композиций. Как позже выяснилось, и Ник с Дэвидом зря времени не теряли: они работали вдвоем и тоже сочинили несколько песен.
