Елена Артамонова - Большая книга ужасов 54 (сборник)
Велев Светке собрать как можно больше горючего мусора, я направился к выходу из парка. Город производил странное впечатление, и мне никак не удавалось понять, что же сейчас — день или раннее утро. Отсутствие людей на улицах можно было объяснить тем, что город еще спал, но открытые настежь двери булочной и Сбербанка напрочь опровергали это предположение. Потом я увидел первый брошенный автомобиль, стоявший с распахнутыми дверями и незаглушенным мотором прямо посреди проезжей части. Чуть дальше мне попалась еще пара таких машин. В конце улицы промелькнула чья — то фигура.
— Эй, стойте! Что случилось?
Прохожий молча пошел своей дорогой, зато из верхних окон соседнего дома донесся душераздирающий вопль. Чем дальше я шел вперед, тем страшнее становилось. Город не обезлюдел, но его обитатели явно лишились рассудка. Все чаще до меня доносились дикие крики, все чаще встречались люди с пустыми глазами, равнодушно проходящие мимо горящих домов и машин. Под ногами хрустели осколки разбитых витрин, а несколько раз попадались и размазанные по асфальту лужи крови.
Скрывшись от этого кошмара в еще не охваченном безумием дворе своего дома, я вбежал в подъезд и поднялся на пятый этаж. Дверь открыл дед. Его лицо превратилось в равнодушную маску.
— Петр, вытри ноги и сними обувь, — приказал он, никак не прореагировав на мое долгое отсутствие.
— Дедушка! Деда!
— Не забудь вынести мусор! — Даже не обернувшись, он прошел в комнату и уставился в пустой, подернутый мелкой рябью беспрограммья экран телевизора.
Ужасаться и рыдать было некогда. Прихватив инструменты и несколько бутылок с лаком и растворителем, я выбежал из дома. Дальний угол двора скрывало облако пыли — ребята, как в старые добрые времена, самозабвенно гоняли мяч, не замечая воцарившегося вокруг безумия.
— Артем! Мишка! Макс! Толик! — окликнул я мальчишек. — Вы знаете, что случилось в городе?
Конечно же, они не догадывались о происходящем и только теперь, когда игра прервалась, обратили внимание на доносившиеся с улицы крики, почувствовали в воздухе запах гари.
— Взорвали что — нибудь? — поинтересовался Артем.
— Объяснять некогда. Если хотите все исправить, идите за мной.
Уговаривать никого не пришлось, встревоженные ребята побежали в сторону парка, но, когда я на ходу объяснил, что надо делать, энтузиазма у них поубавилось. Первым остановился не любивший ввязываться в авантюры Максим.
— А у тебя самого мозги в порядке? — с сомнением спросил он.
— Остынь, Макс. Посмотри по сторонам. — Артем Кононов указал на лежавшее неподалеку распростертое тело. — Если люди пачками сыплются из окон — это явно не к добру. Будем надеяться, Петька знает, что делает.
Вскоре мы уже подбегали к крепостной стене. Возле нее металась бледная, напуганная до полусмерти Акулиничева:
— Петя! Зачем ты оставил меня одну! Все сошли с ума. Здесь такое, такое было…
— Спокойно, Светка. Оставь переживания до лучших времен. Хворост собрала?
— Да. — Утерев слезы, она указала на большую груду сухих веток, картона и разломанных ящиков из — под фруктов.
Артем первым взялся за дело и, вооружившись ломом, начал долбить древнюю стену. Во все стороны полетели бурые осколки кирпича, а каждый удар отзывался гулким эхом.
— Покушение на памятник истории, совершенное с особым цинизмом, — пробормотал Максим и присоединился к своему приятелю.
Мы сменяли друг друга, с остервенением круша старые, оказавшиеся очень прочными кирпичи. Редкие посетители парка не реагировали на «циничное покушение», поглощенные собственным безумием.
— Есть! — внезапно завопил Толик, когда острие ломика вошло в глубь стены. — Есть!
Мы начали быстро расширять отверстие.
— Ой!
Акулиничева закрыла лицо руками и поспешно отвернулась. Свет солнца впервые за несколько веков упал на широкий оскал мумии.
— Черт! — выругался Толик. — Толкачев, на фиг ты это затеял?
Стараясь не смотреть на страшный скелет, пустые глазницы которого, казалось, следили за каждым моим движением, я вылил на него горючее содержимое бутылок и чиркнул спичкой. Взметнувшийся на несколько метров столб пламени заставил нас отскочить от ниши.
— Ребята, подбрасывайте хворост! — крикнула стоявшая поодаль Светка. — Он должен сгореть дотла!
Потом мы отошли в сторону, наблюдая за полыхавшим у стены костром. Я выполнил все, что должен был сделать, но избавление не наступило — где — то в иной реальности Часовщик продолжал гасить свечи, а здесь появлялись все новые и новые безумцы… Расстроенные и злые ребята разошлись по домам, и у крепостной стены остались только я и Акулиничева.
— Света, мы должны вернуться.
— Зачем?
— Я обещал. Там остались Вика и Незнакомец. Надо вывести их оттуда.
— Зачем? — повторила печальная Светка. — Здесь намного хуже. Мы проиграли, Петька, скоро Часовщик уничтожит весь мир.
И все же Акулиничева согласилась вновь отвести меня к «месту». Не зная иной дороги, мы решили вернуться в подземелье и в точности повторить все наши действия. Спускаясь в подземный ход, я с содроганием представлял скрытые тьмой неподвижные механические тела. Что, если злая воля вновь даст им подобие жизни и холодные стальные пальцы сомкнутся на моем горле? Что, если Арина ждет меня, желая утащить в ад? Мрак пугал, и все же надо было идти вперед…
Вдали забрезжила узкая полоска света. Мы прибавили шаг, торопливо спускаясь по невидимой лестнице. «Место» озаряло бесчисленное множество трепетных огоньков, и с высоты черное пятно погашенных Часовщиком свечей казалось не слишком большим. За время нашего отсутствия на заснеженных холмах не произошло никаких перемен. Часовщик и Незнакомец все так же неподвижно стояли друг против друга, а Барышева возилась со свечами.
— Вы успели, — улыбнулся Незнакомец в Черном. — Времени осталось совсем немного, но вывести отсюда Викторию вы еще сможете.
— В городе — сумасшедший дом. Люди не ведают, что творят, некоторые даже убивают себя. Это по — настоящему страшно.
— Когда гаснет свеча, чувства приходят в смятение, душу захлестывает ужас, а потом человек погружается в безразличие.
— Петя, смотри, она зажигает свечи! — прервала нас Акулиничева. — Вика не гасит, а зажигает огни!
— Да. Советую вам присоединиться к ней, — невозмутимо заметил Незнакомец. — Теперь, когда тело Часовщика предано огню, он утратил большую часть своей магической силы.
— Никому не удастся помешать мне, — вступил в разговор юноша, чье лицо напоминало прекрасную маску, а голос не выражал никаких чувств. — У нас впереди целая вечность. «Место» дарует бессмертие.
