Джеймс Герберт - Святыня
Он убеждал ее отказаться от своей квартиры и переехать к нему. Казалось смешно иметь такие тесные отношения и жить далеко друг от друга (точнее говоря, в трех кварталах). Но Сью противилась и так; и не согласилась: она поклялась больше никогда не попадать в полную зависимость от кого-то. Никогда. Иногда, втайне, Фенн чувствовал облегчение, поскольку это давало независимость и ему. Иногда он ощущал вину (сделка казалась ему чересчур выгодной), но когда звал Сью, она всегда убеждала его, что ответственность лежит не на нем и что это она получает наибольшую выгоду. Мужчина, на которого можно положиться в трудную минуту, способный утешить ее ночью, когда так одиноко; друг, с которым можно развлечься, когда все в порядке. Плечо, на котором можно выплакаться, любовник, за которым можно подсматривать, бумажник, на который можно рассчитывать. И одиночество, когда оно очень нужно. Чего еще может желать женщина? «Многого», — думал Фенн, но не собирался понуждать ее.
Сью вернулась и с выражением легкого неодобрения на лице протянула ему густой красный коктейль. Он отхлебнул и зажмурился: Сью велела бармену не жалеть перца. Фенн заметил, что она еле удерживается, чтобы не фыркнуть.
— Что ты сегодня делаешь, Вудстайн?[8] — спросила Сью. — Я думала, ты не сползешь с кровати после поздней работы.
— Прошлой ночью я натолкнулся на отличную историю. Точнее, это она на меня наткнулась. Я думал, она попадет в этот выпуск, но у Аятоллы оказалось иное мнение.
— Эйткину не понравилось?
Фенн с усмешкой покачал головой.
— Не понравилось? Он просто не поверил.
— Попробуй рассказать мне. Я знаю, ты врешь, только когда видишь в этом какую-то выгоду для себя.
Он вкратце рассказал, что случилось накануне ночью, и Сью улыбнулась. По мере рассказа в ее глазах постепенно разгорался интерес. В одном месте, когда Фенн описывал, как он обнаружил девочку, стоявшую на коленях в чистом поле, Сью поежилась, словно спины ее коснулись холодные пальцы. Он продолжал рассказывать про священника, про врача, потом про прибытие встревоженных родителей.
— Сколько лет было той девочке? — спросила Сью.
— Священник сказал, что одиннадцать. Но мне она показалась младше.
— И она просто смотрела на дерево?
— Она просто смотрела в ту сторону. У меня сложилось впечатление, что она смотрела на что-то другое.
— Что-то другое?
— Да, это трудно объяснить. Она улыбалась, понимаешь, как будто что-то вызывало в ней радость. Просто восторг. Как будто перед ней было какое-то видение.
— Ой, Джерри…
— Нет, именно так! Именно так это выглядело. Девочка видела что-то.
— Ей приснилось, Джерри. Не надо преувеличивать.
— Тогда как ты объяснишь то, что она сказала?
— Может быть, и тебе померещилось.
— Ах, Сью… Я ведь серьезно говорю.
Она рассмеялась и взяла его за локоть.
— Извини, дорогой, но ты сходишь с ума, когда думаешь, что раскопал хорошую историю.
Он хмыкнул.
— Может быть, ты права. Может быть, эта часть мне померещилась. Но странно: у меня сложилось впечатление, что это случилось уже не в первый раз. Когда пришли ее родители, я услышал, как ее мать что-то бормочет, будто Алиса — так звать девочку — уже уходила раньше на то же самое место. Священник кивнул, но его глаза словно предостерегали женщину не говорить лишнего при мне. Как будто от меня что-то скрывали.
— Он знал, что ты репортер?
Фенн покачал головой.
— Он не спросил, я и не сказал. — Он задумчиво отхлебнул свой перченый коктейль. — Но все равно он хотел от меня избавиться. Не мог дождаться моего ухода, когда появились отец и мать. Я притворился более потрясенным, чем был на самом деле, и он дал мне немного прийти в себя. Потом, прямо перед тем, как родители забрали Алису, он проделал с ней какой-то ритуал. Пробормотал что-то и осенил крестным знамением.
— Благословил ее?
Фенн насмешливо посмотрел на, Сью.
— Можешь сказать и так.
— Нет, это ты так говоришь. Наверное, он благословил ее.
— С чего бы это?
— Священники благословляют дома, священную утварь, статуи. Можно даже благословить твой автомобиль, если хорошо попросишь. Почему бы не ребенка?
— Да, почему бы и нет? Слушай, а откуда ты все это знаешь?
— Я католичка — по крайней мере, раньше была. Не уверена, что осталась до сих пор. Католическая церковь не одобряет разводы.
— Ты никогда не говорила об этом.
— Не было нужды. Я больше не хожу в церковь, только на Рождество, и то в основном ради Бена Ему нравится церемония.
Фенн с пониманием кивнул.
— Так вот почему ты так неистовствуешь в постели.
— Зануда.
— Угу. Вот почему ты так любишь бичевание!
— Заткнись, пожалуйста. В тот день, когда я позволила тебе ударить меня…
— Да, вот почему мне приходится раздеваться в темноте…
Она застонала и под столом ущипнула его за ляжку. Фенн вскрикнул и чуть не расплескал свой коктейль.
— Ладно, ладно, я соврал, ты нормальна. А как жаль!
— Просто запомни это.
Он в ответ сжал ее бедро, но его прикосновение было нежным.
— Значит, ты говоришь, что это обычная практика — благословлять девочку?
— Нет, в данных обстоятельствах это кажется мне необычным. Но не особенно. Может быть, он просто хотел успокоить родителей.
— Да, может быть.
Сью рассматривала его профиль и знала, что в некоторые дни любит его больше, чем в другие. Сегодня был такой день. Она вспомнила, как они впервые встретились более трех лет назад. Это было на вечеринке, устроенной радиостудией для одного из дикторов, который переходил в главную компанию, Великую Тетушку Би-би-си, в Лондон. На вечеринку пригласили кое-кого из дружелюбных газетчиков, а Джерри Фенн казался, может быть, чересчур энергичным, но достаточно дружелюбным.
— Что-то мне знакомо ваше лицо, — сказала ему Сью, заметив, как он ловко увивается вокруг, выжидая удобного момента, чтобы представиться. До того она несколько раз ловила его взгляд, прежде чем он обошел комнату, чтобы нарочно столкнуться с ней.
— Да? — сказал он, приподняв брови.
— Да, вы напомнили мне одного актера..
— Правильно. Какого? — Фенн широко улыбнулся.
— Ах, как же его фамилия! Ричард…
— Иствуд. Ричард Иствуд?
— Нет, нет. Он был еще в этом космическом боевике…
— Ричард Редфорд?
— Нет, такой глуповатый.
— Ричард Ньюман?
— Дрейфус, вот кто. Ричард Дрейфус.
