Александр Птахин - СУРОВАЯ ГОТИКА
– Ты Паха не отклоняйся от темы, – теперь Пахе изрядно врезал уже Дед, – я же знаю, что ты не плюнешь задаром, не то что бы в белый ООН-овский джип с синими буквами по ошибке пульнуть! Говори, как есть! А то я точно, что штаны с тебя сыму, да выпорю, как следует…
Паха хлюпнул разбитым носом:
– Ну, заплатили мне – ну, и что тут такого? Стоит из-за двух каких-то негритосов нам русским людям ссорится?
– И сколько интересно? – уточнил Шахид.
– Ну пять тонн… – вынуждено признался Паха.
Дед охнул:
– Настоящих денег?
– Угу, ну не рублей же, – обиделся Паха.
– Да за пять тонн, лично я и в вертолет не промахнуться бы! – Дед лениво поднялся и символически треснул Паху по затылку, – Ну, бестолочь – поведай где ж ты таких дураков нашел?
– Да что я их искал? – возмутился Паха, – Это они сами меня нашли. Подошли раз ко мне в Гудермесе два каких-то дядьки в штатском. Один, по-моему, не русский был, молчал и кивал. Блондинистый такой. Светлый в общем. А второй – обыкновенный. Говорит, давай с тобой пацан, поспорим на пять тонн зелени, что ты никогда не попадешь вон в ту машину из гранатомета. Ну, поспорили, я не промахнулся. Даже в газетах про это писали…
– Написали что? Что в Гудермесе федеральными войсками расстреляна инспекция СБСЕ! Славные были заголовки, – иронично хохотнул Шахид.
– Ну и как – заплатили тебе? – засомневался практичный Дед.
– Заплатили. До копейки. И отмазали от трибунала. Паспорт дали новый и билеты на поезд из Кисловодска. Сказали, звони если что, поможем с работой.
– Так какого же ты, Паха, хрена вместо того, что бы позвонить им, опять в Чечню поперся, год почти там прокошмарил так, что угодил в федеральный розыск, да еще и повязался с этим Лысым? Да еще и меня – верующего человека! – в это гнилое мероприятие втянул!- возмутился Дед, – Звони не медленно, если телефон помнишь! А то мне эта прогулка по гористой местности уже под завязку надоела!
Шахид кивнул Прошкину, и тот развязал несчастного, пригорюнившегося Паху.
Тем временем Дед, проникшийся к Прошкину некоторой симпатией, продолжал назидать:
– Вообще мужики, не по-людски это! В басурманской стране едва крещенному человеку голову не снесли! С нас за моральный вред причитается…
Он извлек из недр объемистого жилета бутылку водки и несколько аккуратных полупрозрачных, мягких и легких стаканчиков. Хотя материал и был Прошкину не знаком, водка в стаканчиках размещалась очень удачно и своих вкусовых качеств не утрачивала.
Паха, допивая, опасливо поинтересовался:
– Как ты Дед ее умудрился спрятать? Ведь Лысый сам у всех вещи проверил, и строго предупредил, что не заплатит, если у кого найдет алкоголь. Да ну – что там алкоголь – у меня Нокия своя личная в вещах была – неделю как купил – 450 гринов отдал – как с куста, – со всеми наворотами! Так отобрал и оштрафовал на триста баксов сразу же, еще и саму трубу забрал! Говорит – у нас мол, корпоративный стандарт – только локальные средства связи. Много мы по ним назвоним…
Дед тоскливо вздохнул:
– Все вам, молодым, советская армия плохая была, да политруки плохие. А сами – бутылку водки спрятать не в состоянии! Мы при Горбачеве ящиками ее прятали! Делов – то. Как таким только оружие в руки дают?
35.
Выпили за знакомство. Прошкин не стал мудрить и назвался своим настоящим именем. Сон и так затейливая вещь – зачем его усложнять? Потом поинтересовался, как функционирует диковинное оружие – что бы проверить, высоко подбросил пустую бутылку и расстрелял ее в воздухе. Работало оружие просто замечательно.
Новые знакомые оказались людьми искренними и открытыми, даже поделились с Прошкиным, которого тут же перекрестили в «Ника» своими проблемами:
– Ник, ты пока тут… гербарий собирал – или чем там ты в этой местности развлекался, такого парня высокого, худого и рыжего не видел случайно – в красном свитере и джинсах? А то с ног уже сбились искать его. Двое суток как пропал у нас один… путешественник, – задал риторический вопрос Шахид.
Историю продолжил Дед:
– Альпинист. Альпинист парень этот. Проводник наш. Сбежал он что ли? Шеф, ну начальник наш – мы его Лысым называем – как с цепи сорвался – найдите хоть из – под земли Альпиниста мне и все туту! А чего вдруг Альпинисту сбегать? Три недели все этого смурного типа устраивало, пел себе мантры под нос – ну это такое дело, на своей волне человек, а так – был как мы – только что без оружия, и на тебе – решил в бега ударится.
– Только туфлаки позабыл надеть. Валялись под кроватью кроссовки его. Такие приличные – Найк, фирменные. Он ведь с Рокси, с друганом моим, в одной палатке жил. Так босиком по горам и мотается, – язвительно вставил Паха, – зато у Рокси УЗИ подмотал. Прикиньте – прибегает Рокси ко мне во вторник вечером, ну перед тем как раз, как Альпинист пропал, – говорит, Паха – одолжи мне на дежурство волыну поюзать…
– И ты, бестолочь садовая, дал, конечно? – поинтересовался Дед без всякого энтузиазма.
– Дал – ведь оштрафовали бы всех за этот УЗИ несчастный! Лысый сказал бы корпоративная собственность и все! Ты, Дед сам всегда говоришь – должна быть в армии взаимовыручка…
– Да мы ведь не в армии, – усмехнулся Шахид.
– Я вам так скажу – сам же Лысый Альпиниста и порешил. Из Рокси автомата. У него ведь как в банке – патроны под счет, скоро будем на карачках ползать – гильзы собирать, и сдавать ему. И все это, просто, что бы был повод нам денег не заплатить! Лысый – жлоб редкий! И нас всех, как экспедиция закончится – как курят перебьет, или отравит, что бы патроны сэкономить, – мрачно спрогнозировал Дед и перекрестился.
– Паха, сколько вам за этот маневр пообещали? – хитро прищурился Шахид, солнце уже перевалило за горы, в надвигающейся сумеречной прохладе он натянул рубашку и снял темные очки.
– Пятихатку как аванс, и по полторушке по возвращении обещали. Плюс казенные билеты, ксивы, харчи, амуниция…
– Не богато, – качнул головой Шахид.
– Так и работы – послушать Лысого – всего ничего было – сопровождать экологов из международной экспедиции ровно месяц. Две тонны за месяц – вне условий боевых действий – это нормально в принципе. Хорошо даже, – примирительно подытожил Дед.
– А тебе Шахид, что не столько же пообещали? – рискнул утонить алчный Паха.
– Не столько.
– Это почему интересно? – Паха выглядел обескураженным.
Дед тяжко вздохнул, согнул указательный палец колечком и косточкой постучал Паху по лбу:
