Демон движения - Грабинский Стефан

____________

* «День гнева» («Dies irae», лат.) — средневековая католическая секвенция (часть погребальной мессы-реквиема), описывающая Судный день.

День Господней гневной силы

Спалит все что есть, что было...

Вспомни, Иисус блаженный,

Корень я Твоих мучений,

Не оставь меня в день гневный...

МУЗЕЙ ЧИСТИЛИЩНЫХ ДУШ

Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его. От Матфея, 25:41

Из пламени напев донесся к нам...

И я увидел духов, шедших там. Данте. Божественная комедия* Чистилище, песнь XXV, cm. 122, 124.

Они остановились перед новой витриной. Под стеклянной крышкой на подушечке из красного бархата лежала старая книга в сафьяновом переплете. Ксендз Лончевский, приподняв крышку, достал ее и учтиво передал доктору Проню.

— Служебник из приходского костела в Виннице, — пояснил он тихим, уже дрожащим от старости голосом. — А тут есть оттиск. Очень четкий, — добавил через мгновение.

— Действительно, — сказал Пронь, раскладывая книгу на столе. — Интересный знак. А какой глубокий! Словно от раскаленной добела железной руки.

Ксендз с гордостью смотрел на свой экспонат:

— И в придачу, это подлинник, пан доктор. Оригинал. Не правда ли, Хеля? — обратился он за поддержкой к свет¬

____________

* Здесь и далее цитаты из Данте даны в переводе М. Лозинского.

- 395 -

ловолосой, болезненно-красивой племяннице, внимательно следившей за выражением лица ученого.

— Да, — робко ответила она.

Пронь быстро взглянул на девушку, чуть недоверчиво улыбнулся и продолжил изучать книгу.

А экспонат и впрямь был достоин удивления. Начиная с десятой страницы служебника, на нем был виден выжженный отпечаток человеческой руки. Стигмат был глубоким и проникал на несколько страниц вглубь; контуры четкие, ясные, очертания пальцев выразительные; по краям отпечатка бумага носила явственные следы подпалин в виде темно-коричневой каймы.

— Пани, вы знаете историю этого знака? — спросил молодой ученый.

— Пояснения есть на карточке, которая висит тут сбоку, на стенке ларца, — избавил ее от ответа дядя. — Пожалуйста, прочтите.

Пронь быстро пробежал глазами по карточке, исписанной мелким, но четким бисерным почерком:

В приходском костеле в Виннице, лета Господня 1720 во время святой службы на второй день Зеленых Святок* появилась душа пана Бонавентуры Лаща, помещика из винницкой вотчины, известного жизнью беспутной, с просьбой о молитве и поминании в службах. В доказательство истины проклятый грешник выжег след своей руки на служебнике.

— Эту книгу, — закончил историю пробст**, — подарил мне блаженной памяти ксендз Дарган, пробст из Винницы, узнав, что я основываю музей чистилищных душ.

— Красивый сувенир, — вполголоса буркнул Пронь, и они перешли к следующей диковинке.

Это был квадратный кусок полотна с выжженным следом от пяти пальцев; оттиск был деликатным и не прожег материю насквозь, как будто к ней лишь легко дотронулись.

— Аутентичный след от руки, — объяснял ксендз, — найден пять лет назад на штуке полотна Анджеем Шверком,

____________

* 50-й день после католической Пасхи, День Сошествия Святого духа, или Пятидесятница.

** Католический настоятель.

- 396 -

крестьянином из нашего прихода в опустевшем доме Острвонжей. В том доме, необитаемом после смерти последнего из рода, Юзефа, убитого таинственным образом, будто бы издавна водятся привидения.

— Это тоже принадлежит музею? — спросил ученый, показывая на старинный дубовый стол в углу комнаты.

— Разумеется, это один из самых замечательных моих экспонатов. Подарок графов Лосев из приходского костела в Перемышлянах. Вы только присмотритесь к нему поближе, пан доктор.

