Виталий Вавикин - Дети ночных цветов. Том 1
– Ты обвяжешь меня веревкой, и если что-то случится, то сможешь вытащить. А я… Я ведь не смогу вытащить тебя, если будет нужно. – Трэйси замолчала, ругая себя за это предложение.
«Я спятила! Вот теперь я действительно спятила!» – она остановилась, увидев свой дом. Свет горел только в гостиной. «Там отец. Отец перед телевизором. Может быть, не самый лучший отец в мире, но все-таки человек, за спиной которого можно спрятаться. Запереться в своей комнате и укрыться с головой одеялом».
– Останься здесь, а я пойду, поищу веревку, – сказала Трэйси и, не дожидаясь ответа, побежала к своему дому.
Она прошла в гостиную, решив, что скажет отцу, что чувствует себя не совсем хорошо, и пойдет в свою комнату, попросив не беспокоить. Хватит с нее приключений. Пусть Бадди ждет сколько угодно – она не вернется. А если он решит зайти за ней, отец прогонит его.
Трэйси нахмурилась, увидев, что по телевизору идет лишь белый шум. «Значит, отец спит», – решила она, подошла к телевизору, собираясь его выключить, увидела лицо отца, замерла, чувствуя, как волосы на теле начинают шевелиться. Отец сидел на старом, протертом диване в засаленной майке и брюках с расстегнутым ремнем. Глаза его были открыты. Взгляд устремлен к экрану телевизора.
– Здравствуй, Трэйси, – сказал он, растягивая губы в точно такой же улыбке, как была вечером у шерифа. – Решила вернуться пораньше домой? – он увидел, как она кивнула ему, и закивал в ответ. Монотонно, отрешенно. – Это хорошо.
– Да. – Трэйси проглотила вставшую поперек горла слюну. – Хорошо. – Она покосилась на телевизор. – А ты… Ты что-то смотришь, верно?
– Верно, – отец снова закивал. Трэйси попыталась зажмуриться, но не смогла. «Бежать! Бежать прочь отсюда!»
– Пойду прилягу, – тихо сказала она, медленно отходя от дивана. Отец вернул на лицо-маску улыбку-оскал и опять начал кивать, уставившись на белый экран телевизора.
Трэйси вышла из гостиной, с трудом удерживаясь от того, чтобы не броситься прочь из дома. «Что-то нужно было сделать. Что-то… – она снова посмотрела на спину отца, на белый экран телевизора. – Веревка! Ну конечно, я должна была взять веревку!» Кровь загудела в голове. Ноги стали ватными. Страх приходил медленно, волнами. «Веревка! Думай о веревке!» – Трэйси прошла в мастерскую, открыла наугад несколько ящиков, остановилась, огляделась, подошла к старому пикапу, попыталась открыть багажник, выругалась, всплеснула беспомощно руками. В памяти вспыхнули забытые картины. Пикап, отец, Трэйси… Еще совсем маленькая Трэйси.
«Господи, да та девочка словно и не имеет ко мне уже никакого отношения!» – в отчаянии подумала Трэйси, снова вспомнила отца в гостиной. Он заботился о той знакомой, но уже чужой девочке, которой она когда-то была. «Да что же здесь происходит?!» Новая волна страха и беспомощности накатилась на берег, разрушив выстроенные замки храбрости. «Веревка! Ищи веревку!» – велела себе Трэйси. Багажник заскрипел, открылся. На пол посыпались грязь и куски ржавчины. Шмыгая носом, Трэйси вытащила старый замасленный канат, который был, как сейчас казалось, как минимум одного с ней возраста. На мгновение ей показалось, что кто-то вошел в мастерскую. «Господи, пусть это будет не отец! Пусть это будет не отец!» – Трэйси выглянула из-за пикапа. Дверь в мастерскую была открыта, но на пороге никого не было. «К черту! Шло бы все к черту!» Трэйси прижала к груди грязный канат и выбежала на улицу.
«Лучше уж в колодец, лучше уж на водонапорную башню, в пустыню, куда угодно, но только бы не оставаться здесь!» Трэйси бежала к Бадди, а перед глазами мелькал белый экран телевизора, который смотрел отец. Нет, уже не отец. Кто-то другой. Кто-то, как тот, кто был в ней, когда она убивала кота. Мысль об этом вызвала новый приступ страха. «Неужели меня ждет то же самое?» – подумала Трэйси, снова увидела кота со сломанной шеей, стиснула зубы, чтобы не закричать, споткнулась, едва не упала, уронила канат, выругалась.
– Трэйси! – услышала она голос Бадди, обиделась, что он стоит и ничего не делает, пока она… она… Мозг будто отказывался вспоминать отца таким, каким она увидела его сегодня. – Трэйси, ты в порядке?
– Я не знаю. – Она обернулась и посмотрела на дом, где провела детство. Что будет дальше? Что ждет ее в этом городе? – Мне страшно.
– Что?
– Там, – Трэйси указала рукой в сторону своего дома. – Там мой отец, который смотрит выключенный телевизор и улыбается, как зомби! Здесь ты просишь меня спуститься в какую-то дыру в земле, на дне которой может быть что угодно! Утром я чуть не умерла в пустыне, потому что попыталась сбежать из города, а днем убила кота, хотя совершенно не хотела этого делать! Что будет дальше?! – она впилась взглядом в Бадди, ожидая ответа, но он просто смотрел на нее и молчал. – Вот и я не знаю, – устало выдохнула Трэйси, подняла канат и снова наградила Бадди вопросительным взглядом. – Ну? Мы идем в пустыню или нет? – он помялся, затем кивнул. – Тогда неси канат, а то я уже вся пропахла машинным маслом. И пожалуйста, не спрашивай меня пока ни о чем. Не до тебя.
– Ладно – Бадди забрал у нее канат и какое-то время шел немного позади, давая ей возможность успокоиться.
Мыслей не было. Почти не было. А те, что приходили в голову, не годились ровным счетом ни на что. Вернее, не мысли, а, скорее, разорванные воспоминания. Картинки прошлого. Они витали перед глазами, словно издевались, крича, пытаясь сдержать смех: «Смотри! Ты думал, что твоя прежняя жизнь отстой?! Ха-ха! Тогда как, черт возьми, ты назовешь то, что происходит с тобой сейчас?!» Бадди пытался не слушать внутренний голос, но чем настойчивее он игнорировал его, тем громче он становился. «Оглядись, Бадди! Ты в пустыне, среди песка и тьмы! В городе, где все люди сошли с ума! И после этого ты считаешь, что Кларисс предала тебя? Да она хотела спасти тебя! Спасти от всего этого безумия! Спасти! Спасти! Спасти!»
– Трэйси! – позвал Бадди, надеясь, что хотя бы разговор поможет отвлечься.
– Чего? – резко спросила она, давая понять, что не склонна к разговорам.
– Просто хотел спросить, правильно ли мы идем? – смутился Бадди.
– Правильно, – буркнула Трэйси, не соизволив даже оглядеться по сторонам. – Я же здесь выросла как-никак. И пусть это чертова пустыня, но играть мне здесь нравилось. Я представляла, что это берег моря, закрывала глаза и слушала, как шумят волны. – Трэйси поморщилась, раздражаясь, что снова начинает вспоминать детство. – Черт! Кажется, даже ребенком я уже ненавидела это место.
– А колодец здесь был? – осторожно спросил Бадди. – Я имею в виду тот, который мы видели сегодня в кинотеатре.
