Елена Ткач - Седьмой ключ
И, принявши это решение, успокоившись, Вера отправилась спать. Но поспать ей пришлось недолго — Веточка позвала к завтраку. И четыре яичных солнышка на сковородке своим спорым и жарким треском возвестили, что наступило утро.
Завтрак — и чистое полотенце. Завтрак — и наперегонки к пруду. С мостков лягушки в воду попрыгали. Над прудом поднимался прозрачный, весь пропитанный солнцем пар. Девять утра, а жара… Ну и май!
— Мам, выходит, тот ключ, что мы потеряли, — от дома на том берегу?
— Похоже на то…
— А давай поглядим на него? Надо же все обследовать. — И она увлекла Веру вдоль пруда, лесом, в обход — к дальнему берегу.
Соцветья шиповника склонялись под тяжестью копошащихся изумрудных жуков. Повсюду мерцали лазоревые стрекозиные крылья. Молниеносные, они вжикали, чиркали над водой, над безмятежным глянцем белых кувшинок и, начертав по воздуху неясные письмена, исчезали в прибрежных зарослях.
По высокой густой траве, по желтоглазой скатерти одуванчиков подобрались к дому. Дальний берег совсем иной, здесь все нетронутое, нехоженое — ни тропинки, ни черной метки кострища посреди зелени, видно, сюда давно никто не захаживал. Прибрежные воды зацвели, кругом сплошная ряска, кое-где невысокие камыши. И дом — мрачноватый, угрюмый. Не деревянный — каменный, штукатурка кое-где обвалилась, обнажая кирпичную кладку. Низкий покатый навес над входом поддерживали причудливые колонны, и то ли знаки на них вырезаны, то ли буквы… И что за порода дерева, из которого они рублены, — камень крошится, штукатурка сыплется, а этому дереву хоть бы что… Два высоких узких окна наглухо заколочены. Наверху, в мансарде, еще одно — круглое, из цветного стекла. И ни трещинки в нем — целехонькое, только тусклое, будто око, веком прикрытое. А под ним рельеф — крупная выпуклая пятиконечная звезда.
Вера с Веточкой медленно двинулись вокруг дома. Взявшись за руки, чуть не на цыпочках, не дыша… Как заговорщики.
— Мам, — шепчет Веточка, — мне кажется, там кто-то есть. Будто дом на нас смотрит. Или кто-то из дома… Нет, он сам, сам глядит! Как живой.
— Да, ты знаешь, у меня тоже такое чувство. Это, наверное, потому, что он очень старый — видишь, какая кладка. И форма окон. А там, позади… Смотри: сзади — башенка. Узкая, глухая — ни щелочки, и как будто крытая черепицей. Да, и крыша… слушай, это же и впрямь черепица! И такой на ней слой хвои, что поначалу не разглядеть.
— Так ведь многие коттеджи черепицей кроют — это модно сейчас.
— Да, но это ведь очень старый дом. Может быть, начала прошлого века. А может, еще конца девятнадцатого… Дом это, дача, усадьба? Нет, на усадьбу он не похож.
— А разве в то время крыли дома черепицей?
— Точно не знаю, но у нас по-моему нет.
— Мам, ну сама подумай, какой же он старый, если на нем звезда? Значит, самое раннее — предвоенный. Помнишь дачи в фильме «Тимур и его команда»?
— Детка, это совсем не то. Тогда строили… ну ты же была в Загорянке у тети Эллы. Вот те дачи — как раз из «Тимура». А это…
— Мам, но здесь же советская звезда!
Они уже обошли весь дом, вымокнув от росы чуть ли не по колено. На берегу, на полянах солнце уже пекло совсем по южному, и роса давно высохла, а здесь, под сенью вековых лиственниц и дубов, окружавших дом, было прохладно и сыро. Будто впитал он всю влагу пруда, втянул, всосал ее своими глазами-окнами, зубами-колоннами и дышал этой прелой сыростью, как бы защищаясь от солнца и света непроницаемым занавесом.
— Советская…
Вера задумалась. Голова у нее стала тяжелая, мысли сбивались, путались, текли несвязно и словно бы нехотя…
Устала, не выспалась, подумала она, смахивая с лица паутину. Тут ее много было повсюду — на стенах, на кустах, на деревьях. Что-то мрачное в этом месте есть, мертвенное. Давит. Она поглядела на дочь. Та вся вытянулась, словно гончая, взявшая след, будто искала что-то, озиралась, принюхивалась… Даже личико у нее заострилось.
— Знаешь, — сказала Вера, оглядываясь на звезду под круглым оком окна, — по-моему это… совсем другая звезда.
— А какая? — Веточка запрокинула голову. Ветер, налетевший вдруг средь затишья, зашумел в кронах деревьев, и к ногами их упала сухая ветка.
— Не знаю, — сердито ответила Вера, сказала — как отрезала, видно, не желая продолжать разговор.
По лицу ее девочка поняла: мама-то знает, что имеет в виду, но не хочет ей говорить.
— Пойдем, детка.
— Ой, мам, подожди, тут еще сарай. Смотри, какой интересный, весь фундамент мхом зарос. Как бархатный! Надо же, не думала никогда, что у простых сараев бывают такие крепкие каменные фундаменты.
Веточка, высоко подскакивая в траве, мигом оказалась возле низкого вытянутого строения, напоминавшего чем-то конюшню, с узенькими оконцами под самой крышей. Вся постройка сильно осела, глубоко вросла в землю, но все равно было видно, что стояла она на очень мощной каменной кладке.
Вера глядела, как Веточка скачет вокруг сарая, стараясь подпрыгнуть повыше, чтобы заглянуть в его крошечные, забранные проржавевшими металлическими решетками окна. Ее вдруг охватила какая-то неосознанная тревога.
— Вероника, сейчас же вернись! Слышишь?
— Иду! — девочка уже мчалась по травянистому склону к берегу пруда. — Ой, мамочка, у меня сейчас такое чувство: кажется, шаг — и взлечу! А может быть, прыгну в воду. Ты искупаться не хочешь?
— Ну, не здесь же! Мы же не знаем берега. Может, тут ямы или сплошные водоросли. Искупаемся после обеда на своем берегу. Погляди на наш домик — какой он отсюда маленький! В елках прячется. Там посуда нас ждет немытая… Знаешь что, пойдем-ка в деревню, что-то мне молочка захотелось.
Эти семь дней, проведенные вдали от людей, как на необитаемом острове, чудодейственно повлияли на Веру — ее словно отпоили живой водой. И Ветка порозовела, воспрянула, ожила. Она рыскала по лесу, окуная лицо в букетики ландышей, которые чуть не охапками тащила в дом.
— Деточка, остановись, ты весь лес погубишь! Надо же меру знать… — взывала к ней Вера, но про себя благословляла Веткину неуемность, восторг, пробуждаемый майским буйством природы.
Весь дом был заставлен букетами ландышей, и Веточка, кажется, позабыла про все свои городские печали, а Вера… она никак не могла забыть о письме. Это обрывок письма, выпавший из груды старых журналов, разбередил ее сердце.
И теперь, обойдя вокруг старого дома на другом берегу, Вера вдруг поняла, что ей до смерти хочется разузнать, нет ли в деревне еще подобных журналов, в которых могут прятаться письма ее незнакомки. А может, что-то другое наведет на след, поможет узнать о ней?
![Елена Звездная - Ловушка для принцессы [HL]](/uploads/posts/books/41049/41049.jpg)
