Вики Филдс - Ад на земле Книга II
— Ты должен сделать это… — Чтобы спасти жизнь Кристине. Она много сделала для меня. Если Орден Света причинит ей боль, я буду виновна в этом.
— Нет, — повторил Экейн. Его глаза расширились от ужаса. Казалось, он даже не слышал меня. Почему он так упрям?
— Я умру, если ты не сделаешь этого, — настаивала я. Экейн был непробиваем:
— Мне придется убить тебя, если ты вернешь свою душу.
— Почему?
— Ты слишком слаба, чтобы сопротивляться этой тьме. Она овладеет тобой, и чтобы остановить ее, мне придется убить тебя.
— Кристина…борется с ней? — спросила я. Если она смогла, то, наверное, и я тоже смогу это сделать.
— Нет.
Что значит, нет? Она поглотила ее? Может поэтому Кристина ушла в Орден Света, — чтобы они ее вовремя остановили?
Рэн провел ладонью по моей голове, убрал волосы. Затем наклонился, и прильнул губами к моему лбу. Я чувствовала напряжение, исходящее от него, и я чувствовала, что он боится.
— Я солгал, — прошептал он. — В Кристине нет твоей души. Я не мог осквернить ее тело этой тьмой.
— Почему? — выдохнула я. Мне хотелось спросить больше. Вопросы так и копились во мне, наталкиваясь друг на друга. Но Экейн не хотел отвечать на них. — Рэн? — прошептала я. У меня возникло это плохое предчувствие, которое возникало всегда в его присутствии. Почему же он всегда все от меня скрывает? Это невыносимо, и обидно. Почему он не может мне довериться?
— Аура, пожалуйста, не проси меня… я не могу это сделать. Ты была слаба уже тогда. Теперь ты почти разрушена. Если в тебе появится еще и та тьма, от которой ты избавилась с таким трудом, она тебя полностью поглотит. Ты станешь зависимой. Ты будешь уже не с нами. Мне придется тебя убить. Мне придется сделать это, иначе умрут сотни людей. Это уже будешь не ты. Я не могу этого сделать… не могу.
— Я должна помочь Кристине… — я с трудом повернулась к Экейну, и провела рукой по его лицу, по гладкой щеке, чтобы он посмотрел на меня. Он склонил голову:
— Ей не нужна твоя помощь. В ней нет твоей души. Я не смог сделать это. — На мои глаза навернулись слезы. Ему, должно быть сложно, говорить эти вещи. Но я все равно не понимаю… я путаюсь в том, что он говорит. Не улавливаю смысла.
— Почему… именно Кристина…
Его глаза — угасающие звезды.
— Почему… Кристина?..
Почему ты всем солгал о том, что в ней моя душа?
Он больше не мог сдерживаться, и увиливать от ответа, поняла я. Он зажмурился. Открыл глаза, и сказал:
— Она беременна.
Его слова повергли меня в шок.
Что?! Кристина беременна?! Как такое возможно?! ЧТО?!
ЧТО?!
Это просто не укладывалось в моей голове.
— Это Лиам?..
— Да. Я мог по-прежнему влиять на судьбу Кристины, и прежде чем спуститься на землю, я уже знал, как поступить. Тьме всегда должно быть противостояние. Я нашел его в Кристине, потому что она твоя сестра, она дочь Изабелль. Поэтому я выбрал ее, для Сына Небес. Вы с Кристиной как две стороны одной медали, равны, поэтому я не мог загрязнить ее тьмой. Мне пришлось сказать, что в ней твоя душа, чтобы бы Падшие не следили за ней, чтобы не узнали, что она будет матерью следующего ребенка, который принесет в этот мир Свет. Они бы убили ее.
О Боже… О Боже…
Как такое возможно?
Из моих глаз хлынули слезы. Все настолько кажется очевидным, что мое сердце сжалось от боли, и от обиды, за то, что все бросаются на Рэна, словно он виновен во всех смертных грехах. На самом деле, они все забыли, какую ответственность они возложили на него.
— Кристина ее дочь? — наконец спросила я.
Дочь Изабеллы?..
— Да. Это…немного… да… — невнятно заключил он, внезапно смутившись. — Поэтому я выбрал ее. Она должна была быть с нами, чтобы Изабелль и Кристофер не настроили ее против тебя. И, в итоге, она пошла к ним в ловушку, сказав, что в ней часть тебя.
— Она знает?.. — выдавила я. Я начала осознавать, что это значит для меня — то, что Кристина моя сестра. Я вспомнила все маленькие моменты, когда мне казалось, что мы похожи, и сотни моментов, когда видела, насколько мы разные. Как такое может быть? Как Изабелль может быть матерью Кристины?! Но ведь на самом деле я не знаю о Кристине совершенно ничего.
— Нет, Кристина ничего не знает, — ответил Рэн, поглаживая мне волосы. — Я скрывал это от нее так же, как и от тебя.
Я помолчала. В моей голове расплывались мысли, становились густыми словно каша, и я пыталась уловить хоть одну.
Я снова сжала пальцы Рэна, и он склонился ко мне еще ниже, почти прикасаясь своим лицом к моей груди, когда я прошептала:
— Ты должен понять и меня.
Экейн смотрел на меня стеклянными, от притаившейся в его теле нестерпимой боли глазами.
— Я хотела умереть, — сказала я, сжимая его пальцы до боли. Каждое слово отдавалось в горле нестерпимой болью. — Мне больше не хотелось жить. Человек, потерявший все, у которого ничего нет, и, ко всему прочему, который подвергает опасности других людей, не захочет жить. Но ты пришел, и сказал, что есть кое-кто, кому требуется моя помощь. И это Кристина. Ей сейчас угрожает опасность. — Экейн замотал головой, словно пытаясь прогнать мои слова, пытающиеся проникнуть в его голову. Кончиками пальцев правой руки, я прикоснулась к его лицу. Его щеки были почти обжигающими.
Он жив, я мертва.
— Ты должен понять и меня тоже. Я не могу уйти, не рассказав Кристине правду, и не попросив прощения за то, что обвиняла ее. Я считала ее плохим человеком. — Я шумно втянула воздух. Почему я снова рыдаю? Сколько у меня еще есть слез в запасе? Казалось, я высохла, как никому не нужное позабытое озеро.
Как гнилое яблоко.
Рэн не слушал меня. Я видела по его лицу. Оно выражало искренний ужас, словно я пыталась внедрить в его голову идею, которая шла в разнобой с его мировоззрением.
Я взяла его лицо в ладони, и с усилием прошептала:
— Рэн, ты должен сделать то, о чем я прошу. Ты говорил, что не имеешь права влиять на выбор людей. Ты говорил, что они сами выбирают свой путь. Я выбрала.
— Я не могу так поступить.
— Ты можешь это сделать. Это то, что ты должен сделать. — Увы, я не обладала этой удивительной способностью зачаровать, просто глядя в глаза. — Послушай меня. — Экейн положил свои ладони поверх моих рук, желая убрать их от своего лица, но я не позволила: — Ты должен сделать это потому что я так хочу. Ты должен меня послушать.
— Если ты вернешь себе душу, мне придется убить тебя.
Его глаза заблестели от слез, и я ощутила, как мое сердце сжимается в тиски.
— Тебе не придется делать этого, — заверила я, и Рэн внезапно пришел в себя; он отстранился:
— Да, придется. Придется, потому что ты не справишься. В тебе нет совершенно никаких сил. Ты все вспомнишь, в тебе проснется ненависть, и она заставит тебя опуститься в Ад, погрузиться в ту темноту, от которой я хотел тебя уберечь.
