Елена Кулик - Пробуждение
Но его жизнь закончилась внезапно и жестоко. В их дом пришли они. Зигфрид не смог защитить свою семью, когда вампиры, измученные жаждой убивали отца, мать и маленькую сестричку. Почему они не тронули его, Зигфрид не знал, хотя, возможно, просто не успели, потому что пришел … он. Грегор убил вампиров, и как компенсацию, дал ему свою кровь, чтобы он смог жить дальше. Но Зигфрид не смог. Он целый месяц не выходил из дома, он пугался малейшего шума, он боялся собственной тени. Он день за днем сидел в инвалидном кресле, которое стало ему теперь не нужным, и мечтал о смерти. Он не мог и не умел жить по-другому. И вот когда в его доме закончилась вся еда, и он голодал уже больше недели, он все же решился покинуть свою квартиру. И первое место, куда он пошел, была школа танцев.
Его несбыточная мечта осуществилась. Но какой ценой! После этого он больше никогда ни о чем не мечтал и ничего не просил. Он танцевал, и только это не давало ему сойти с ума. Он стал знаменитым танцором. Его тело двигалось невероятно легко и виртуозно. А когда ему исполнилось сорок, он впервые понял, что не стареет, как остальные люди, что все еще продолжает выглядеть, как двадцатилетний парень.
Да, Зигфрид много ездил по миру, выступал во всех городах и странах, но всегда преследовал только одну цель — найти этого странного мужчину, чья кровь подарила ему новую жизнь. Он хотел найти его, чтобы вместе с ним истреблять вампиров.
И вот танцуя на большой сцене, неожиданно по его спине пробежал странный холодок, он поднял взгляд на ложу. Он был уверен, что оттуда, из темноты, на него смотрят черные глаза Стража. Как только затихла музыка, Зигфрид тут же покинул сцену, и в концертном костюме понесся по коридорам театра. Он забежал в ложу, когда Грегор уже выходил из нее.
— Возьми меня с собой, — первое, что выпалил он, когда перевел дыхание.
Грегор не очень удивился его просьбе. Он улыбнулся, и о великом танцоре Зиге Гуднехте больше никто никогда не слышал.
Глава 17
Кардинал любовно погладил старую поцарапанную крышку металлической шкатулки, вспоминая, сколько эмоций он пережил, когда за столько лет впервые смог заглянуть в нее через плечо старого аббата, пытаясь рассмотреть, что же она скрывает в себе.
Он достал из кармана широкой мантии небольшой ножичек и, скривившись, разрезал себе ладонь. Как только появились первые капли крови, кардинал приложил окровавленную руку к замку шкатулки. Крышка не открывалась. Видимо, крови Ксандра оказалось недостаточно, чтобы замок почувствовал в ней вампира, поэтому, тихо выругавшись, мужчина нанес себе еще одну рану, гораздо глубже первой. Тихий щелчок замка вызвал на его губах дьявольскую улыбку.
Кардинал осторожно достал из шкатулки маленькую черную книжечку. Покрутив головой, он, как всегда, не нашел куда можно поставить ящичек, и сунул пустую шкатулку себе под мышку. Аббат рассказал ему, из чего сделана эта самая проклятая книга вампиров, поэтому кардинал прикасался к ней с трепетом и внутренним отвращением.
Мужчина поднес книжечку ближе к лицу и стал пристально рассматривать. На обложке, сделанной из черной кожи, он четко смог разглядеть, маленькие поры, из которых торчат тонкие темные волосинки. В книге насчитывались чуть больше двух десятков страниц. Одни были темными, другие желтоватые, были и почти белые, но все они были из кожи людей, вернее вампиров.
Да, эта книга была живой. Чтобы прочитать в ней хоть слово, нужно напоить ее кровью, и только насытившись, страницы открывали свои тайны.
Сейчас Кардинал так же, как когда-то старый аббат, капал по капле своей крови на каждую страницу, ожидая ответа, как делал это уже много раз, и только одна из них откликнулась. На коже нехотя стали проявляться буквы, медленно складываясь в слова пророчества. Кардинал уже выучил его наизусть и все равно с маниакальным упорством каждый раз вызывал его и читал, снова и снова:
«Ты, держащий меня в руках и дающий свою кровь, запомни и прими свою судьбу! Когда трижды проклятый восстанет, когда друг убьет друга, а враг помилует врага, когда сын предаст отца, а отец спасет сына, появится ОН, соединив в себе мощь и величие чистокровного, отринув человеческую смерть и приняв вечность Стража. В одной руке он будет держать жизнь, в другой — смерть. Но бойся того, кто придет вместе с ним. Это твоя участь, дающий свою кровь. Иди и выполни свое предназначение».
Кардинал быстро захлопнул книжечку, положил ее в шкатулку и тут же закрыл крышку. Подержав ящичек в руках, он еще несколько минут смотрел на него невидящим взором, потом перевел дыхание и быстро сунул его назад в каменный сейф. Раздался тихий щелчок, закрывающегося механизма. Мужчина все больше хмурился, повторяя про себя слова пророчества. Кардинал покачнулся, отходя от стены — книга питалась не только кровью, но и жизненной энергией. Он вытер вспотевший лоб и посмотрел на окровавленную руку. Сколько таких порезов он уже сделал, а сколько еще сделает. Кровь все еще сочилась из ран на его ладони. Он подошел к каменному постаменту и, нагнувшись к гробу, злобно бросил:
— Что ж Грегор, скоро твой сын придет сюда и круг замкнется. Осталось подождать совсем немного. И как только ты восстанешь, я убью тебя, мой друг, несмотря на то, что когда-то ты спас меня. Так уж распорядилась судьба. Это мое предназначение.
Кардинал глянул на свою окровавленную ладонь и брезгливо скривился, а потом вытер ее о голую грудь Грегора.
— Не пропадать же добру, — буркнул он, глядя, как быстро бледная кожа впитывает в себя живительные капли крови. — Если бы ты не был Стражем, я бы мог поклясться, что ты вампир. — Шрамы на груди Грегора стали быстро затягиваться, но, как только кровь Кардинала полностью впиталась в тело, процесс регенерации тут же остановился. — Что ж до следующей встречи, Грегор, — хмыкнул мужчина и быстро покинул скорбную обитель последнего Стража.
Кардинал шел по длинному коридору, не забыв прихватить из темницы свой фонарь. Он не стал гасить свечи — они всегда затухали сами, как только он закрывал за собой двери. Почему это происходило Кардинал не смог понять, как и то, какие же силы управляли жизнью и смертью Стража.
Мужчина шел по узким извилистым туннелям подземелья, но его путь лежал не наружу. Он быстро спускался в недра скалы. Иногда ему приходилось пригибаться, иначе он доставал головой своды каменного туннеля. На протяженности всего пути ему часто попадались небольшие, выбитые прямо в скале пещеры или, скорее, кельи. Многие из них были закрыты тяжелыми металлическими дверями, но были и такие, вход в которые, перекрывали толстые решетки, тускло светящиеся в темноте. Часть этих странных дверей и решеток была закрыта изнутри, и открыть их еще никому не удавалось, хотя возможно, никто и не пробовал.
