Лана Синявская - Последняя ночь колдуна
Подгоняемая Кариной, она послушно побрела в прихожую, затем покинула квартиру. На лестнице Глаша чуть не упала, но Карина успела подхватить ее за шиворот.
– Не дури, – предупредила она почти ласково. – Не вздумай свернуть себе шею. Пожалеешь.
– Зачем? – прохрипела Глафира, еле ворочая языком. – Зачем и куда ты меня тащишь?
– Разве тебе не любопытно? – притворно удивилась ее мучительница. – Я думала, ты обрадуешься. Я решила сделать тебе подарок напоследок и показать, как действует свиток. Была бы ты умнее, он принадлежал бы тебе.
Ящичек со свитком Карина держала под мышкой, и в воспаленном мозгу Глаши мелькнула отчаянная мысль попытаться отнять его. С головой у нее в тот момент и в самом деле было не все ладно.
В машине Глаше стало совсем худо. Всю дорогу она бревном провалялась на заднем сиденье. Она попыталась приподняться, да только никак не удавалось разобрать, где у нее руки, а где ноги. Неимоверным усилием она слегка приподняла голову, потом еще чуть-чуть… На короткий миг ей даже показалось, что к ней вернулись силы, но тут они внезапно иссякли и она снова безвольно уткнулась лицом в обивку.
На улице было темно и сыро. Дождь лил еще сильнее, чем утром. Уже не церемонясь, Карина выволокла пленницу из машины и позволила упасть на мокрую траву. Холодные струи окатили Глашино лицо, лились за шиворот, попадали в рот. Но ей слегка полегчало. Она смогла сесть, а потом и встать, огляделась.
– Очухалась, – кивнула Карина, поглядывая на часы. – Все как я и рассчитывала. Ты почти в норме, так что дальше топай ножками.
Замирая от ужаса, Глаша поняла, что они находятся у кладбища. Над головой громыхнуло. Сверкнула молния. Глаша увидела невдалеке кованые ворота. Карина уже подбежала к ним и пыталась открыть их, оглядываясь на нее в нетерпении.
– Что встала? Двигай сюда! – рявкнула она сердито. – Помогай.
Глаша кое-как доковыляла до ворот и привалилась к ним всем телом.
– Эй, ты чего удумала? А ну отойди!
– Остановись, Карина! Не делай этого!
– Да пошла ты.
Никуда Глафира не пошла, и Карина набросилась на нее как разъяренная кошка. Пальцы с длинными ногтями вцепились в волосы, сильно дернули, а потом с размаху ударили Глашину голову о железные прутья ворот. Глаша сопротивлялась, но силы их были неравны. Находясь под воздействием препарата, Глаша существенно проигрывала молодой и здоровой Карине. Той удалось не только открыть ворота, но и втащить – все так же, за волосы, – за собой Глафиру.
Безжалостно и твердо, с застывшим, как маска, лицом, Карина волокла пленницу по дорожке. Глаша то и дело спотыкалась, падала в жидкую грязь, но Карина пинками заставляла ее подняться.
Шли они долго, Глаше показалось, что вечность. Мозг ее был ясным, и тем острее она понимала, что положение ее безвыходно. Карина не позволит ей сбежать. Она сказала правду: эта прогулка станет для Глаши последней. Что толку, что теперь ей известны ответы на все загадки? Кому она успеет о них рассказать?
– Мамочка, мы пришли! – звонко возвестила Карина, точно превратившись в школьницу, вернувшуюся домой после уроков.
Глаша отбросила мокрые волосы с лица, чтобы разглядеть свежую могилу, возле которой они остановились. Памятник еще не поставили, но было и без того ясно, что это – Мулина могила.
На время Карина выпустила Глашу и наклонилась, шаря рукой по земле. Радостно возбужденная, она что-то искала.
Глафира сделала шаг назад. У нее появился крохотный шанс, и она собиралась им воспользоваться. Еще шаг, еще полшага – и она сможет бежать. В темноте легко затеряться.
– Ты куда-то собралась, моя дорогая?
Карина стояла, опираясь одной рукой на лопату, и насмешливо наблюдала за Глашиными потугами. Их разделяли уже несколько шагов, но у Карины имелся веский аргумент в свою пользу: дуло небольшого пистолета смотрело прямо в живот несостоявшейся беглянке.
– Лучше не рыпайся, – посоветовала Карина, сверкнув в темноте глазами. – Ты такая толстая и неуклюжая, что попасть в тебя будет легко.
– Карина, положи оружие и отойди от нее, – раздался повелительный голос. Карина даже не обернулась, только презрительно хмыкнула.
Глаша повернула голову и увидела Райского. Ей стало страшно. Что он задумал? Зачем и, главное, как оказался здесь? Если уж суждено кому-то погибнуть, то она одна заслужила это, проявив непростительную глупость и неосмотрительность. При чем тут Святой? Зачем он сует голову в петлю? Против сумасшедшей Карины не поможет даже то, что он держит ее на мушке. Глаша чувствовала, что от Карины исходит такая невероятная, нечеловеческая сила и ненависть, что оружие бесполезно.
Карина усмехнулась недобро.
– Павел, уходи! – крикнула Глаша отчаянно.
В то же мгновение Карина бросилась к ней и прикрылась ею, как щитом. Одной рукой она сдавила Глашино горло, в другой был пистолет. Его холодное мокрое дуло жестко уперлось ей в висок, в беззащитную голубую жилку, трепещущую под тонкой кожей.
– Здравствуйте, Павел Аркадьевич, – нежно пропела Карина, явно наслаждаясь своей игрой. – Рада вас видеть. Глафира вот тоже рада. Правда, Глафира?
Глафира скосила глаза на свою мучительницу и ощутила, как мурашки поползли по коже. Никогда раньше она не видела такой ненависти на лице человека. Голос Карины звучал ровно и спокойно, но, замолчав, она с такой силой прикусила губу, что по подбородку побежала тонкая струйка крови.
– Пистолетик-то бросьте, Павел Аркадьевич, – укоризненно посоветовала Карина. – Здесь не тир.
– Отпусти ее. – Он слегка качнул дулом, давая понять, что выстрелит в любом случае. Глаше его решительность совсем не понравилась.
– Еще чего, – весело откликнулась Карина. – Мы с вашей подружкой – неразлейвода.
Карина посильнее надавила на Глашино горло. Глаша захрипела, пытаясь заполучить хотя бы глоток воздуха.
– Мне продолжить? – с явной издевкой осведомилась Карина и лениво зевнула, обнажая розовую глотку и ряд безупречных зубов. – Если да, то она, скорее всего, загнется.
У Глаши перед глазами уже носилась стая мельтешащих черных мух. Она цеплялась скрюченными пальцами за руку Карины, подошвы кроссовок скребли по земле.
– Прекрати, – не выдержал Райский. Он поднял пистолет дулом вверх и стал медленно нагибаться, собираясь положить его на землю. Напряженным взглядом он следил за Кариной.
– Надо же, как вы на меня смотрите. Сколько экспрессии. Почти что страсть, – усмехнулась девица. – Кстати, куда подевался ваш гамадрил? Без него вам не фартит.
– Саша на опознании, – Павел ответил просто, но Глаша уловила в его словах скрытый смысл, который должен был быть понятен Карине.
– Кто-то умер? – спросила она с деланым спокойствием.
