Анна Черных - Лилия с шипами
— Во-о-от… — протянула я, закончив свой монолог, не зная, что сказать еще.
— Та-а-ак… — в тон мне отозвался Владимир Павлович. — Любопытная история… И что же ты от меня хочешь, крестница?
— Эть… — вякнула я, проезжая мимо знака — «Начало населенного пункта», и автоматически сбавляя скорость до шестидесяти.
— Что — эть?
— В смысле — почему крестница?
— В прямом. А ты и не знала, да? Твоя мама тебя крестила втайне от отца, так она тебе и не рассказала? Так и думал, все удивлялся, почему ты никогда на этот счет разговор не заводила… Ладно, о нашей с твоей мамой любви сейчас видимо, неподходящий момент рассказывать, как-нибудь потом, когда ты из этой истории выпутаешься.
— Вы… Ну, это… Вообще!
— Ага, типа того, — согласился Владимир Павло… крестный папаня? Ну, дела… Я даже на мгновение забыла о том, где нахожусь, и чуть не протаранила навороченный джип, который как раз вознамерился меня подрезать, еле успела притормозить.
— Ладно, вы того, меня не шокируйте так больше, я, знаете, ли, за рулем, все-таки… — проворчала я, немного отдышавшись.
— Так следи за дорогой! — рявкнул новоявленный крестный папенька. — И заодно скажи мне — как ты умудрилась вляпаться в такую хрень? А главное — какого лешего ты мне раньше об этом не рассказала? А то сверкнула своей битой физиономией в редакции — ах, на меня хулиганы на улице напали, и привет. Допрыгалась, голуба сизорылая? Пес с ним, пока оставим. В общем, так. Сейчас я звоню генеральному прокурору — мы с ним в одной бане паримся, он мне не откажет, и разберемся с той ориентировкой на тебя. Заодно и с родственничками судейскими. Естественно — выезд на место преступления будет, так что, диктуй адрес. Да, и скажи, в какую конкретно больницу направляешься. Придется тебе с ребятками в форме побеседовать и не один раз. Далее… Насчет того товарища под скамейкой — сейчас я туда Сидоренкова с камерой пошлю, и пару ребят тему в помощь, еще б знать, под какой скамейкой… Ну что, думаю, сенсацию ты нам нарыла, поздравляю, основную тему сама будешь освещать, Сидоренков у тебя на подхвате, как освободишься. Скинешь своего страдальца в больнице и давай быстренько за работу. Имей в виду — тебя допрашивают — а ты сама работаешь, а не просто ушами хлопаешь, потерпевшую изображаешь!
— А… — заикнулась я.
— А рассусоливать про тайну следствия, потом будешь! Пока пиши, а там выберем момент для публикации, еще старого волка будешь учить работать. Кстати, о волках — про бешеного пса байку доработай, слабовата, ага? Диктуй адрес дачи.
Кажется, я подъехала к больнице, забыв закрыть рот — язык пересох и прилип к небу. Интересно, когда же у меня исчезнет способность удивляться? Но пока она была тут как тут — захлопнувшийся было, рот, с готовностью раскрылся снова — меня встречали с торжественным эскортом, снабженным каталкой! Вот это темпы, у нашего главреда… Сашу, что-то тихонько бормотавшего, быстренько перекинули на каталку и повезли в недра коридоров. Меня же под локоток взял, и повел в неприметный кабинет некий товарищ, для беседы, очевидно… А этот-то как сумел сюда так быстро прилететь? Или я чего-то не понимаю, в отношении оценки влияния нашего редактора, или меня здесь ждали заранее? Как оказалось, первое… Меня жалостливо напоили моим любимым кофе — глясе, и это в больнице скорой помощи! Сильно же их Владимир Павлович напряг, ничего не скажешь. Не успела я допить неведомо как добытое среди ночи глясе, как мне предложили прилечь на кушетку, чтобы отдохнуть после трудов праведных. Ни беседами, ни вопросами не беспокоили, и я, вне себя от переживаний за Сашу и Федора, как-то умудрилась задремать.
Эпилог
— Лиль, ты только полюбуйся на это! Твой Киссинджер опять нассал мне в тапки. Причем, заметь — сегодня в свадебные! И в чем я теперь жениться попрусь, а?
— Санечка, ты только не нервничай… — я незаметно заталкивала кота ногой под тумбочку, чтобы не высунул не вовремя свою наглую рыжую морду. — Кстати, его зовут Челленджер. Это он просто новый предмет меблировки пометил… Ему и так трудно — стресс, связанный с переездом сказывается на его адаптационных и компенсаторных способностях, вот он и старается хоть как-то сбалансировать переизбыток новых впечатлений и привести в действие свой релаксационный аппарат, если, конечно, таковой у него присутствует.
— А ну, повтори еще разок… — попросил Саня, вернув свою челюсть на место. — Мне показалось, что ты сейчас с кем-то разговаривала?
— Да ладно тебе. Ты лучше скажи, когда меня перестанут твои коллеги таскать на допросы, а? Ну, сколько ж можно-то? Ты следак или просто так? Погулять вышел?
— Вышел, ага. А то ты не знала! Сама же про наше агентство статью накатала, как там… А, вот! «Будущий великий сыщик, вероятно, мечтающий стяжать лавры Ниро Вульфа, сидел в инвалидном кресле, но было очевидно, что в случае необходимости, он сможет развить в нем скорость километров этак до тридцати, и ни один злодей от него не уйдет».
— Да ладно тебе, — засмущалась я, — сам же ржал, когда я это писала, сидя за моей спиной, и тыкал пальцем в монитор. Если бы ты был против, я бы не стала этого писать.
— Не тушуйся, май дарлинг, после твоей статьи мне несколько заказов поступило, так что все нормально, в ближайшее время мы работой загружены — найти тойтерьера, сбежавшего, когда рядом с ним хлопнула петарда, вернуть в родные пенаты сбежавшего мужа, наверно, тоже петарды испугался, и проследить за неверной женой. И даже аванс уже выплачен, правда, в него твой кот нас…
— Сань, не приставай к коту! А то я еще и Волка сюда притащу!
— Ну, давай, давай, только твоего Волка здесь и не хватало! И так уже успела несколько раз на дачи смотаться — все говядину ему таскаешь. Ой, чую я своей отсиженной в этой окаянной коляске задницей, что ты туда успела уже минимум полкоровы отволочь…
— Слушай! — поторопилась я перевести разговор на другую тему. — У меня до сих пор нет свидетельницы, как ты думаешь — нас распишут без нее, или придется первого встречного просить расписаться?
— Ищите и обрящете, дети мои! — вошел Федор, так и хочется сказать — отец Федор. — Разрешите представить — Лена, ваша шаферица, она же моя спасительница, нашедшая несчастного помирающего под скамеечкой, и она же моя будущая жона! Думаю, через пару недель после вас и мы, того…
* * *Свадебный кортеж был очень даже кортежным. Впереди жених с невестой верхом — невеста наверняка ослепительно смотрелась в своем белоснежном платье на вороном коне, который периодически не забывал вставать на свечку, проверял, свинюган, не сверзиться ли она, то бишь, я, с него, в своем развешанном по лошадиным лоснящимся бокам, балахоне. Ну, Корсар он и есть Корсар, не переделаешь… И жених на рыжем, иногда поддающим задом Чубайсе, любезно предоставленным шафером на время церемонии. Я с беспокойством поглядывала на болтающуюся без стремени не до конца пришедшую в норму ногу жениха, который упрямством еще и мне, как оказалось, может дать фору: «Было решено жениться верхом, значит, поедем верхом!»
