Эрик Хелм - Уцелевший
Ответом ей был дружный, искренний взрыв хохота.
— Пускай уходит! — вконец рассердилась девочка.
— Но почему же, дорогая? — лукаво спросила Мари-Лу.
— Потому что... Потому что он мужчина!
Де Ришло торжественно принес малышке надлежащие извинения, откланялся и покинул ванную. Четыре-пять минут спустя к нему присоединились остальные.
Быстрым шепотом де Ришло сказал Мари-Л несколько слов на ухо.
— Безусловно, — кивнула молодая женщина. — Если Флер действительно может содействовать...
Герцог посмотрел на дочь Итонов и ласково обратился к ней:
— Мама каждый вечер слушает, как ты молишься?
— Каждый, — сказала Флер. — А сегодня вы хотите послушать все вместе, да?
Взрослые удивленно переглянулись. Ричард хмыкнул. Мари-Лу вскинула брови. Де Ришло задумчиво склонил голову к плечу.
— А ты слыхала когда-нибудь, как молится мама? — произнес он, помолчав.
Флер наморщила лобик.
— Нет, ни лазу.
Большие голубые глаза сосредоточенно и серьезно уставились на герцога.
— Маму слушает папа, а я уже сплю.
Де Ришло улыбнулся:
— А давайте-ка нынче вечером помолимся вместе!
— Ой, — ответила Флер, — как здолово! Это похоже на новую игру!
* * *
— Здесь нет игры, маленькая, — возразила Мари-Лу. — Когда молишься, нужно, чтобы все было по-настоящему. Взаправду.
— Верно, — подхватил герцог. — И особенно сегодня. Мы станем на колени, в кружок, и дружно помолимся за дядюшку Саймона, хорошо?
— Конечно, — обрадовалась Флер.
— А ты будешь крепко держать его за руку. Совсем крепко. Очень крепко...
Сделали, как велел де Ришло. Флер протянула Саймону пухлую ладошку, но герцог мягко тронул девочку за плечо:
— Немножко не так, дорогая. Левую ручку. В правую руку дядюшки. Сначала помолишься ты, а потом я произнесу молитву от лица всех остальных.
Первые несколько строчек «Отче наш» проворно слетели с детских губ. Взрослые стояли, склонив головы, и безмолвствовали. Флер немного запнулась, Мари-Лу поспешным шепотом подсказала продолжение, и молитва завершилась безо всяких дальнейших заминок. Потом девочка попросила Всевышнего спасти и сохранить маму, папу, дядю Саймона, дядю Сероглазика и няню.
— Теперь, — негромко произнес де Ришло, — прошу тщательно повторять каждое мое слово.
Негромким, ясным голосом герцог восслал мольбу Создателю, дабы Его слугам были отпущены прегрешения, вольные и невольные, дабы воля их противиться искушению и злу окрепла. Де Ришло молил о защите от ужаса, рыщущего в ночи, взывал к беспредельной силе Господа, единственно способной оборонить, просил дозволить собравшимся благополучно встретить грядущий рассвет.
Когда молитва окончилась, Флер уложили, закутали, расцеловали, оставили спать меж плюшевым мишкой и любимой куклой. Взрослые направились вниз, в уютную гостиную Мари-Лу.
Де Ришло продолжал отчаянно волноваться по поводу Рекса. Повторный звонок в «Павлиний Хвост» не прояснил ничего. Американца и девушку точно корова языком слизала.
* * *
Ричард, лишенный вечерней порции шерри, а потому изрядно поникший, робко спросил, нельзя ли пропустить хоть малюсенький глоточек. Выслушав недвусмысленный и довольно суровый отказ, он замолчал и надулся.
— Повторяю, ни капли алкоголя, — твердо заявил де Ришло.
— Чем займемся теперь? — вмешалась Мари-Лу.
— Скромным, вегетарианским ужином, — улыбнулся герцог. — И поскорее. Потом объясните Малэну, что ни под каким видом, ни по какому поводу ни единый слуга не должен входить в это крыло дома до самого утра. Если начнет любопытствовать, отвечайте: герцог намерен экспериментировать с новейшей радиотелеграфной установкой... Нет, пожалуй, внушительнее прозвучит «с телевидением»[42]. Аппарат весьма хрупок и необычайно чувствителен к малейшим сотрясениям, перепадам температуры и сквознякам. Чтоб ни дверь не открывалась, ни шаги не звучали!
— А может, ээ-э... телефон тоже отключить? — вставил Саймон. — А то как зазвенит в самую неподходящую минуту...
— С разрешения Ричарда, — ответил герцог. — И я сделаю это лично.
— Тогда я займусь вразумлением слуг... А что вы понимаете под скромным вегетарианским ужином? — подозрительно спросил Итон.
— Только-только поддержать физические силы. Если найдется немного рыбы — отлично. Если нет — подойдут яйца. Кроме того, фрукты, овощи, салат. Ни кусочка мяса. И, сколь ни печально вас огорчать, mon ami, ни капли выпивки.
Ричард хмыкнул.
— Веселенькое предстоит пиршество! Надеюсь, не потребуется обрить головы или натянуть власяницы? Правда, настоящих рубищ в этом доме не сыщешь, однако можно использовать половые тряпки... Право слово, сударь, я зубами готов лязгать от голода. Получили вашу телеграмму, крошки в рот не брали с утра...
Герцог снисходительно улыбнулся.
— Прости уж за доставленные неудобства, но дело чересчур серьезное. Боюсь, именно этого ты пока не усвоил вполне. Рекс ван Рин, — герцог нахмурился, — Рекс ван Рин тоже не желал принимать на веру ни одного слова, пока не столкнулся с... Короче, не спорь: мелкие неудобства — ничто по сравнению с выигрышем в безопасности. Я знаю, что делаю, Ричард. Не забавы ради вы поститесь.
— Извините, — сказал Итон. — Хотя, клянусь, уж очень тяжело принять ваши заверения безоговорочно. Думаю, мы все просто слегка помешались. И от души надеюсь, что временно.
— Помилуй, mon ami, ты же имел честь познакомиться с очаровательным и несравненным господином Мокатой! Неужели мало?
— Я видел противного и наглого лысого толстяка, пытавшегося — и, видимо, не без некоторого успеха, — загипнотизировать Мари-Лу. Но приписывать ему чародейские способности — увольте.
— Ричард, опомнись!
Мари-Лу вознегодовала искренне.
— Сероглазый прав! От Мокаты разит нечеловеческим злом, как от выгребной ямы вонью. Что до твоих насмешек над чародейством, будь покоен, ведьмы и колдуны существуют поныне. В средние века их было пруд пруди, сейчас немного поубавилось — вот и вся разница.
— Ээ-ээ, — протянул Итон, с удивлением и жалостью глядя на жену, — да суеверия, оказывается, прилипчивы! Никогда прежде я от тебя подобного не слыхивал.
— Разумеется, нет, — хладнокровно отпарировала Мари-Лу. — В России говорят «не к ночи будь помянуто». А я вообще предпочитаю многого не вспоминать ни ночью, ни днем. Пожил бы в сибирской ссылке с мое, стал бы разумнее.
— Или сумасброднее...
— Знаешь, — окончательно рассердилась Мари-Лу, — я привыкла верить собственным глазам и внимать здравому смыслу!
— Расскажите о своих наблюдениях, — вмешался герцог, стремясь погасить начинавшую разгораться семейную стычку. — Не бойтесь, даже на ночь глядя, это можно сделать, ибо кой-какие способы защиты у нас имеются.
