Линкольн Чайлд - Натюрморт с воронами
– Какое лицо?
– У него лицо... ребенка! Оно такое... такое...
– Ладно, – решительно прервал его Пендергаст, – пошли.
– Нет! – вскрикнул Уикс. – Пожалуйста, только не туда.
– Возьмите себя в руки, мистер Уикс. – Пендергаст быстро направился в другой конец пещеры. Уикс застонал, но все же поплелся за ним, с трудом передвигая ноги.
Пендергаст миновал ряд сталактитовых колонн и вошел в широкий тоннель, пол которого был усеян огромным количеством мелких каменных осколков. Уикс старался не отставать и все время стонал, но скорее от страха, чем от боли. Он ужасно боялся того, что ждало его впереди, но еще больше боялся остаться один в этой ужасной пещере.
Через некоторое время Пендергаст остановился и посветил фонариком вокруг. Среди большого количества валунов он увидел один странный камень, отличавшийся от других формой и цветом. Желтый, покрытый бурыми пятнами, размером примерно с человека.
Уикс остановился как вкопанный и с ужасом вытаращил глаза на этот валун. Пендергаст посветил фонарем, не обнаружил ничего подозрительного и снова вернулся к странному камню. Только через несколько секунд он понял, что это обезображенный труп огромной рыжей собаки с почти оторванными конечностями и свернутой шеей. Нижняя челюсть была вырвана и лежала неподалеку вместе с другими окровавленными останками.
– Это ваша собака? – спросил пораженный Пендергаст.
Уикс кивнул.
– Вы видели, как это случилось?
Тот снова кивнул. Пендергаст обернулся и осветил его лицо.
– Что именно вы здесь видели?
Лефти Уикс задергался и замигал глазами.
– Это был он. – Уикс судорожно сглотнул и продолжил: – Он сделал это голыми руками.
Глава 63
На развилке нескольких проходов шериф Хейзен остановился и решил подождать остальных полицейских из своей команды. Хоть бы одного Ларсена дождаться. Прошло пять минут, и еще пять. Хейзен уже отдышался и успокоился. Но где же все остальные? Либо они не последовали за ним, либо заблудились в лабиринтах.
Хейзен выругался и сплюнул на землю. Даже Расковича рядом не было. Этот трус скорее всего сбежал как заяц. Хейзен огляделся вокруг и понял, что ему не найти дорогу назад. Когда он шел сюда, все было ясно, но теперь трудно сказать, каким именно путем он двигался все это время. Черт возьми, только этого не хватало. Если он не соединится с группой Ларсена, то придется одному следовать за Лефти и его собаками, а такая перспектива его совершенно не устраивала. Да и где этот Лефти?
Хейзен снова посмотрел назад и призадумался. Если это не заблуждение памяти, то он вышел из того прохода, что справа от него, но полной уверенности в этом не было. А если он ошибется и пойдет не туда?
– Лефти! – заорал что есть мочи шериф, прислушиваясь к своему голосу.
Тишина.
– Ларсен! – Сложив руки трубочкой, Хейзен повернулся в сторону предполагаемого тоннеля. – Эй, кто-нибудь слышит меня? Отзовитесь!
Несмотря на освежающую прохладу и сырость, его спина взмокла от пота. Он растерянно качал головой, не понимая, что теперь делать и куда бежать. Прибор ночного видения создавал странное ощущение красноватой и совершенно безжизненной планеты, какой обычно изображают Марс. Проведя рукой по ремню, Хейзен с ужасом убедился в том, что во время этой гонки потерял свой карманный фонарь. А самое ужасное заключалось в том, что вся его хитроумная операция фактически провалилась. Он остался один в огромной пещере, вся его команда исчезла, а о поимке убийцы теперь можно было только мечтать. Раскович спрятался, Ларсен застрял в каких-то переходах, а Лефти и его собаки пропали. Макфелти, если он, конечно, еще не смылся, теперь знает все об их операции и может поджидать полицейских за каждым поворотом.
Подумав, Хейзен решил, что сейчас самое главное – собрать всех вместе, восстановить контроль над операцией и продолжить дело. Другого выхода нет. Черт возьми, невозможно вспомнить, из какого именно тоннеля он недавно вышел в эту пещеру. Хейзен внимательно осмотрел пол, надеясь по следам определить то место, откуда он пришел, но это ничего не дало, поскольку все вокруг было истоптано, как на бульваре. И это показалось Хейзену очень странным. Откуда здесь следы человеческих ног?
В конце концов Хейзен заключил, что скорее всего он вышел из того тоннеля, который справа, и решительно направился туда. Через пятьдесят футов он наткнулся на большие куски сталактитов, устилающие пол в этом проходе. Это озадачило его, так как ничего подобного он не встречал по пути сюда. Неужели он так быстро бежал, что ничего не заметил? Или все же он ошибся и сейчас двигается совсем в другом направлении? Куда же теперь идти, черт возьми? Вот проклятие!
Хейзен прошел еще несколько десятков метров, но никаких знакомых примет по пути не обнаружил. Снова выругавшись, он повернул назад. В сталактитовой пещере Хейзен выбрал другой проход, но через несколько метров обнаружил, что ничего подобного раньше не видел. Вокруг свисали огромные сосульки сталактитов, а пол тоннеля устилали мелкие осколки. Он не мог не заметить их, когда шел сюда.
И вдруг Хейзен услышал впереди странный звук. Казалось, кто-то напевал.
– Эй, кто там? – крикнул Хейзен в темноту, напрягая голосовые связки.
Мычание прекратилось.
– Ларсен, это ты? – снова закричал Хейзен. – Коул?
Полная тишина.
– Отвечайте мне, черт бы вас побрал!
Он немного помолчал, но ответа так и не дождался. Неужели они не слышат его? Не может быть!
Хейзен вернулся в исходную пещеру и начал осматривать другие тоннели. Вскоре он снова услышал мычание, доносившееся как будто из левого прохода.
– Ларсен! – крикнул он в тоннель и, вынув из кобуры револьвер, пошел туда. С каждым его шагом звук становился все громче и отчетливее. Хейзен двигался медленно, осторожно, пытаясь справиться с охватившим его беспокойством. Вскоре боковым зрением он засек движение, остановился и прислушался. Тишина.
– Эй, кто там? – снова крикнул в темноту Хейзен, пытаясь разглядеть промелькнувшую тень. И ему это отчасти удалось, но эту тень не отбрасывал ни Ларсен, ни Раскович, ни кто бы то ни было из его команды.
Более того, эту тень не мог отбрасывать даже Макфелти.
Глава 64
Честер Раскович повернул за угол и остановился как вкопанный перед фантастическим зрелищем. Перед ним было чудовище, обросшее бурой шерстью и уставившееся на него пустыми глазницами. Раскович оторопело смотрел на преградившее ему путь существо и не знал, что делать. Сначала он хотел повернуться и бежать без оглядки туда, откуда только что пришел, но ноги словно приросли к полу, а все тело парализовал страх. Раскович стоял и ждал, когда это существо набросится на него и вопьется в горло огромными желтыми клыками. Даже в кошмарном сне ему не могло привидеться ничего подобного.
Через минуту Раскович глубоко вдохнул и начал постепенно приходить в себя. Если это дикое существо не набросилось на него, значит, есть надежда на спасение. Еще через минуту он с облегчением понял, что все его страхи были напрасными. Перед ним было не живое существо, а мумифицированное тело доисторического индейца. Этот крупный мужчина сидел на полу, поджав под себя ноги. Из открытого рта торчали огромные желтые зубы. А вокруг мумии лежали разнообразные предметы домашнего обихода. В основном небольшие керамические горшки, из которых торчали длинные каменные наконечники для стрел или копий. Тело мумии было покрыто лохмотьями. В древние времена они скорее всего были шкурой оленя.
Раскович огляделся и снова с облегчением вздохнул. С первого взгляда он догадался, что попал в древнюю индейскую погребальную камеру, где хранились не только тела умерших индейцев, но и принадлежавшие им при жизни вещи.
– Мать твою... – выругался он, преодолевая чувство стыда. Только сейчас он вполне осознал, что натворил. Как полицейский он впервые участвовал в серьезной операции – и так опозорился перед шерифом Хейзеном и другими членами команды. Теперь с его карьерой покончено. Раскович не мог поверить, что сбежал с операции, как самый трусливый заяц, бросив товарищей на произвол судьбы. И вот сейчас он стоит в этом могильнике и не знает, что делать, а где-то рядом рыщет убийца. Ему стало стыдно и больно оттого, что он поступил как предатель и теперь ждет поддержки от тех, кого так трусливо бросил в трудную минуту. Следовало оставаться с командой Хейзена и идти с ними до конца. А еще лучше – не покидать родной университет, подавать мокрым детям полотенца в бассейне или продавать парковочные билеты на местной стоянке.
И вдруг, повинуясь приступу бешенства и отчаяния, Раскович размахнулся и сильно ударил ногой по мумии. Нога вошла глубоко в пустое нутро, голова мумии дернулась и отлетела в сторону, а тело рассыпалось. Из бурого облака вылетела стая каких-то белых насекомых, которые, звонко зажужжав, мгновенно исчезли в темноте. Голова мумии при падении раскололась на мелкие кусочки, а из-под них появилась змея цвета слоновой кости и проворно уползла в сторону, как белый призрак.
