Брайан Ламли - Демогоргон
— Начаться? А разве мало того, что уже произошло?
— Помните, что я рассказывал вам о мухах и саранче? — прокричал Каструни, стараясь перекрыть внезапно усилившиеся треск и шипение сети. — Так вот, должно быть и еще что-то. Похоже, что в ту ночь самое худшее я пропустил. Жабы и мошки… Так во всяком случае считает Сол.
— Правда? И мы все это увидим?
— О, да! Хумени предупреждал своего бандюгу, чтобы тот не пугался. Я слышал их разговор из укрытия, и наверняка речь шла именно об этом. Впрочем, этот убийца, в отличие от нас, уже ничего не увидит!
Каструни вылез из машины и поспешил на помощь профессору Гальбштейну и Солу Гоковски, которые с трудом пытались уложить плиту поперек входа в подземелье шириной в двадцать четыре дюйма. Слева и справа оставались щели, но с этим ничего поделать было невозможно. Наконец они закончили.
— Теперь ему не выйти, — удовлетворенно заметил Гоковски. — Вес плиты, конечно, не остановил бы его, но ее власть наверняка остановит.
До полуночи оставалось пятнадцать минут. Их по-прежнему окружала мерцающая, шипящая и потрескивающая сеть, в небе все так же клубились кипящие тучи. На темных склонах холмов догорали трупы израильских солдат и техника. У Трэйса по спине побежали мурашки от предчувствия чего-то ужасного.
Остальные ощутили то же самое.
— Начинается, — хрипло заметил Гоковски.
Трэйс дотронулся до рукава черного маскировочного одеяния Каструни.
— Прежде чем «начнется», хотел кое-что у вас спросить: вы же погибли — я сам был тому свидетелем… ?
— Нет. — Лицо Каструни блестело от пота в синем свете, заливавшем все вокруг. Он покачал головой. — Вы видели лишь лондонское такси, в которое ударила молния — работу Демогоргона. Но меня там не было. Я заметил, что эта штука преследует меня, и когда такси свернуло за угол, выпрыгнул из машины, прокатился по дороге до газона как раз в тот момент, когда такси взорвалось. Меня отбросило в кусты, от удара я потерял сознание. Демогоргон больше не чувствовал моего страха и решил, что я мертв. Как, очевидно, и вы. В себя я пришел от воя сирен и тут же убрался от греха подальше. Что же до бедняги-таксиста и другого пассажира… — Он пожал плечами. — В их смерти повинен я.
— Или я, — отозвался Трэйс. — Ведь вы пришли, чтобы предупредить меня, помните? — Он удивленно уставился на Каструни. — Какой другой пассажир?
— Человек, который подсел в машину, когда мы уже подъезжали к вашему дому, — ответил грек. — Он мне незнаком, и, наверное, это к лучшему. Короче говоря, день или два я скрывался, а потом отправился на Карпатос. Сол организовал за вами наблюдение. Я прилетел как раз после того, как вы отправились в Израиль. Сол был готов к отъезду, и мы тут же последовали за вами. С тех пор у нас буквально ни минуты свободной не было.
— Двенадцать минут. — К ним подошел профессор Гальбштейн. — Думаю, сейчас нам лучше отойти от подземелья подальше. — Он еще не успел договорить, как из щелей по обе стороны от лежавшей поперек отверстия плиты начали просачиваться наружу какие-то тени. Все пятеро в испуге отступили назад и, спрятавшись за лендровером, принялись наблюдать.
— Жабы! — ахнул Трэйс. Хоть Каструни и предупредил его, но поверить в то, что это происходит на самом деле, было трудно. — Откуда же они берутся? Вот дьявольщина..! Да их ТЫСЯЧИ!
— Извращенный вариант бедствий, насланных Моисеем на Египет, — пояснил профессор Гальбштейн. — Благодаря этому сынам Израилевым удалось вырваться из фараонова рабства. А тут Хумени вырывается из рабства своей умирающей плоти — обретая новую плоть, точно так же как Дети Израиля обрели новую жизнь. Богохульное искажение библейского сюжета.
Каструни дрожал. Трэйс, тесно прижавшийся к нему, почувствовал это.
— Вы знаете, что это означает, Чарли? — голос грека был исполнен ужаса.
— Это означает, что он растворит их, поглотит их, СТАНЕТ ими! То же самое произошло бы и с вами, если бы спустились в подземелье. Я рад, что вы избежали такой участи.
— Значит вы не стали бы удерживать меня, да? — буркнул Трэйс.
— Если бы вы сами не попытались сопротивляться, это было бы практически равно признанию его правоты, — ответил Каструни, — Тем самым вы как бы и в самом деле признали себя его сыном. Мы должны были быть уверены.
Поток жаб все тянулся мимо лендровера , совершенно не обращая внимания на завесу энергии Демогоргона, преодолевал ее и растворялся в ночи. Настал черед мошкам.
Трэйс не ожидал, что их может быть так много и что они окажутся столь отвратительны.
Мошки! — мириады мошек! Они вырвались из подземелья бешено крутящимися облаками, целые армии мошек бессмысленно сталкивались в воздухе. Затем они достигли лендровера и набросились на пятерых скорчившихся за ним людей.
Амира вскрикнула и в ужасе заметалась, хлопая себя ладонями по телу. Все остальные последовали ее примеру, приплясывая будто на раскаленных углях и пытаясь стряхнуть с себя орду крошечных вампиров. Но никого из них так ни разу и не укусили, не высосали ни капли крови. Поскольку мошки — раздувшиеся и толстые, как клещи, насытились еще там, внизу.
— Эти бедняги в подземелье… — всхлипывала Амира в объятиях Трэйса. когда мошки наконец исчезли, — ведь ты мог стать одним из них. О, Чарли, Чарли! Я бы покончила с собой, если…
— Шесть минут, — перебил ее отец.
Гоковски вытащил из-под своего черного одеяния какой-то предмет, напоминавший радиоприемник в черном пластиковом корпусе. — Дадим ему еще четыре минуты, — сказал он. — К тому времени трансформация будет завершена — он уже поглотит своих несчастных обреченных сыновей, а возможно, заодно и Деккера или того, второго бандюгу. В любом случае, в живых он никого не оставит — свидетели ему не нужны. Затем он полезет наверх и тут-то мы его и накроем! — Он вытянул из прибора антенну и повернул какую-то ручку до щелчка. На приборе замигала крошечная лампочка, осветив красную кнопку.
— Так вы заминировали пещеру! — догадался Трэйс.
Профессор Гальбштейн кивнул.
— Именно. Взрывчатки вполне достаточно, чтобы превратить всю эту проклятую адскую дыру в настоящее пекло: столько, сколько я осмелился заложить. Будь ее чуть больше — он наверняка обнаружил бы ее. А довершит дело радиовзрыватель Сола.
— Т-с-с! — остановила его Амира. — Что это?
Перекрывая грозное потрескивание электрического голоса Демогоргона, вдруг послышались — крики? Да, крики, доносившиеся из расположенных под землей пещер — но подобные звуки еще никогда не достигали их ушей. Вернее, одному из них довелось пережить такое, но всего лишь раз в жизни.
— О, Боже! — Каструни пытался удержать дрожь в голосе. — Неужели мне придется испытать все ЭТО еще раз!