Пронь склонился над столом и обнаружил в самом центре дубовой столешницы глубоко выдавленный стигмат женской руки.

— Интересно, — шепнул он, поднимая вопросительный взгляд на девушку.

— Рука Хелены из поместья Цетнер графини Лосевой, — ответила, странно изменившись в лице под его взглядом, племянница ксендза. — Призрак покойной появился среди бела дня девятнадцатого июля тысяча семьсот пятидесятого года в Брюховичах, возле Перемышлян, моля о спасении, и в доказательство достоверности оставил по себе эту памятку на столе.

— Ее сын, — добавил ксендз, — граф Юзеф, отдал этот стол вместе с описанием события на мраморной табличке в перемышлянский костел, откуда этот бесценная достопримечательность попала в наш музей.

— Примечательно, — заметил доктор, — что явления стигматопластии* объединяет одна черта. Много работая с соответствующей литературой, я с изумлением пришел к выводу, что души кающихся охотно являются именно таким образом. У них заметна, как бы так выразиться, определенная манера. Так, например, очень часто можно прочитать об отпечатках рук на столах или дверях. Похоже, что они считают дерево очень восприимчивым материалом.

— Это правда, — спокойно признал ксендз, словно не ощущая легкого оттенка иронии в словах гостя. — В на¬

____________

* Проявление воздействия фантомных объектов на предметах реального мира.

- 397 -

шей коллекции есть еще несколько подобных деталей обстановки. Однако оригинальный из них всех только этот стол. Остальные предметы такого рода — всего лишь копии. Вот, например, стоящий рядом маленький эбеновый столик представляет собой модель, которая является точной копией монастырского стола из аббатства доминиканцев в испанской Заморе, с выжженным следом от руки одного из умерших монахов.

— А здесь, — вмешалась в разговор пани Хелена, — альбом с цветными копиями других знаков.

Пронь раскрыл поданную ему книгу и увлеченно принялся просматривать содержащиеся в ней изображения и снимки. Через некоторое время он надолго задержался на одной из копий, изображавшей большую, окованную железом дверь с женским профилем, выжженным посередине одной из створок.

— Года тысяча восемьсот пятьдесят девятого, — читал он вполголоса пояснения внизу страницы, — в монастыре францисканок в Фолиньо близ Ассизи, душа покойной аббатиссы Тересы Джотти явилась ее преемнице Анне Фелиции, вся в огне, и выжгла на двери отпечаток своего лица в доказательство правдивости этого события.

— Вот один из типичных примеров, о которых я говорил, — подытожил он, возвращая альбом на его место.

Они перешли к другим экспонатам. Гостеприимный хозяин открыл шкафчик в барочном стиле и снял с полок несколько пакетов, заботливо завернутых в атлас и перевязанных лентами шафранового цвета.

— Платки чистилищных душ, — объяснила пани Хелена, развязывая один из этих пакетиков.

И на стол посыпались четырехугольные и треугольные платочки, косынки, платки, платки и полотенца из обычного полотна, нежного батиста, невесомого зефира*, даже из кружев или тюля, с темно-коричневыми стигматами пальцев, ладоней, рук, с грубоватыми фрагментами едва очерченных лиц, профилей, контурами носов, губ или ушей.

____________

* Плотная и прочная хлопчатобумажная ткань из тонкой пряжи высокого качества.

- 398 -

— Это плод моих почти тридцатилетних поисков и трудов, — хвастался пробст с наивно-серьезной улыбкой ребенка, показывающего взрослым свои сокровища. — Хеля! Спрячь это обратно!

— А что в этой стеклянной витрине? — спросил Пронь, указывая на продолговатый ларец, обрамленный серебром.

— Там фотографии и портреты людей, которым страдающие в чистилище души выжгли знаки на теле в доказательство своего существования.

Пани Хелена, заметив, что ученый хочет перейти к дальнейшим экспонатам в глубине комнаты, остановила его замечанием: