Майкл Слэйд - Головорез
Если бы вы оказались на моём месте, инспектор, что бы сделали вы?
Казалось, мы обречены были сражаться всегда, сказал Ки Цинку. Сперва против болезней и усталости во время Длинного Марша, когда только один из пяти выжил после шести тысяч миль пути к Шанхаю. Затем против гоминдана в нескончаемой гражданской войне. Затем против японцев в 1937 году. Затем против гоминдана в Битве за Чинхо…
– Когда это было? – спросил Цинк.
– В 1945-м. Битва в Тянь-шаньских горах Синьцзяна.
– Там, куда отправились Кваны после своей сделки с Чаном?
Министр кивнул.
Синьцзян – это область, объяснил Ки, по площади равная Британии, Германии, Франции и Италии вместе взятым. Две долины – когда-то бывшие огромными озёрами – сглаживают эту изрезанную пустынную территорию; Джунгария на севере, Тарим на юге, с Тянь-Шанем, лежащим между ними. У подножия вечно заснеженных вершин высотой 23000 футов дорога из Или в Урумчи проходит через Чинхо. Там у гоминдана было 15 000 штыков.
– Наш стратегический план заключался в том, чтобы захватить их врасплох, – сказал Ки. – Мой батальон должен был совершить обходной марш на север по дуге в 280 миль, чтобы отрезать дорогу к отступлению, затем наши основные силы должны были атаковать со стороны Или. Сразу после перехода через Тянь-Шань мы должны были пересечь Джунгарскую пустыню по тропе монголов, за Чинхо повернув на юг.
Мы наткнулись на место резни случайно. Чтобы пройти по горам мы разбились на группы по десять человек, надеясь избежать обнаружения с воздуха. Нашей целью в тот день было добраться до покинутого ламаистского монастыря, тропа к которому проходила по скалистому плато. Обходя зубчатую стену, мы наткнулись на трупы.
Тридцать тел, гниющих в куче. Череп каждого был вскрыт и из него был изъят мозг.
Старик сделал паузу, восстанавливая дыхание. Цинк вынужден был сосредоточиться из-за последствий инсульта министра. Только одна сторона рта Ки двигалась, когда он говорил.
– От головы до пальцев ног тела были покрыты красноватыми волосами. Всё, кроме лиц, ладоней и ступней. Лица, хотя и похожие на наши, были более примитивными.
Плоские лбы, выступающие надбровные дуги, выпирающие челюсти. Колени были полусогнутыми, как у обезьян. Ступни развернуты внутрь, с выступающими большими пальцами. Девять из них были самцами. Остальные – самки и дети. У всех самок были длинные отвисающие груди.
– Йети? – спросил Цинк, удивлённо подняв брови.
– Слишком маленькие и похожие на обезьян, – ответил Ки.
– Вы сделали фотографии?
– К несчастью, нет. Идя налегке для лазанья по горам, мы не имели фотоаппарата.
– Когда я был мальчиком, – сказал Цинк, – в каждом цирке было по несколько уродцев. "Волосатый человек" был самым обычным аттракционом.
– Здесь у нас тоже бывали "волосатые люди". Но они не похожи на тела, виденные мной.
– Что случилось с останками?
– Пошли на корм птицам. Мы ведь совершали форсированный марш по двадцать часов в день.
– Их убили Кваны?
– Так мне сказали. Гоминдан проиграл битву за Чинхо. Я допрашивал пленных.
Каждому из них был предоставлен выбор между казнью и очищением и искуплением.
Вот каким образом я узнал о причастности Кванов к резне. Они зарезали элм, как мне сказали, ради янь, якобы содержавшегося в их мозгу. Вот почему черепа, которые я видел, были вскрыты.
– Элм? – спросил Цинк.
– Волосатые существа. Кваны считали, что они являются переходным звеном между нами и Большим Волосатым Существом.
– "Существо" – это йети?
Министр кивнул.
Чандлер подавил в себе желание цинично улыбнуться. Это дело день ото дня становилось всё более грязным.
– В Чинхо я впервые столкнулся с этой семьёй. Те, кого я допрашивал, сказали, что поиск Большого Волосатого Существа был завещан им их предками. Кваны владели чиа-ку-вэн – костью-оракулом – которая сулила вечную жизнь тому, кто съест мозг Большого Волосатого Существа. Именно из-за этой кости император Кин принял их при своём дворе.
Чандлер вспомнил чиа-ку-вэн, которую они обсуждали с Лотос.
– Где, предположительно, они достали эту кость?
– От Фанквань Чжу. Сыновей Отражённого Света. Это доисторическая мифическая раса. Так же, как христиане, каждая даосская секта утверждает, что она придерживается единственно верного Пути. Кваны приспособили миф для собственного благоденствия.
– Шеннонгайя? – сказал Цинк, вспоминая, что сказал Джозеф, когда он звонил, чтобы передать свой рапорт. – Это место, где по слухам обитают йети?
– Синьцзян был древней столицей императоров Циня. Это там были найдены терракотовые солдаты. Трудясь для императорского двора, Кваны обыскали всю территорию юга Шеннонгайи. В течение трёх тысячелетий крестьяне там утверждали, что видели признаки Существа.
Шеннонгайские горы очень изрезанные и удалённые. Высотой в десять тысяч футов они занимают площадь более тысячи квадратных миль. Даже в разгар жаркого июля там преобладает зимний климат. Вершины, изобилующие легендами, благоприятствуют редким видам вроде белого медведя, голубиного дерева, стреловидного бамбука.
Шеннонг, наш первый растениевед, собирал там лекарственные растения. Из-за ступенчатости склонов ему пришлось построить помосты, чтобы добираться до растений. Мы называем такую лестницу джиа.
У Цинка промелькнуло воспоминание об одном из старых текстов, имевшихся в экспозиции Кванов. "Лечащая материя" Шеннонга", сказала Лотос.
– Семья проводила свои исследования в двух регионах, – сказал Ки. – Шенногайя являлся первым, где были найдены "зубы дракона". И ещё в Тянь-шаньских горах Синьцзяна. В Синьцзяне их приверженцы охотились на элм янь, которых скармливали императору, в качестве замены Существа. Без этого лекарства они никогда бы не пережили наших бурных прошлых лет.
– А после падения императора?
– Они продавали их элите гоминдана. Теперь они продают их самым богатым людям Гонконга. Волосатые произошли от Существ. Элмы янь, следовательно, продлевают жизнь. Эффект этого более слабый, так как они не столь дикие.
– Дикость столь важна?
– Дикость является проявлением янь. Чем более дико животное, тем сильнее получаемое от него лекарство.
– Тяньшаньская резня была устроена для того, чтобы пополнить запасы?
– Кваны стали не на ту сторону во время гражданской войны. Когда схватка началась и в Синьцзяне, им пришлось бежать. Мозг был стартовым капиталом, чтобы основать дело в Гонконге. Даосские лекарства применялись и там тоже.
– Зачем было охотиться за элмами? Почему было не вывести домашних их заместителей?
– Потому что Кван сам верил в янь, а проницательные гурманы узнали бы правду.
