Эвелин Беркман - Случайный спутник
В одно мгновение она повернулась к нему и утонула в его объятиях. Родные руки укрыли ее всю, губы слились, и они стояли так, замерев, ни о чем не думая. Потом Тревор прервал поцелуй и, спрятав лицо ей в плечо, сжал ее с такой силой, что, показалось, она расколется либо задохнется. Один Бог знает, как ей удавалось дышать. Но вместо того, чтобы освободиться, она лишь сильнее стянула обруч своих рук. Он пробормотал что-то, что дошло до нее не сразу: «Я не должен». Ужас охватил ее от этих слов. Ледяной холод. За два коротких дня жизнь без него сделалась немыслимой, невообразимой.
— Почему? — выдохнула она. — Почему не должен?
Он чуть покачал головой, ничего не ответив, и, будто бросившись в пропасть, она спросила:
— Ты женат? Я не прошу прощенья, что спрашиваю. Я должна знать.
— Нет, нет, — пробормотал он, все еще пряча лицо. — Я не женат.
Но сказал это так странно, так неубедительно, что, ощутив поначалу невыразимое облегчение, она сразу засомневалась. Однако вступать в дальнейшие объяснения было не время.
— Ну и чудесно, — как бы между прочим сказала Марта, стараясь скрыть неловкость. В ответ он поцеловал ее, и мир снова исчез, растворился за теплой мерцающей волной.
Наконец он отпустил ее, и Марта пошатнулась.
— Держись, — придержал он, улыбаясь ласково и насмешливо, а она состроила рожицу и попыталась пригладить растрепавшиеся волосы.
— Как я выгляжу? Как новоявленная Эндорская ведьма?
— Ты замечательно выглядишь, — сказал он безо всякой насмешки. Значит, завтра в пять, да? У выхода на Пелэм-стрит?
После работы она окунулась в прелестный мартовский вечер, ясный после долгого английского дня. В этом спокойном старом районе воздух был свежий, прохладный и вкусный, особенно после заточения в стенах музея. Пойти домой ей даже не пришло в голову. Хотелось бегать, прыгать и хохотать. Мысль о Билле мелькнула где-то в глубинах сознания и была отброшена прочь. Нет, она долго будет гулять сегодня, и счастье с ней за компанию.
Незаметно Марта оказалась в Мэлл. Утопающие в зелени нарядные особняки клубов в лучах заходящего солнца казались еще нарядней. Она остановилась полюбоваться цветущим деревом, что перевесилось через ограду клуба «Юнайтед-сервис», и заметила такси, только что отъехавшее от «Атениума». Мужчины, вышедшие из него, направлялись ко входу в клуб. Это были… Да, это были сэр Фредерик Соунс и Тревор Дермотт. В обоих чувствовалось напряжение. Ей показалось, что их связывают странные, недружественные отношения, какие бывают между отцом и взрослым сыном, когда старик повелевает молодым, заставляя его поступать вопреки желаниям. Прежде чем она смогла определить это все точнее, они вошли в клуб.
Так вот что за деловая встреча была у Тревора! Радость от того, что она его увидела, почти равнялась ее изумлению. В Америке она не придала бы ни малейшего значения тому, что двое мужчин куда-то пошли вместе, но в Англии, где сословные границы еще достаточно ощутимы, чтобы удивлять американку, это становилось поводом для раздумий. Аристократ и знаменитость сэр Фредерик мало того что знаком с сотрудником из самых низов музейной иерархии, он еще и ведет его в свой клуб! Ведь совершенно очевидно, что молодой и никому не ведомый Тревор Дермотт не может быть членом «Атениума»!
Загадка эта занимала ее всю дорогу домой. Несомненно, он значительнее, чем кажется. Наверное, он делает эту грязную работу или по собственной прихоти, или по просьбе сэра Фредерика. Позже, когда они станут… друзьями — это слово пришло в порядке самозащиты — он окажется… «заколдованным принцем», — съязвила она над собой.
В тот вечер Марта быстро заснула. Сон сладко наплывал, погружая ее в предвкушение счастья, очаровательно смешанного с тайной, ибо теперь она уверенной рукой облачила Тревора в лестные одежды «таинственного незнакомца». Но кто мог думать, что незнакомцем он для нее и останется…
Назавтра к одиннадцати ее самоконтроль испарился: она должна его видеть. И презрев свою вчерашнюю решимость до пяти вечера держаться от него на расстоянии, Марта спустилась в подвал. Еще на полпути через мастерскую она почувствовала что-то неладное. Сердце заныло, и она знала причину. Когда она подошла к нему, он коротко глянул вверх и склонился к работе. Ни улыбки, ни приветствия. Полное отчуждение. Но Марта все-таки решилась поздороваться.
— Доброе утро, — ответил он равнодушно, И в той же манере добавил: Боюсь, нам придется отменить нашу встречу.
— Почему? — Вопрос вырвался прежде, чем она успела подумать.
— Как выяснилось, — холодно ответил он, — молодая леди обручена.
Ну, конечно, этого она и боялась.
— Мне сказал об этом сэр Фредерик.
Она и так все уже поняла. В первый день своей работы в музее она почти час провела в кабинете директора, который был с нею сердечен, внимателен и заставил разговориться и о профессиональных делах, и о личных обстоятельствах. Она все выложила, а теперь стояла, молча ругая себя за неуместную доверчивость.
— В отличие от вас, я не так предусмотрителен, — пробормотал Тревор с легкой иронией. — Я не спросил, замужем ли вы.
«Да, я не сказала тебе. Я понимаю, что это нечестно по отношению к Биллу, и к тебе тоже, но что же делать? Я просто не успела ни о чем подумать! Потому что не было ничего, кроме тебя. Вот что ты сделал со мной! Когда ты рядом, есть только ты. Не усмехайся! Все случилось так быстро, что у меня не было времени сообразить, что происходит. Если бы ты полюбил меня, я бы все сказала Биллу. Но как я могла в тот момент думать о нем? Меня не волновало, женишься ты на мне или нет, это не имело значения… Когда я рядом с тобой, есть только ты… Разве ты не видишь, Тревор, разве не видишь…»
Весь этот сумбур водоворотом пронесся в ее голове, но она молчала, понимая, что уже ничего не поправишь. Он не поверит.
— Я… я хотела…я хочу сказать, у меня не было времени подумать, начала Марта безо всякой надежды.
— Вот что, — оборвал он, — не надо вздора. Это не та история, из которой можно выбраться на полдороге. Вчера мы в этом убедились. Лучше не углубляться. Я, по крайней мере, не буду. Прошу прощения.
Неужели конец? Она никак не могла в это поверить и отчаянно забормотала:
— Пожалуйста, давайте поговорим где-нибудь, здесь неловко, прошу вас…
— Мы привлекаем внимание, — мягко, но непреклонно проговорил он, опустил глаза и углубился в работу. Горячий стыд заливал ей лицо и шею, но все-таки, не в силах расстаться с надеждой, она подождала еще немного. Он работал, словно ее здесь не было. Тогда Марта резко повернулась и, ничего не видя перед собой, пошла из мастерской прочь.
