Дженнифер Арминтраут - Превращение
Бинт вокруг моей груди сменился темно-синей футболкой, которая знавала лучшие времена. На ней были следы крови и рвоты.
— У тебя очень, очень плохая реакция на морфий. Я бы дал тебе мерепидин, поскольку ты уже принимала его раньше без проблем, но я слишком устал.
Его голос был хриплым. Он все еще не поспал.
— Ну, реакция или нет, морфий, должно быть, мне помог. Я ничего не чувствую.
Боль от моих ранений была отдаленным ночным кошмаром, и только томительная окоченелость от долгого отдыха в постели мучила мои кости.
Медленно садясь, Натан мягко усмехнулся,
— Ты, вероятно, уже исцелилась.
Как взрывы фотовспышек я увидела Кира, нависшего надо мной, кровь на его руках. Моя грудь взрезана, как у трупа для вскрытия. Ошеломленное лицо Натана, когда он увидел меня в аллее.
Одной из первых вещей, которую Натан объяснил мне о «Добровольном Движении Уничтожения Вампиров», было то, что они строго запрещают использование лекарств в случаях опасных для существования вампиров ранений. Я была мертва, когда он нашел меня. И вот я сижу здесь.
— Ты нарушил правила.
Его спина напряглась от моего обвинения.
— Да, полагаю, нарушил.
Я поспешно поднялась, вздрогнув от боли в мышцах, которые столь долго неиспользовала. Положив несколько подушек под спину, натянула одеяла до шеи.
— Почему?
У меня возникло подозрение, что он немного слишком долго рылся в шкафу в поисках еще одной футболки, так, чтобы смог подумать об оправдании.
— Мне нравится опасная жизнь?
Из всех вампиров, которых я встречала до настоящего времени, Натан был самым серьезным, самым ярым приверженцем правил. В те две недели, когда я решала присоединиться ли к «Движению», он звонил почти каждую ночь с какой-то новой информацией, которую я не использовала, но которая, как он чувствовал, была жизненно важна для меня. Он держал на руках Зигги, единственного человека, который значил все в его жизни, и смотрел, как тот умирает, когда мог бы легко обратить его и избавить себя от боли потери. Но он не сделал это из-за своей принадлежности к «Движению».
И все же он спас меня.
— Почему? — снова спросила я.
Когда Натан посмотрел на меня, выражение его лица было мрачным.
— Я не могу объяснить это.
— Дай мне знать, когда сможешь, — я сделала движение, чтобы подняться с кровати, но Натан грубо натянул одеяла обратно.
— Тебе нужен отдых.
— Я уже наотдыхалась. Хочу встать, — и попробовала снова, но Натан схватил меня за руки.
— Может, ты просто послушаешь меня и ляжешь обратно? — с раздраженным проклятьем он дал мне чистую футболку и повернулся спиной.
— Что у тебя на уме, Натан? — я быстро сменила запачканную футболку на чистую, замерев при виде неровного шрама, разделявшего мою грудь пополам.
Его плечи ссутулились от усталости.
— Я не в первый раз иду против «Движения». У меня и так испытательный срок.
Я привела в порядок простыни вокруг обнаженной нижней части своего тела.
— Можешь повернуться.
Когда он повернулся, я увидела, что он разглядывает кусочек голой ноги, выглядывающей из-под одеял. Потом быстро отвел глаза.
— Ты сожалеешь об этом? — Что бы я сделала, если бы он сказал да?
Натан не ответил сразу же.
— Кэрри, когда я нашел тебя, единственной моей мыслью было оставаться рядом с тобой, пока ты не умрешь. Но это продолжалось так долго. Как только я думал, что ты на самом деле… ты возвращалась обратно. Честно, я никогда не видел, чтобы кто-нибудь боролся так настойчиво. Но ранения были слишком серьезными. Не было способа, которым ты могла бы исцелиться сама по себе. Учитывая как недавно ты была обращена, — он сел на кровать лицом ко мне. — Ты видела шрам? — Натан коснулся моей футболки, как раз под ключицей, и я вздрогнула от этого прикосновения.
— Да, — я смогла выдавить это чуть слышным шепотом.
Натан закрыл глаза, не убирая руки.
— Он разрезал тебя отсюда… — его пальцы скользнули вниз, пройдя между моими грудями, и остановились в ямке под грудной клеткой. Он разжал пальцы и на секунду положил ладонь мне на живот, прежде чем вернуться обратно к моей шее: — …до сюда. Но это был не просто разрез, он был как…
— Как открытая книга? — я понимала, как это должно было выглядеть для кого-то, непривыкшего к подобному зрелищу. — Ребра можно раскрыть очень широко. Но теперь я снова целая.
— Я помог тебе, — он улыбнулся и указал на ночной столик, где лежала стопка книг по хирургии.
— Натан, каким образом..?
— Если я скажу тебе, ты, вероятно, не будешь от этого в восторге. У меня не было здесь каких-то современных хирургических инструментов, — он двинулся к складному столику, где из набора первой помощи высовывались ручки ржавых плоскогубцев.
Мой желудок перевернулся, но причиной могли послужить остатки морфина в крови.
— Просвети меня.
— Я использовал проволоку, чтобы стянуть твою… грудину?
Я кивнула, подтверждая правильность термина, и позволила ему продолжать.
— Чтобы удержать ее, — Натан отвел взгляд. — Мне пришлось оборачивать проволоку вокруг снова и снова. На твоем месте я бы не стал проходить через металлоискатель.
Очень сильно желая сменить тему разговора, я откашлялась:
— Что ж, спасибо за совет. Но если я сама не могла исцелиться, почему сейчас чувствую себя лучше?
Он покосился на меня:
— Ты в самом деле не помнишь ту ночь?
— Нет. Я точно знаю, что случилось: просто хочу услышать твою версию. Знаешь, просто чтобы убить время, — я откинулась на подушки. — Если есть что-то, что ты должен сказать мне, думаю, ты должен это просто сказать.
— Ты потеряла слишком много крови. Даже если бы ты была в сознании, чтобы питаться, кровь просто вылилась бы через дыру. И ты умерла, Кэрри, — он с отчаянием вздохнул. — Если бы я знал, что случится…
Пульс грохотал у меня в ушах. Но более тревожащим оказалось то, что я могла слышать пульс Натана, как будто держала стетоскоп у его груди.
— Натан, что ты сделал?
Он посмотрел мне прямо в глаза, и в моем теле вспыхнул жар.
— Я оживил тебя единственным способом, который знал. Дал тебе свою кровь.
— Что это значит?
— Поначалу ничего. Я был в отчаянии, Кэрри. Я думал, моя кровь может ускорить твое исцеление, вот и все. Потом, когда я коснулся тебя, чтобы сменить повязки, я начал видеть что-то, твои воспоминания. Вот как я узнал, — он глубоко вздохнул. — Когда ты впервые стала вампиром, ты глотнула какое-то количество крови Кира. Твое сердце, должно быть, остановилось в какой-то момент…
— После одной из операций.
