Владислав Выставной - Z – значит Зомби (сборник)
Повисла пауза. Малахов не отрываясь смотрел на Влада, который и не подумал отвести глаза. Он глядел на Малахова глазами стеклянной совы, бесстрастно и отрешенно.
– Я так понимаю, вы из выздоровевших? – спросил Вадим.
– Не все ли вам равно?
– Мне бы было очень интересно повстречаться с представителем следующего витка эволюции, как вы себя называете. Вы чем-то от нас отличаетесь, кроме того, что вылечились от вируса? Это ваше единственное преимущество?
Корреспондент изменил позу. Совсем чуть-чуть, но этого было достаточно, чтобы продемонстрировать, что теперь он хозяин положения, что теперь все превосходство, возможно мнимое, на его стороне.
– Человечество тысячелетиям и жило в ожидании. Оно ждало момента, когда сбудутся самые смелые мечты. Мечты о том, чтобы стать царем природы. Настоящим. Былинным богатырем, экстрасенсом, телепатом… Э… кстати. Вы думаете, я был настолько глуп, чтобы устроить цирк со звукозаписывающими устройствами и передатчиками? Да бросьте. Все, о чем мы говорим, я спокойно передаю силой мысли своим соратникам. Соплеменникам, если хотите. Вы правильно сказали, мы новая ступень эволюции. Мы сверхлюди.
– Я не очень люблю это слово – «сверхлюди», – поморщился Малахов. – Но продолжайте. Расскажите о ваших удивительных способностях.
Влад глянул на бутылку с коньяком. Та плавно всплыла над столом и, наклонившись, аккуратно наполнила бокал.
– Впечатляет, – безразлично сказал Малахов. – Стоило положить миллиард, чтобы такому научиться.
– Никто их не убивал. Вирус разил без выбора. И те, кто выжил, – эволюционировали. Нельзя же осудить вирус. Он слеп в своем выборе. Когда естественный отбор совершал эволюцию, вас же это не коробило?
– Не коробило.
– Так почему вас возмущает то, что мы выжили и стали такими, какие есть?
– Я не в курсе, кроме вашего фокуса с коньяком, какие вы есть, но кое-что меня в вашем рассказе беспокоит.
– А что же здесь не так?
– Вы можете мне объяснить, почему за время войны не удалось столкнуться ни с одним случаем выздоровления? Умирали все…
– Стоп! – поднял указательный палец Влад – Что значит умирали? Всех инфицированных уничтожали. Естественно, тот, кого уничтожили, – умер. О каком выздоровлении может идти речь?
– Молодой человек! Или вас уже не стоит называть человеком? – усмехнулся Вадим. – Я вполне информирован, такая у меня работа, в статистике войны и смертности. Масса инфицированных были помещены в карантин, за ними следили, их пытались лечить. Но н икакой положительной динамики. Процесс был необратим и всегда кончался одинаково. Человек превращался в зомби. Гниющее и бессмысленно дергающееся в попытках найти пищу существо. А двигательный аппарат в итоге тоже разрушался, как и все остальное.
– Лечили, говорите. Не аспирином ли? – засмеялся гость.
– Лучшие лаборатории работали над решением проблемы. Извините за плакатный штамп, но было именно так.
– Значит не лучшие, – скривил губы Влад. И сразу отвел глаза, поняв, что произнес лишнее.
– Вы хотите сказать, что были еще лучше? – спросил Вадим.
– Ничего я не хочу сказать. Вы же сказали, что работали лучшие и не смогли вылечить. А исцеление было рядом. Простое как…
– Какое?
– Естественный отбор. Выжить могли не все, а только те, в ком вирус производил изменения и появлялись антитела, подавляющие его действие.
– И кто они, выжившие?
– Избранные.
– Ага, опять двадцать пять. А кто отбор производил? Вирус? Значит, в организме этих людей должно было быть что-то особенное? Генетические особенности? – не успокаивался Малахов.
– Да, конечно.
– А что же вы, выжившие, молчали? Почему никто из поборовших вирус не пришел к специалистам? Ведь это был шанс создать сыворотку и остановить уничтожение человечества, извините за патетику.
– В промысел божий вмешиваться нельзя. Разве вы не согласны с тем, что мы не вольны менять ход эволюции?
– Спорное утверждение. Оно становится еще более спорным в ваших устах. Что, никто из выздоровевших не захотел помочь? Такая эволюционная солидарность по всей Земле? Хотите, я предположу, что было на самом деле?
– Предположение не может изменить произошедшего. Мироздание уже сложилось именно так, как сложилось.
– А скорее всего, все очень просто, – Малахов продолжал, не обращая внимания на слова Влада. – Кому-то повезло создать антивирус. Случайно или в результате кропотливой работы. Не важно. И испробовав его, этот некто увидел, что выздоровевшие отличаются от обычных людей. Если, конечно, отличаются и вы не распускаете здесь перья, как павлин во время гона.
– А если и так? Обладатель сокровища вправе потратить его по собственному усмотрению.
– И имеет право выбирать, кому умереть, а кому нет? Кому сгнить, а кому жить? Это не преступление?
– Почему преступление? – возмутился Влад. – Средство спасло столько человек!
– Но не спасло всех. И если бы антивирус не оставался секретным, он бы не стал средством манипуляции. Ведь спасение избранных – это уже манипуляция.
– Не вам судить о нас! О наших поступках и наших мотивациях! Сверхчеловек – он таким является независимо от того, прошел ли он через заражение или нет! Мы сделали то, о чем мечтали все! Каждый человек мечтает быть лучше других. Спортсмен хочет победить и стать чемпионом, бизнесмен стремится к вершине финансового олимпа, и никто не вправе их упрекать в этом! – с истерическими нотками произнес Влад.
– А ты чего так нервничаешь? – Малахов улыбнулся. – Не потому ли, что боишься одной маленькой правды?
– Мне нечего бояться! – Влад сделал движение рукой, и ящик письменного стола с шорохом вылетел на пол, пистолет, хранившийся в ящике, описав дугу, оказалось в руке у гостя. – Видишь – я всесилен!
– Не беспокойся, не заряжен, – спокойно сказал Малахов. – Ты хоть и телепат, как утверждаешь, а не понял еще. Я с тобой и ножом управлюсь.
– Этим? – захохотал гость.
Из вороха бумаг на столе в воздух взвился булатный клинок, его деревянная рукоятка плотно легла в ладонь Влада.
– А, черт, ты хоть бы рукоятку отшлифовал! – корреспондент бросил на пол нож и сердито глянул на небольшую кровоточащую ранку на ладони.
– Крови боишься? А ты не хватай что попало. И не пойму, чего ты решил оружием бряцать? – спросил Вадим. – Мы ведь совершенно мирно беседовали. Или тебя раздражает, что я заподозрил вас, так называемых сверхлюдей, в нечестной игре?
