Джеймс Лоудер - Принц лжи
Ринда в ужасе отвернулась от побоища и от Вакка тоже:
- Я… Мне пора идти.
Генерал схватил ее за руку и повернул к себе лицом.
- Они отбирать нашу честь, - сказал он. - Они отбирать все и дарить Кайрику, а ему наплевать. Зентильцы заслуживать это.
- Никто не заслуживает такой смерти, - прошипела Ринда и вырвала руку.
- Не задерживаться в Долине, - предостерег ее орк. - Там небезопасно, пока великаны и гоблины не распустить свои армии. - Он кинул Ринде какую-то мелкую вещицу, которая со звоном упала к ее ногам. - Это медаль, которой король Ак-Сун наградить меня за участие в крестовом походе. Взять ее с собой в Кормир и показать ему. Он о тебе забота.
- Я не могу взять медаль, Вакк, - сказала Ринда.
- Чудовища не носить медалей, - хрюкнул орк и гордо отвернулся, чтобы полюбоваться кровавой сценой.
Ринда подобрала медаль, Особый Орден Золотого Пути, которым награждались генералы, одержавшие победы в походе Азуна против туйганцев.
- Я сохраню ее для тебя,- пообещала девушка и поспешила спуститься с башни.
Начав свой долгий путь на юг в полном одиночестве, Ринда молча молилась, чтобы все зентильцы, впавшие в грех по вине Кайрика - люди и орки, - нашли обратную дорогу к цивилизации. Хотя бриллиантовый священный символ, спрятанный в одежде, не позволял Огму услышать это пожелание, Ринда чувствовала, что бог Знаний ответил бы ей, если бы мог. А до тех пор, пока этого не произошло, Ринда была уверена, что найдет в себе силы охранять «Кайринишад» и не позволить безумию распространиться за разрушенные стены Зентильской Твердыни.
НОЧНЫЕ КОШМАРЫ
Гвидион стоял у входа в пещеру Дендара. Вокруг него клубился оранжевый пар - свидетельство страданий, обрушившихся на Город Раздоров во время восстания. Повсюду валялись подвижные останки горожан и теней - они дергались, ползали и даже издавали стоны. Поблизости, у самых ворот замка Праха, бушевала битва. Злобные крики и панические приказы отражались от бриллиантовых стен и медленно проносились над рекой Слит и каменистыми полями. Шум заглушал шипящее дыхание Ночного Змия, уснувшего в огромном логове после сытной порции забытых ночных кошмаров.
- Хозяин Дендар! - закричал Гвидион и шагнул ближе к первому ряду огромных сталагмитов. Какие-то крошечные существа прошмыгнули между камней и уставились на него с жадным любопытством.
- Ступай прочь, - послышался из пещеры полный презрения сонный голос. - Я уже сказал другим лакеям: Принц должен сам сражаться в затеянных им битвах. Другого ответа не будет.
- Я здесь не для того, чтобы уговорить тебя спасти Кайрика, - отозвался Гвидион, пытаясь не выдать голосом страха и унять дрожь в руках. - Я хочу, чтобы ты помог нам его свергнуть.
Дендар зашевелился на своем ложе из костей. Из пещерного мрака показались два огромных желтых глаза.
- Свергнуть Кайрика? - переспросил Змий. - Зачем мне это нужно? - Его узкие зрачки превратились в щелки, когда он придвинулся к входу в пещеру, высовывая раздвоенный язык. - Это ты, Гвидион? Вот уж не думал снова тебя увидеть. Тем более в полном рыцарском облачении. Ну-ну…
- Помоги нам сейчас, и боги потом поступят с тобой по справедливости.
- По справедливости, со мной? - фыркнул Змий, обнажив на секунду кровавые клыки. - Ты это брось, душонка. Я был здесь еще до всех богов и останусь на этом месте, чтобы предсказать конец всего - мира, вселенной, всего этого и твоих богов тоже. Пантеон не может мне приказывать. - Змий зевнул. - А теперь оставь меня в покое. Мне и так трудно спать под этот грохот и звон.
- Нет, - на удивление самому себе, твердо сказал. Гвидион.- Осада замка Праха должна закончиться быстро, нельзя допускать еще больших страданий. Я тебя прошу только об одном - освободи часть собранных тобой кошмаров. Пусть они отгонят горожан от стен.
- Не смеши меня, - грозно прошипел Дендар. - Какое мне дело до страданий мертвяков?
Гвидион поднял над головой Титаноборец:
- Тогда я сам освобожу их.
Ночной Змий не торопясь повернул голову, так что один его глаз повис над Гвидионом, словно полная луна.
- Я тебе не дракон из сказки, чтобы угрожать мне той булавкой, которая у тебя в руке. Ты оскорбляешь меня, думая, что это так.
Гвидион прекрасно понял, что имеет в виду Дендар: Змий предупреждал его и одновременно требовал извинений. Тем не менее, рыцарь не опустил меч и ни на шаг не отошел от порога. Что-то внутри него не позволило ему это сделать. Наоборот, Гвидион пошел в наступление и, взмахнув Титаноборцем, отсек со шкуры Змия одну-единственную черную чешуйку.
Эта чешуя взорвалась и расплылась в густое черное облако. Призрачный ночной кошмар повис на мгновение в воздухе, а затем спустился на Гвидиона. Он проник в его разум, утянув за собой в ужасающее действо.
Полузверь-получеловек крался за Гвидионом по темной улице. Воин слышал, как эта тварь пыхтит позади, чиркая когтями по булыжникам. Высокие стены домов на узкой бесконечной улице были скользкими от… крови, как понял Гвидион, содрогнувшись. В стенах не было ни дверей, ни окон. Так что единственный путь к спасению - бежать…
Бежать? Гвидион улыбнулся. Как только он понял, что может спастись от зверя, улица тут же исчезла. Кошмар отступил.
Победа, однако, была недолгой. По пустырю пронесся грохот костей, а холм под ногами, казалось, зашевелился, вздыбился. Затем на рыцаря легла огромная тень.
Это Дендар открыл пасть.
Ночной Змий одним движением языка затащил Гвидиона в свою утробу. Быстроход отскочил от гигантского окровавленного клыка, кончик которого вспорол его нагрудные латы, словно потертый лоскут ткани. Самому воину клык не причинил вреда, но сила удара была такова, что Гвидион потерял равновесие и полетел дальше.
Быстроход оказался в мерзкой трясине под языком Дендара. Используя Титаноборец вместо костыля, рыцарь попытался встать, но уже через секунду снова оказался на спине: это Змий захотел протолкнуть крошечный кусочек подальше в глотку. Весь мир для Гвидиона поднялся и рухнул, когда Дендар запрокинул голову. Все это время черный змеиный язык мелькал в темноте над головой Гвидиона, взбалтывая жирную слюну и полупереваренные кости, плавающие вокруг ног Гвидиона.
Рыцаря охватил страх, рожденный холодом, поднимавшимся из утробы Змия. Холод сковал сердце Гвидиона, а с ним пришло ощущение, что в животе зверя его ждет позабытый, но очень знакомый ужас.
