Сьюзен Райт - Исповедь демона
Должно быть, мы оба вспомнили, как соприкасались наши тела и что творилось с нами в те моменты. Вожделение извивающейся лентой оплетало его ауру.
Как бы я ни сопротивлялась, как бы ни пыталась игнорировать, но в низу живота сладко ныло при мыслях о языке и поцелуях Рэма, доводивших меня до экстаза.
Рот мой в удивлении раскрылся. Как быстро я откликнулась!.. И приняла растущую в нем страсть, ее изумрудные переливы.
Рэм наклонился, погладил меня по щеке. Я закрыла глаза от удовольствия, чувствуя его пальцы на своих губах. Потом мы долго смотрели друг на друга, сблизив лица. Все вокруг словно закружилось в призрачном вихре: серебро и чернеющая гладь реки, розовое небо, даже ветер в кронах деревьев и сочная трава...
Только Рэм был настоящим, материальным. А окружающий мир сделался чистой, хаотичной энергией.
Что бы я без него делала... Невероятно нежный, заботливый... Подобное нельзя сымитировать. Он желал меня с такой силой! Но сдерживался, давал время прийти в себя, решить... И не нарушил бы этой границы ни словом, ни делом.
Наверное, я и правда была ему небезразлична.
Я потянулась и поцеловала его, сначала в щеку, потом в уголок рта, потом в губы. И Рэм ответил на поцелуй, наслаждаясь его вкусом.
Это прикосновение позволило мне еще глубже погрузиться в его чувства, познать всю полноту его страсти, стремления обнять меня и радости, что я буду жить. Растворяясь в нем и одновременно им насыщаясь, я целиком отдалась поцелую, не опасаясь быть сокрушенной ужасающей мощью. Ведь в Рэма шел поток моих собственных эмоций: страх и растерянность, отчаянное желание обрести почву под ногами, уцепиться хоть за что-нибудь, удержаться, не упасть... И растущая боль от переизбытка энергии. Все это смешивалось и мерцало, границы ауры потеряли четкость, и я перестала понимать, где кончаюсь я и начинается Рэм.
Он прижал меня к себе, и пальцы его замерли на вороте моей футболки; Рэм определенно стремился сорвать ее, избавиться от всего, что нас разделяло. Но, взглянув мне в глаза, внезапно замер.
Мои руки отчаянно вцепились в него, отстраняющегося...
— Что? Что не так?
— Я должен отвезти тебя домой, там безопасно.
— Кто-то идет?
— Нет, но с поднятой защитой я могу судить только об окрестностях.
— Ну, так опусти ее, хочу чувствовать тебя рядом со мной. Это так неуютно... не понимать, что настоящее, что нет.
Я сознавала, что несу бред, но ведь это то, что я чувствовала. Меня как будто вывернули наизнанку, наделили чужими эмоциями... Во мне просыпался демон, которого я так долго держала взаперти.
Рэм исступленно обнял меня, уткнулся лицом в мою шею и сбросил защиту.
Именно этого я и ждала. Потрясающий до самых основ знак Рэма придал бушующему во мне разрушительному наследию Пика созидающее направление. Взамен я отдала ему облегчение.
— Так... гораздо лучше.
— Согласен. — Рэм дрожал, чувствуя, что уязвим.
Он слишком привык прятаться. Но золотистое сияние удовольствия уже охватило его, и я пила этот нектар с жадностью, ведь он не шел ни в какое сравнение с болью и растерянностью, терзавшими меня. Лучше чувствовать то, что испытывал Рэм. Его близость ободряла.
— Отпусти себя, вот так,— шептала я .— Как хорошо...
Его руки сжимали меня все крепче, пока Рэм покрывал поцелуями мое лицо и шею.
— Тогда я не выдержу и сорву с тебя футболку...
— Пожалуйста, — улыбнулась я.
Мне необходимо было прикосновение к его коже, чтобы поверить в реальность происходящего.
Он помог мне избавиться от футболки, прервался на поцелуе и снял собственную. А потом крепко обнял и перекатился на спину. Мои соски терлись о его грудь, и от легкого ветерка мурашки бежали по коже.
Все исчезло, остались только наши прикосновения, мои пальцы, тонущие в его сильных ладонях, только потоки наших энергий, перемежающиеся и пронизывающие друг друга. Я поцеловала Рэма и перевернулась обратно, с блаженством вытягиваясь под его тяжестью.
Он снял с нас обоих джинсы с таким проворством, на какое способен только демон. Его бедра прильнули к моим, двигаясь настойчиво, требовательно. У меня закружилась голова, и я не смогла бы определить, что из этой бури чувств страсть, а что — приближающееся деление. Мне было все равно.
Сейчас меня волновал только наш резонанс, наше созвучие, удерживающее меня от потери рассудка.
— Ты уверена? — тихо спросил Рэм, до сих пор колеблющийся. Но я хотела его всего, целиком. Полностью. И подалась навстречу, впуская в себя. Он вошел медленно, ощущая дрожь каждого мускула моего тела. Рэм шептал мое имя, и голос его был исполнен бесконечной нежности... Я обхватила его ногами, притягивая к себе, но он раскачивался неспешно, осторожно, не проникая полностью, чтобы не причинить еще больших страданий. Я забыла о боли и зашлась в экстатическом крике, растворяясь в эйфории оргазма, сливаясь с аурой Рэма в единое целое. Тогда, не в силах более сдерживаться, он ринулся в меня, заставляя изогнуться дугой, отдать себя всю, без остатка, и в миг, когда он излился, с его губ сорвалось неистовое:
— Элэй!
ГЛАВА 24
Блаженство, казалось, будет длиться вечно, я затерялась где-то среди волн собственного удовольствия.
Наконец с неохотой Рэм отстранился. Я вся горела, задыхаясь и не находя в себе сил пошевелиться.
— Главное, не нервничай. — Рэм и сам был еле живой, но старался говорить убедительно. — Ты разделишься прямо сейчас. Не бойся, я останусь рядом.
— Сейчас?!
Мои пальцы вцепились в траву, которую перебирали. Невидящий взор был устремлен к небесам.
— Верь мне, все будет хорошо.
Я попыталась нащупать его руку, раз не могла сфокусировать взгляд. Но он уже поднял защиту, лишив возможности почувствовать себя. А мне ведь хватило бы одного лишь касания, самого легкого, мимолетного... И мир перестал бы кружиться и вызывать приступы дурноты.
— Лежи спокойно, — звучал голос Рэма, — и не ищи мою руку. У тебя есть все, что нужно. Я не хочу перекормить тебя окончательно.
Я не понимала, что он говорит. Бессмыслица. Набор звуков. Верю ли я ему? Мне казалось, верю. Но потом я вспомнила, что на протяжении всей истории человеческой цивилизации он только и делал, что лгал. Откуда существу, погрязшему в обмане, знать, что такое правда?
Задыхаясь, я наблюдала, как по небу разливается розовое сияние. Все, что мне оставалось. Мышцы сводило жестокими судорогами, голова металась по траве, и руки отчаянно сжимались в кулаки.
Где-то вдали прозвучало:
— Ты слишком напряжена, расслабься.
— Меня сейчас... разорвет, — выдавила я.
