Таня Хафф - Дым и тени
Явно пора было включить последнюю надежду человечества.
«Роль героя сыграет угольная дуговая лампа».
Тони протянул руку к выключателю, и его тень взметнулась вверх по ногам.
Он успел откинуть голову, но напрасно. Темнота нанесла удар, вошла в него, и юноша потерял контроль над собой.
«Утром я попыталась найти последнюю тень. Она на студии».
«Черт! Черт! Черт! Она во мне!»
Вот только эта мерзость была не в нем. Клякса пряталась в его тени.
«Давно ли?»
Потом открылись ворота, и он пошел, вернее, его повели прямо под них.
«Опять дежавю».
Тень всего лишь отпихнула его сознание в сторону. Тони больше не был один в своей голове. Генри мог бы его освободить, просто поманив пальцем, но вампира здесь не было. Да и Арры тоже. Только он и тень.
«Эй! Если ты вернешься, то погибнешь. Ты это знаешь. Тебе вовсе не обязательно умирать!»
Ответа не было. Время истекало. Тони почувствовал, как пристально наблюдал за ним тот, кто находился по другую сторону ворот, ощутил какую-то тягу, заметил, как тень начала отделяться.
Тогда он потянулся и схватил ее. Не физически, конечно. Реально Фостер стоял посередине съемочной площадки как полный идиот.
Он ухватил самое понятие тени.
Контакт.
У всех есть темные воспоминания, от которых нельзя очиститься. Бессонными ночами они выползают из потаенных уголков памяти, устраиваются на краю сознания и начинают тебя глодать.
Счастливчики вспоминали то, что читали в газетах или видели по телевизору, жестокости, не затронувшие лично их, но все равно причиняющие боль. Люди, живущие без гарантии свободы и справедливости, имели более темные воспоминания, часто четко вписывавшиеся в карту воспаленных физических шрамов. Однажды Тони видел, как древний египетский маг высосал жизнь из ребенка, а родители малыша продолжали идти, не подозревая, что их ребенок мертв.
Тени были частью своего Повелителя, темными воспоминаниями о мире, в котором эти родители благодарили бы богов за то, что их ребенок упокоился.
Тень знала все, что было известно Тони, с той самой минуты, как вошла в его тело. Теперь и он смог погрузиться в ее память. Перед его мысленным взором словно мелькало слайд-шоу зверств.
Если бы парень владел своим ртом, то он заорал бы.
Затем жестокий разум, находящийся на другой стороне ворот, окликнул тень, позвал ее домой, и слайд-шоу оборвалось.
Фостер каким-то образом ухитрился не ослабить хватку.
«Ты не должна возвращаться!»
Он передал тени, каково это — быть поглощенным, снова стать никем, потерять свое «я».
«А если я останусь?»
Тень говорила как звукооператор Хартли, если бы тот увлекался причинением мук. Еще ее тембр очень напоминал внутренний голос Тони.
«Это была ты! Ты тогда испугалась ярких ламп в лифте!»
«Да».
Тони проигрывал в перетягивании каната. Он чувствовал, что тень начинала выскальзывать из его хватки.
«Если я останусь, ты отдашь мне свое тело?»
Судя по тону, гадина не шутила. Тони содрогнулся, не в силах сдержать рефлекторную реакцию, и тень еще чуть-чуть выскользнула из его хватки. Как ни странно, отток крови от мозга помог сознанию парня проясниться.
«Если Повелитель не в силах напасть только из-за недостатка информации… Я должен!.. Арра сумеет разобраться с тем, во что я превращусь. Генри сможет вернуть меня, куда бы я ни ушел».
Пока Фостер думал о последствиях, тень понемногу высвобождалась.
«Да!» — Но он слишком поздно согласился с ее предложением.
Мерзость с ревом вырвалась, и мир Тони превратился в боль. Он понял, что тень просто дурачила его. Она боялась утратить свое «я», но должна была присоединиться к единому целому. Тень просто развлеклась перед уходом домой. Она сперва подарила юноше проблеск надежды, а потом отобрала его.
Фостер очнулся и увидел над собой знакомое лицо. Зеленые глаза выражали участие, теплая рука успокаивающе сжимала его плечо.
— Тони?
Он ухватился за голос Ли, чтобы не утонуть с головой в темных воспоминаниях. Очнуться и обнаружить рядом Николаса — это походило на сбывшийся сон.
«Будь я проклят! Я уж постараюсь, чтобы это мгновение продлилось подольше».
— Что?..
На лице актера возникла слегка растерянная, но успокаивающая улыбка.
— Ты заорал и уже лежал на полу, когда Алан подошел, чтобы велеть тебе заткнуться. — Ли оглянулся, его улыбка угасла. — Я ведь тоже лежал на этом самом месте.
Тони старался сесть, гадая, куда же делся режиссер, который подошел, желая проверить, в чем дело.
«Он шагнул за ворота? Нет. Через них удрала тень. Черт!»
Как только голова парня оторвалась от пола, его желудок взбунтовался. Он едва успел отвернуться от актера, как остатки завтрака и полдюжины клубничных зефирин оказались на полу из фальшивого дерева. Да, именно так юноша и мечтал просыпаться рядом с Ли.
— Фу-у! Это настоящая рвота?
Тони не узнал голос и решил, что это говорила какая-то фанатка. На мгновение он задумался, не подползти ли поближе, чтобы облевать ей туфли. Фостер чувствовал себя так, что в сравнении с этим вытекшие глаза были бы признаком здоровья.
Кашляя и давясь, должно быть, куском своей селезенки, Тони ухитрился выдохнуть:
— Арра.
— Она тебе нужна?
Судя по голосу, Ли отодвинулся, но все равно оставался ближе всех. Между рвотными позывами, во время которых он выдавливал из себя лишь тонкую струйку зеленовато-желтой желчи, Тони сумел кивнуть.
— Он помогал ей в работе.
«Это голос Питера. Кто-то пустился бегом. Не один человек».
— Тони!
— Арра, не опускайся здесь на колени! — снова прозвучал голос режиссера. — Его… Неважно. Похоже, ты не вляпалась.
Парень почувствовал руку на своем плече и… что-то еще. Это что-то успокоило его желудок, но, самое главное, тьма отступила туда, где он мог не игнорировать ее, но хотя бы смириться с ней. Она была темнее всего, с чем Фостер раньше смирялся, но он знал, что справится. Вряд ли у него был выбор.
Юноша откинулся на спину, встретился взглядом с волшебницей и почувствовал, как на глаза его наворачиваются слезы.
«Вот и пошло к чертям то, что осталось от моего имиджа мачо».
— Все в порядке, Тони…
— Нет, не в порядке.
Парень не мог выслушивать банальности. Только не от нее.
— Он знает.
— Думаю, будет лучше, если с мистером Фостером вы поговорите в другой раз, — произнес Чи-Би так тихо, что большинство служащих не узнали бы его голос.
Констебль Элсон фыркнул:
— Поверьте, мистер Бейн, рвота меня не пугает. Я допрашивал подозреваемых, сплошь измазанных ею.
