Линда Лафферти - Проклятие Батори
Это была не сказка из пыльной книги. Безумие было реальным, смертоносным. И каким-то образом в этот мир проникла ее сестра. Точно так же, как и она сама проникала в другой кошмар.
– Не беспокойтесь. Воздействие этого препарата мощное, но все-таки кратковременное, – сказал Батори, наблюдая за глазами Дейзи.
Граф внимательно смотрел на девочку, постукивая тростью по каменному полу. Через некоторое время он сделал знак охранникам, и они втолкнули ее в привинченное к полу железное кресло и привязали руки и ноги.
Граф открыл старинный кожаный кошель и вынул лезвие.
– Не шевелись, – сказал он. – Так будет легче… пока. Андраш!
Тот быстро подставил под запястье Дейзи белый фарфоровый поднос.
Граф Батори снова посмотрел на Морган.
– Для вас, моя госпожа, – сказал он с неуклюжим поклоном и ловким движением руки разрезал белую кожу у Дейзи на запястье.
На поднос полилась кровь.
– Ты больной ублюдок! – закричала Морган. Она извивалась и билась, пытаясь вырваться. – Чудовище, отпусти ее!
* * *Бетси смотрела, и у нее перехватило дыхание. Она с трудом заставила себя дышать.
Ей вспомнилось предостережение отца:
– Поклянись мне, что никогда не станешь лечить пациентов с тяжелой формой паранойи. Никогда!
– Но почему, папа?
В прошлом у него был один пациент, который преследовал его и не давал покоя, – вот и все, что он ответил. Из-за этого пациента он сбежал из Европы навсегда. И отказался рассказать ей что-либо еще.
– В мире есть мерзости, которые я не переживу, – сказал он. – Лучше не раскапывать их.
– Какой же ты юнговский психиатр, папа?
Кровь набиралась в керамический поднос, и граф смеялся.
– Разве это не веселит вас? О, вижу, еще нет.
Бетси собралась было выскочить, но в последний момент все-таки удержалась. Инстинкт толкал ее помочь пациентке, освободить мать и Морган, но она чувствовала рядом присутствие Джона, который шептал: «Погоди! Сначала подумай».
Она осталась в темноте за гобеленом, стараясь собраться с мыслями. Переживания и желание помочь захлестывали ее. Но появиться сейчас стало бы несомненным самоубийством. Что же делать?
Бетси уловила запах крови – так пахнут медные монеты. Этот ненормальный похитил двух девушек и ее мать. Он истязает Дейзи – невинную девочку, которая пыталась защитить ее.
Бетси всю жизнь работала ради здоровой психики, пытаясь сохранить человеческое достоинство перед лицом безумия. Но здесь было нечто большее, чем безумие. Это было зло. Такое не лечится. Зло можно только убить.
Уничтожить.
Ее губы искривились злобой, ненавистью. Она сжала зубы, на ее шее выступили жилы. Бетси ощутила в глубине себя огонь, инстинктивное желание ударить, убить этого негодяя, угрожавшего тем, кого она любит.
– У тебя есть другая сторона, – говорил ей отец. – Невыразимые мысли, самые низменные желания, бездонный ужас – все это часть тебя, сколько бы ты ни отрицала этого. Это твоя тень.
Когда ты поймешь это, то станешь настоящей последовательницей Юнга. То, какие решения ты принимаешь, учитывая безобразную гримасу твоей тени, – это и есть ты.
И помни: ничто человеческое мне не чуждо.
От кислого вкуса во рту хотелось плюнуть. Проглотив желчь, она продолжала наблюдать. Ее левая щека дергалась.
Ей вспомнилась учетная книга в застегнутом на молнию кармане куртки. В ней – имена всех девушек…
По сигналу графа Óна наложила на руку Дейзи жгут и заклеила рану пластырем. Судя по ее умелым действиям, это страшное ремесло было ей хорошо знакомо.
При помощи золотой воронки граф осторожно перелил кровь с подноса в хрустальный графин. Поболтав кровь, он с восторгом поглядел на красную жидкость.
И направился к Морган.
– Не подходи! – зарычала она. – Убирайся! Отстань от меня!
Послышался голос Дейзи, слабый и отдаленный:
– Спасайся! Беги! Не давай ему прикасаться к тебе!
Встав перед Морган, граф процитировал строчки из «Красной книги»:
– «Задача состоит в том, чтобы возродить старое в новом времени. Душа человечества подобна огромному колесу Зодиака, катящемуся по дороге»…
Он снова кругами поболтал кровь в графине, оставляя на стекле темный след.
– «Все, что поднимается в постоянном движении снизу наверх, уже было там. Нет такой части колеса, которое не возвращается снова на прежнее место».
«Кощунство, – подумала Бетси, – интерпретировать «Красную книгу» как зло».
Издав тихий стон, Дейзи лишилась чувств и осела в кресле, ее голова поникла.
Бетси глотнула, ее язык прилип к нёбу.
Нужно было действовать. Но снова голос Джона остановил ее, велев подождать.
Óна опустилась на колени рядом с Дейзи.
– Очнись, маленькая ведьма! – приказала она и стала бить девушку по бледным щекам, пытаясь привести в чувство.
Та открыла глаза.
«Она жива, – подумала Бетси, – но может умереть от шока».
Дверь в подземелье распахнулась, и вошедший черноволосый слуга быстро заговорил по-венгерски.
Лицо графа окаменело. Он отдал какой-то приказ, и Акош бросился прочь, через плечо оглянувшись на оставшегося Андраша.
– Одно прискорбное обстоятельство угрожает прервать наше удовольствие, – сказал граф и повернулся к Морган. – Но ночные игры продолжатся, как намечено. И в точности так, как их устраивали вы четыре столетия назад, моя графиня.
Глава 8
Чахтицкий замок
29 декабря 1610 года
Зузана спешила по темному подземному туннелю, касаясь рукой каменной стены. У нее не было свечи, и она бежала вслепую, шелестя юбкой.
Холодный сквозняк стал обдувать ее уши, шею и плечи, когда она добежала до пересечения подземных ходов. Увидев впереди свет факела и услышав приглушенные голоса, девушка спряталась за кучей камней.
Внезапно из подземелья, коридоров и замка наверху донесся детский крик. Потом еще и еще.
Зузана замерла. Неужели графиня истязает еще и младенцев?
И тут же узнала этот звук. В замке заорали все кошки, создав невыносимую какофонию.
Что бы это значило?
Девушка высматривала в темноте янтарные глаза. Она едва дышала, а кошачьи вопли разрывали уши…
* * *– Служанка Вида была задержана при попытке выбежать за ворота, – говорил мужской голос. – Видели, как она что-то передала конюшему.
– Конюшему? – послышался голос Гедвики.
– Капитан Ковач пошел получить у конюшего то, что ему передали. Он вот-вот будет здесь. Кроме того, мы никак не можем отыскать слечну Зузану.
– Она и Вида…
