Наталья Александрова - Последний ученик да Винчи
— В восемьдесят втором? — переспросила Маша. — Но как раз тогда он подарил мне эту вещь… а что значит — таинственно погибший? Что еще за тайны мадридского двора?
— Как-нибудь потом, — отмахнулся Дмитрий Алексеевич. — Почему вы не пьете чай?
— Бог с ним, с вашим чаем. — Маша поставила чашку на стол. — Вы обещали мне ответить на несколько вопросов.
— Какие вопросы? — Дмитрий Алексеевич принялся переставлять предметы на столике, пряча глаза от своей собеседницы. — Василий, ты слышал, чтобы я что-нибудь такое обещал?
Кот мурлыкнул, показывая всем своим видом, что он ничего подобного не слышал.
— Вот видите, Василий говорит, что не слышал…
— Прекратите! — Маша наклонилась вперед, пристально уставившись на реставратора. — И не вмешивайте сюда своего кота! У вас с ним явно имелся предварительный сговор! Вы обещали мне ответить — и будьте любезны держать слово!
— Ну что еще за вопросы?
— Что случилось с «Мадонной Литта»?
— Ничего не случилось, — Дмитрий Алексеевич снова спрятал глаза. — Кто вам сказал, что с ней что-то случилось? Висит себе в зале на радость толпам туристов…
— Вы не умеете врать, — Маша откинулась на спинку дивана и глубоко вздохнула, — и учиться этому вам уже поздно. Вас выдает ваше лицо.
Она сделала небольшую паузу и продолжила:
— Во-первых, со вчерашнего утра закрыт зал Леонардо.
— Трубы лопнули, — поспешно сообщил мужчина. — Вы же знаете, эти вечные проблемы с трубами…
— Ага, и по этому поводу туда согнали всю эрмитажную охрану, чуть ли не выставили у дверей часовых с автоматами!
— А что вы думаете? В зале находятся такие ценности…
— Я уже говорила — вы не умеете врать! Я видела, как картину унесли в служебное помещение…
— Ну да, ее готовят к выставке в Италии…
— Хватит юлить! Что с ней случилось? Что там за монстр?
— Монстр? — Старыгин побледнел. — Что вы об этом знаете? И откуда? Кто вам наболтал?
— Ага! — воскликнула Маша победно. — Попались! А ну выкладывайте, что там такое!
— Маша, клянусь вам — я не могу. С меня взяли подписку о неразглашении…
— Если вы ничего мне не расскажете, я буду вынуждена использовать грязные методы. Я ведь журналистка, а про нас чего только не болтают! У нас ведь нет ни чести, ни совести. Я расскажу в своей передаче совершенный бред со ссылкой на вас, а вы потом сколько угодно оправдывайтесь перед своим начальством…
— Маша, если бы вы знали… — тихо проговорил Дмитрий Алексеевич, сцепив руки. — Никакой бред не сравнится с тем… ладно, давайте договоримся так: вы будете молчать, по крайней мере пока, а я потом, позже, расскажу все вам, и только вам. Как там у вас называется — эксклюзивное интервью!
— Ну да, — недоверчиво покосилась на него Маша. — А как дойдет до дела, опять начнете юлить, призывать кота в свидетели…
— Я вам обещаю!
Маша хотела что-то возразить, но в это время тревожно зазвонил ее мобильный.
Звонила Светлана Воробьева.
— Машка! — проговорила она торопливым растерянным голосом. — Ты где сейчас?
— Да так… работаю…
— Приезжай скорее на студию!
— А что случилось?
— Мишку убили!
— Кого? — недоверчиво переспросила Маша. — Какого Мишку?
— Да Мишку же! Ливанского!
— Это что — такой прикол?
— О чем ты говоришь! Его убили, убили, ты понимаешь? Нам только сейчас сообщили, а я дежурю-ю… — Похоже, Светка ревела.
Маша побледнела и уставилась в стену перед собой.
Мишка Ливанский, старый друг, вместе с которым она сделала столько репортажей, выпила столько кофе и пива, болтливый, прожорливый, веселый Мишка… может быть, это его очередной розыгрыш? Но нет, на такое даже он не способен!
— Что случилось? — озабоченно спросил Старыгин. — На вас просто лица нет!
— Случилось? — переспросила Маша, уставившись на Дмитрия Алексеевича, как будто удивляясь, что он тут делает. — Да, случилось… извините, я пойду… спасибо за чай… Вот вам моя визитка, если вы все же захотите мне что-то рассказать…
Старыгин закрыл за гостьей дверь и облегченно вздохнул. Слава богу, она ничего из него не вытянула…
Тут же он почувствовал укол совести: у девушки случилось какое-то несчастье, только поэтому она неожиданно сорвалась и уехала. Девушка ему безумно интересна, то есть не она, а предмет, используемый ею в качестве украшения. Нужно обязательно познакомиться с ней поближе, только потом, потому что в ближайшее время он будет очень занят.
Он бросил взгляд на бронзовые ампирные часы и заторопился: ему давно уже пора было на работу.
В отделе творился форменный бедлам. Светка оповестила всех, кто знал Михаила, а знакомых у него имелось великое множество. И сейчас все толкались в тесном помещении, и телефон раскалился от звонков. Было душно и пахло валерианкой, которую Светка пила сама и предлагала всем вновь приходящим.
— Ты можешь толком объяснить, что случилось? — набросилась на нее Маша, отводя противно воняющий стаканчик.
— Шел вечером, да и не поздно даже, — всхлипывала Светлана, — напали, ограбили и убили. На камеру, наверное, польстились…
Маша опустилась на стул. Ну да, вчера они расстались на набережной Мойки, Мишка сидел в кафе, потом, видно, поехал еще куда-то… И камера, как всегда, при нем, он с ней почти не расставался. Маша так ясно увидела Мишкину неуклюжую фигуру в панаме и эти голубые подтяжки…
— Выпей валерианочки, — участливо предложила Светка.
— Хватит рыдать! — сердито сказал Виталий Борисович, вешая трубку. — Мишкина жена звонила.
— Какая еще жена? — хором удивился коллектив.
— Бывшая! Говорит, пришла утром в квартиру, а там форменный разгром. И дверь открыта.
— Значит, они ключи у Мишки взяли и решили чем-нибудь в квартире поживиться! — догадалась Светка.
— Да нет, говорит, ничего не взяли, только разворотили все и побили. Кассеты еще пропали, а компьютер разломали.
По инерции Маша вспомнила, что ее собственный компьютер сломан. И что Мишка послал ей какой-то файл с фотографией. И вообще, как-то очень странно, что на него напали. То есть это-то как раз не странно, таких случаев множество. Мишка небось выпивши был, легкая добыча для бандитов. Но вот чтобы еще и квартиру ограбили! То есть не ограбили, а все разломали. И кассеты пропали.
«Они что-то искали, — поняла Маша, — и это наверняка связано с работой Мишки в Эрмитаже. Что же он там такое снимал? Нужно выяснить».
Она не слышала изумленных и негодующих возгласов коллег, потому что неслась по коридору к выходу.
Умелец из фирмы, вызванный Машей, возился с компьютером минут сорок. В ответ на ее вопрос, что случилось, он пренебрежительно бросил: «Вирус» и больше не произнес ни слова. Закончив работу, он поглядел на Машу с плохо скрытым презрением и прошелся, глядя в сторону, насчет некоторых безграмотных тетек, которые по полгода не меняют антивирусные программы и цепляют из Интернета всякую дрянь, а потом еще удивляются, когда компьютер перестает работать. Маша едва дождалась, когда он уйдет, и проверила электронную почту. От Мишки пришла фотография.
