Олег Северный - 2012. Танго для Кали
Антон не замечал хода времени. Лето сменилось осенью, вышла, наконец, книга, но радости почти не принесла. Какая уж тут радость: отцу становилось всё хуже. Боли стали постоянными, препараты не помогали. По дому он уже не ходил, с трудом добирался только до туалета. Иногда забывался коротким сном, а пробуждаясь, звал жену. Иногда он принимал Антона за его дядю, своего брата, который умер вскоре после неё. Если человек в живых начинает видеть мёртвых, значит, ему осталось недолго. Антон не мог всё время проводить рядом с ним, нужно было как-то заниматься хозяйством, но из дома уже практически не выходил. Были заброшены тренировки, забыт бассейн. Группа давно уже существовала без его участия, модерацию форума и свой участок контроля среды пришлось передать, но ребята справлялись. На почтовый ящик «Немана» начали приходить письма от не очень адекватных людей, утверждавших, что у них есть информация о загадочном Нечто, таинственном Берсеркере, фигуре, цели и сущность которой в книге так и остались необъяснёнными. Просто потому, что никаких объяснений не было. Это великое Нечто некогда посетило Землю в облике графа Калиостро, при этом не произошло никаких особо примечательных катастроф, если не считать Французскую революцию. А её не нужно считать — это совершенная мелочь по сравнению с возможными последствиями таких визитов — грандиозными природными катаклизмами. Контактёрские откровения игнорировали: членам группы было не до разговоров с фантазёрами, каждый занимался своим проектом, времени на ерунду не оставалось.
— Ну вот, теперь набегут толпы сновидцев, которым Нечто являлось, — проворчал, узнав об этом, Антон. И хмыкнул: — Вот ведь сила печатного слова! И не соображают, что даже Властелины Времени о нём ничего не знали. «Сила великая и ужасная» — только в сказке сказать.
Внимания стоил, пожалуй, лишь странный сон Матрёны. Хотя бы потому, что это произошло до выхода книги. Ещё в августе она позвонила Чёрному и выпалила в телефон:
— Антошка, а я тебя во сне видела!
— Ну и что? — не понял Антон. — Мало ли кто кого увидит.
— С тобой там был какой-то седой человек, я его не знаю, — продолжала Матрёша. — И ещё нечто.
— Что значит «нечто»? Ты о чём?
— Не знаю, как описать! Никак не могу. «Нечто», и всё!
— А что там ещё было? О чём сон-то?
— Не по-омню. — Она разочаровано протянула гласную. — Но ты там точно был!
— Ладно, спасибо. — Антону было не до девчачьих снов.
Он пытался, как мог, успокаивать отца, отвлекать от тяжёлых мыслей, с каждым днём это становилось всё труднее. Отец не смотрел телевизор, не мог читать. Он не смог одолеть даже долгожданную книгу, главным героем которой был его сын, она так и лежала на столике возле кровати, раскрытая на первой трети.
Чёрный старался держаться в присутствии отца, но наедине с собой с каждым днём всё глубже погружался в отчаяние: психика не выдерживала. Он даже взялся за колоду Таро, к которой не прикасался со дня смерти матери. Во время её болезни Антон попробовал прочитать будущее. Карты дали ответ, но это был совсем не тот ответ, на который он втайне надеялся: они показали день и час её смерти. Сейчас — наверно, сейчас он ожидал подобного результата. На стол исправно легли карта Дьявола, карта Смерти и десятка мечей, но точного указания на время не было. Всё, что можно было определить, — «очень скоро».
Был понедельник. Чёрный накормил отца обедом и мыл посуду на кухне, когда его внезапно скрутила резкая боль. Она вступила в поясницу, ударом электрического тока пробежала по нервам ноги и осталась на захваченной территории. Антон понял, что он не может больше стоять, с трудом добрался до постели и лёг, надеясь, что после небольшого отдыха всё пройдёт. Ему никак нельзя было сейчас заболеть. Не тут-то было: он пролежал до вечера, но заметного улучшения не наступило. Нужно было встать и проведать отца. Вдруг из его комнаты донёсся глухой удар, как будто упало что-то тяжёлое. Чёрный рывком вскочил, задохнулся от обжигающего прострела и кинулся туда. Он застал отца лежащим возле дверей туалета: вернуться обратно не хватило сил. Поднял, скрипя зубами, подхватил под плечо, довёл до кровати. Отец так исхудал, что выпирали кости, и всё же он казался сейчас слишком тяжёлым. К тому же у него было плохо с координацией движений, её расстроили подавляющие боль препараты.
Ночью отец упал снова: то ли намеревался встать, то ли просто во сне. Подняться он уже не мог. Антон с большим трудом ещё раз уложил отца в постель и понял, что больше ему этого не удастся. С каждым усилием его спине становилось всё хуже, а нога просто отказывалась подчиняться. Он поставил стулья спинками к краю кровати, чтобы хоть так оградить отца от падений, и сам устроился рядом, прямо на голом полу. Сжимая зубы от боли, великий сталкер Чёрный лежал, слушал стоны отца и плакал от собственного бессилия.
На кухне запищало радио — шесть утра. Антон ползком добрался до мобильного телефона.
— Лёня, извини, здесь жопа полная. Мне нужна помощь.
Люминос прибыл через полтора часа и застал два лежащих в разных комнатах тела. Одно из них могло разговаривать, но ни одно не могло встать. Леониду пришлось работать и сиделкой, и кухаркой, и медсестрой. Антон попросил, чтобы в первую очередь всем необходимым был обеспечен отец. Леонид накормил обоих, сделал отцу все необходимые процедуры и занялся Чёрным. Конечно, вылечить он его не мог, но снять симптомы и поставить на ноги на какое-то время было в его силах. Лёгкий расслабляющий массаж, несколько касаний в нужных точках, прогон энергии по меридианам, что-то поправить, что-то затянуть — со стороны могло показаться, что Люминос гладит воздух над распростёртым телом. Закончив, он приказал Чёрному не вставать до утра и уехал: у него было ещё несколько неотложных дел в Москве.
Ночь прошла тихо, утром Антон поднялся, как ни в чём не бывало. Боль прошла. Первым делом он поспешил к отцу и, уже открывая дверь, понял, что опоздал. Отец лежал на спине с открытыми глазами и не дышал.
В России родственникам умерших некогда предаваться горю — надо заниматься формальностями. Беготня и суета, морг, ЗАГС, крематорий, кладбище, справка один, по которой дают справку два, с которой следует получить бумагу три, и только тогда последний путь человека проложен и юридически завершён. Антону пришлось пройти по всем инстанциям самому — все эти документы выдают только родственникам, а родственником он был последним. Не считать же двоюродного брата, о котором Антон и слышать теперь не хотел. Он вертелся как белка в колесе и уже не в состоянии был чувствовать ничего, кроме бесконечной, тупой усталости.
