Елена Артамонова - Большая книга ужасов – 22
– Ты хочешь убить Землю, но она сможет защитить себя! – крикнул сверху дядя Павел.
– Вряд ли. Род людской основательно загадил эту планету, и она покорно ожидает конца. Земля не может противостоять злу.
– Мы с Тошкой починили Машину Счастья, и очень скоро мои заветные желания сбудутся. Я буду счастлив, когда наша мать-Земля избавится от задумавшего погубить ее безумца! Я буду счастлив, когда сгинет тяготевшее над моим родом проклятие и все, кто мне дорог, обретут свободу! Тошка, поворачивай рубильник!
Смотровую площадку озарил яркий зеленый свет, ветер остудил разгоряченные лица, а потом расколовшая надвое небо ослепительная молния ударила прямо в сердце Страннику. Он пошатнулся, выронил хрустальный шар, без движения упал на ковер. Отчаянно вскрикнула Лора…
– Мы будем счастливы! – донеслось сквозь рев ветра.
Казалось, все окружавшее меня – отражение в кривом зеркале. Реальность деформировалась, искажалась, рвалась на куски. Мир рушился, и последней моей мыслью было: «Дядя Павел что-то напутал со своей машиной», поскольку происходящее явно не имело никакого отношения к обретению счастья…
* * *– Мишка, все кончилось! Можешь открыть глаза, – прозвучал над ухом голос Саши.
Чары рассеялись, и я обнаружил, что все мы, за исключением дяди Павла и Антона, находимся в комнате Странника. Лора плакала над его распростертым телом, Олег стоял поодаль, удерживая за ошейник рвавшегося к хозяину Бальта, Ромка рассматривал зловещий кинжал, а Саша стояла рядом со мной и задумчиво почесывала кончик носа. Конец света не состоялся, и это обнадеживало.
– Я вновь потеряла тебя. Почему? – всхлипывала Лора. – Почему мы не могли быть счастливы?
– Не плачь, – Ромка подошел к моей сестре, положил руку на плечо. – Он вернется.
– Вернется? – с ужасом переспросила Лора. – Вернется, как демон ада, как выбравшийся из могилы мертвец с пустыми глазами, как кровожадный вампир или предвещающий беды призрак? Он мертв, сердце не бьется, и дыхания нет… Только теперь я поняла, что вернувшиеся оттуда превращаются в посланцев темных сил.
– Возможно. Если, конечно, т-ты не бессмертен.
– Ах, Ромка, легенда о бессмертном Страннике – только легенда. Этот человек мертв, разве ты не видишь?
– В данный момент. Ты не в курсе, Лора, но я вступил в телепатический контакт с Бальтом, и он мне многое объяснил. – Роман поправил на носу очки и заговорил так, будто отвечал урок: – Рассказывая легенду, твой друг не сообщил, что этот вечный скиталец путешествовал по свету не один. Рядом с ним всегда была собака. П-по большому счету, Бальт и Странник – это единое целое, две половинки одной души. Странник становится т-т-таким, каким его хотят видеть, а Бальт всегда остается самим собой. Иногда Странник меняется так сильно, что не может сам выйти из этого состояния, и зло превращает его в чудовище. Тогда его может остановить только смерть. Конечно, это не совсем н-настоящая смерть, просто в этот миг Странник утрачивает все свои чувства, они стираются, как информация из обесточенного компьютера…
Сравнение с компьютером показалось мне довольно странным, но Лора слушала Ромку очень внимательно и даже перестала плакать. В коридоре раздался голос разыскивавшего нас дяди Павла.
– Когда эмоции исчезают, Странник становится самим собой. Он все помнит, но ничего не чувствует, – торопливо объяснял Ромка. – Его возвращает к жизни Бальт. Они уходят, а потом все повторяется снова. Впрочем, смотрите сами. Олег, отпусти, п-п-пожалуйста, Бальта…
Оказавшись на свободе, пес подбежал к своему хозяину, лег рядом с ним и начал усердно облизывать его лицо. Мы напряженно следили за каждым его движением, ожидая, когда же Странник откроет глаза.
– Вот вы где! Я вас повсюду разыскивал! – Резко распахнув дверь, в комнату вошел дядя Павел. Увидев лежавшего на полу Странника, он подошел к нему, пощупал пульс. – Мертв. Оно и к лучшему. От таких психов надо избавляться раз и навсегда, пока они не натворили новых бед. Поторапливайтесь, ребятки, в доме неспокойно.
– Ты ошибся, Ромка, – вновь заплакала Лора. – Я потеряла его навсегда.
– Ребята, надо сматываться, – отвлек нас от печальной сцены стоявший в дверях Антон. – Мне здесь не нравится.
В самом деле, с домом происходило что-то неладное. В окнах все сильнее дребезжали стекла, раскачивалась люстра, а откуда-то снизу доносился тихий, но угрожающий рокот.
– Уходим! – Дядя Павел взял Лору за руку, оттягивая от неподвижно лежавшего Странника. – Быстро!
– Нет! Я не оставлю его…
Дядя силой повлек Лору к выходу из комнаты, остальные без промедления последовали за ними. Я позвал сидевшего возле мертвого хозяина Бальта, но пес даже не пошевелился. Мне было жалко пса, но времени для уговоров не осталось – дом корчился, как живое существо, и мог рассыпаться в каждую секунду. Выскочив из комнаты Странника, наша компания лавиной скатилась по широкой лестнице, преодолела заполненный двигавшейся из угла в угол мебелью холл и наконец-то вырвалась за пределы дома. Но и там мы не почувствовали себя в безопасности – ветви старых яблонь извивались, превратившись в руки со скрюченными заскорузлыми пальцами, корни выползали из-под земли, норовя сбить с ног и задержать в этом проклятом месте…
– Павел!
– Бежим, Ирина!
Избавившаяся от чар Странника тетя Ира металась по веранде, не зная, как быть дальше. Увидев мужа, она ринулась к нему, едва не попала в цепкие объятия яблони, но, благополучно избежав ловушки, присоединилась к нашей компании. Черные дебри ожившего сада остались позади, и мы подбежали к перекинутому через бездну хрупкому мостику. Начал накрапывать дождь, и узкая, блестевшая от влаги дощечка выглядела особенно угрожающе. Тем не менее для нас это был единственный путь к свободе.
– Мы вырвемся, мы будем счастливы, я верю, верю в это! – повторял как заклинание дядя Павел.
Переправа началась. Первым преодолел пропасть Антон, затем охавшая и замиравшая на каждом шагу тетя Ира. Настала моя очередь идти вперед, но, сделав первый шаг по мокрой доске, я почувствовал спиной злобный, полный ненависти взгляд дома-убийцы. Он не хотел отпускать своих пленников, он ждал, когда кто-то из нас сорвется в бездну. Преодолев этот гипнотический взгляд, я решительно пошел по шаткой дощечке. Шаг, еще один, еще, и вот наконец моя нога коснулась земли, и я окончательно вырвался из чудовищного плена. Дождь усилился, Саша ступила на хрупкий мост, и я отвернулся, стараясь ни о чем не думать…
– Кажется, все, – дядя Павел пригладил ладонью мокрые волосы. – Мы свободны.
Александра вертела головой, с тревогой оглядываясь по сторонам:
