Линкольн Чайлд - Натюрморт с воронами
Впереди Пендергаст услышал шум воды и через минуту оказался на небольшой площадке, которую пересекал узкий ручей – жалкий остаток древнего могучего потока, проделавшего под землей эту гигантскую работу. Пендергаст остановился у ручья, огляделся, зачерпнул холодной воды и попробовал на вкус. Нет никаких сомнений в том, что именно такую воду он пил в доме Уинифред Краус и в самом городе. Именно такую воду рекомендовал для приготовления зеленого чая в своем бессмертном произведении китайский целитель Лу Ю. По его мнению, эта вода должна быть минерализирована, насыщена кислородом и обязательно протекать в скальных подземных лабиринтах. Именно эта вода и навела Пендергаста на мысль, что Пещеры Крауса гораздо больше, чем открытая для публики туристическая зона. Поездка в Топику оказалась волне оправданной, карта была бесценным приобретением, однако за все это пришлось слишком дорого заплатить. Он не предполагал, что Кори сообразит, где скрывается убийца, начнет действовать на свой страх и риск и в конце концов окажется заложницей монстра.
Пендергаст поднялся на ноги и снова огляделся. В нескольких метрах от себя, на противоположном берегу ручья, он увидел какой-то темный предмет. Пендергаст пересек ручей, подошел к нему и, вынув из кармана ручку с золотым пером, аккуратно раздвинул края. Это оказался старый рюкзак, в котором он обнаружил дорожную карту, пару лопат с короткими ручками и несколько батареек для карманных фонарей и металлоискателей. Вокруг рюкзака валялись индейские стрелы и предметы обихода племени южных шайенов. Чуть дальше луч его фонаря выхватил из темноты клок крашеных светлых волос с темными корнями.
Шейла Свегг. Раскапывая индейские могилы, она случайно наткнулась на груду камней, начала переворачивать их и неожиданно обнаружила вход в пещеру. Вероятно, Шейла подумала, что в этом подземелье хранятся сокровища индейских племен, и решила проверить это. И вот здесь, на этом самом месте, она встретила его...
Для дальнейшего изучения пещеры не было времени, и Пендергаст, бросив последний взгляд на вещи незадачливого археолога, пошел вдоль ручья. Через несколько сотен ярдов ручей делал резкий поворот и исчезал в глубокой дыре, наполняя внутреннее пространство мельчайшими каплями воды. В этой части пещеры Пендергаст заметил следы человеческих ног и понял, что вторгся в обитаемую часть подземелья.
Он с самого начала подозревал, что убийца из местных. Впрочем, ошибка его заключалась в том, что он считал его жителем Медсин-Крика. Но убийцы не оказалось в наиболее полном списке налогоплательщиков, который предоставила ему Марджери Тилендер. То есть этот человек был условно местным, жил вместе с другими обитателями города, но не среди них. Это предположение позволяло без особого труда определить личность убийцы и вместе с тем понять, насколько аморально и жестоко это чудовище. Конечно, он был серийным убийцей, но таким непредсказуемым и опасным, что поставил в тупик даже Пендергаста, всю жизнь изучавшего криминальную психологию.
Вскоре Пендергаст подошел к еще одному коридору, пол которого был, судя по всему, вытоптан и утрамбован человеческими ногами за многие десятилетия, а возможно, и века. В самом конце длинного коридора начинались многочисленные ответвления вправо и влево, вверх и вниз. Пендергаст сразу понял, что этими ответвлениями пользовались бесчисленное множество раз, но сам он не знал, куда дальше направиться. Дорога была каждая минута. Он несколько раз попадал в тупик, возвращался назад и снова пытался найти правильный путь. Это был самый настоящий лабиринт, в котором легко затеряться и погибнуть. Только благодаря карте Пендергаст находил спасительную дорогу назад.
После очередной безуспешной попытки выбраться из лабиринта он остановился в главном коридоре и внимательно оглядел его стены. К своему удивлению, прямо над головой он увидел небольшую каменную полку, где хранились древние индейские фетиши, оставленные здесь сотни лет назад.
Пендергаст начал рассматривать их, но, вспомнив про Кори, заставил себя продолжить путь. На этот раз он выбрал самый узкий и самый незатоптанный проход, помеченный на его карте тонкой линией. Вскоре Пендергаст убедился, что выбрал правильный путь, так как количество индейских вещей увеличивалось. Он понял, что именно здесь проходил их путь и именно здесь они хранили самые дорогие культовые предметы. Стены коридора были украшены загадочными знаками и символами, кое-где встречались наскальные рисунки, изображавшие жизнь индейцев в те древние времена. А впереди, в чем Пендергаст уже не сомневался, находилось жилище убийцы, в котором он держал Кори. Мертвую или живую.
Прежде Пендергасту всегда удавалось разгадать мысли, чувства и мотивы предполагаемого противника. Однако на этот раз психология убийцы оставалась для него загадкой. Серийный убийца, как правило, всегда имел собственный почерк, особый способ действий. Именно это и позволяло раскрыть дело. А в этой таинственной пещере он столкнется с самым загадочным случаем за всю свою карьеру.
И это настораживало Пендергаста.
Глава 61
Шериф Хейзен быстро продвигался по узкому тоннелю, стараясь не отставать от Лефти и его неудержимо рвущихся вперед собак. Он слышал, как позади него устало сопит Раскович и топают ногами члены команды. А впереди надрывно лаяли псы, наполняя замкнутое пространство пещеры невыносимым шумом. Хейзен знал, что каменные стены пещеры искажают все звуки. Человек впадает в заблуждение, полагая, что лай собак раздается поблизости от него. На самом деле они могут находиться очень далеко. Хейзен понял и то, что эти пещеры гораздо больше, чем он воображал. Пещера с огромным чаном осталась позади, примерно в четверти мили, а тоннелю конца и края не видно. Хейзен никогда не думал, что собаки Лефти зайдут так далеко.
К счастью, как будто в ответ на его грустные размышления, впереди показалась скрюченная в три погибели фигура Лефти. Наконец-то ему удалось хоть немного обуздать животных. Хейзен подошел к нему, тяжело дыша. Вслед за ним появился запыхавшийся Раскович.
– Лефти, подожди секундочку, дай дух перевести, – взмолился Хейзен. – Пусть остальные подойдут.
Но в этот момент впереди раздался оглушительный лай собак.
– Что это, черт возьми? – всполошился Хейзен.
– Они почувствовали там кого-то, – бросил через плечо Лефти, устремившись за собаками. А те, разрываясь от лая, тянули его дальше по коридору.
– Черт бы тебя побрал, Лефти, придержи собак! – закричал ему вдогонку Хейзен, ковыляя вслед за ним.
– Хватит чертыхаться! – огрызнулся тот. – Вытащите меня на поверхность и ругайтесь сколько угодно! Мне все это уже осточертело! Ненавижу этих собак. Штурм! Дранг! Назад!
А собаки, оглушительно лая, рвались вперед и тащили за собой обезумевшего от страха и усталости хозяина. Наконец Лефти резко дернул поводок одной из собак, и та, упав в узком тоннеле, жалобно заныла. Хейзен вдруг понял, что если собаки первыми найдут убийцу, то разорвут его на части.
Тогда их ждет катастрофа.
Эта ужасная мысль придала ему сил. Он помчался вперед, увлекая за собой приунывшего Расковича.
– Лефти, – закричал Хейзен осипшим голосом, – если ты не можешь удержать этих зверей, я их пристрелю!
– Это государственная собственность, – ответил ему через плечо Лефти.
Пока Хейзен раздумывал, что делать, Лефти с собаками исчез из виду. Хейзен двигался вперед и вдруг застыл от изумления, услышав впереди дикий крик кинолога:
– Шериф, сюда, собаки нашли здесь что-то движущееся! Господи, что это такое?!
Хейзен оторопело смотрел вперед, но почти ничего не видел. В красном свете вокруг мелькали странные фигуры. Что он там кричит? Что случилось? Хейзен остановился и перевел дыхание. Лефти и собаки исчезли в большой пещере, заполненной острыми сталактитами, свисающими сверху, как шторы.
– Лефти! – Шериф не узнал свой хриплый голос. Куда теперь? Где собаки?
Услышав тяжелое дыхание Расковича, Хейзен посмотрел на него и понял, что того охватил панический страх.
– Куда они пошли? – спросил Раскович.
Хейзен покачал головой, оглушенный акустическим ударом, а потом медленно пошел вперед, хлюпая ногами по неизвестно откуда взявшейся воде. Раскович неотступно следовал за ним, раздражая своим хриплым дыханием. Лай собак слышался издали.
И вдруг все мгновенно изменилось. Громкий лай одной из собак сменился приглушенным хрипом, напоминающим скрип тормозов на мокром асфальте. Вместо него послышалось грозное рычание, которое явно не могло принадлежать собакам.
Раскович замер от страха, а Хейзен остановился и прислушался. К лаю животных примешался писклявый голос человека. Лефти.
– Господи Иисусе! – прошептал Раскович побелевшими от страха губами и стал лихорадочно вертеть головой в поисках спасительного убежища. Хейзену показалось, что он сейчас упадет в обморок.
