Чайна Мьевиль - Кракен
Билли помедлил.
— Прошу прощения, — сказал он. — Нельзя ли мне хотя бы… Кто вы такой?
Бэрон покачал головой. Здоровяк ничуть не изменился в лице, разве что медленно моргнул. Женщина оторвала наконец взгляд от телефона и тихонько цыкнула зубом.
— Это Патрик Варди, мистер Харроу, — сказал Бэрон, тот сцепил пальцы. — Варди помогает нам вести это расследование.
Никакого звания, подумал Билли. Все полицейские, с которыми он сталкивался, звались констеблем Таким-то, детективом Этим, инспектором Тем. Но никогда — просто Варди. Варди поднялся и отошел к краю комнаты, где свет не падал на него напрямую, тем самым ставя себя вне обсуждения.
— Так вы видели это раньше? — спросил Бэрон, похлопывая по бумагам. — Эта загогулинка ничего вам не напоминает?
— Не знаю, — сказал Билли. — Мне так не кажется. Что это вообще? Разве я должен знать?
— Вы говорили нашим коллегам там, в Кенсингтоне, что человек с этой штуковиной показался вам (кавычки открыть) психованным (кавычки закрыть) или вроде того.
— Да, я говорил такое Малхолланду, — согласился Билли. — Как, вы говорите, их зовут? — обратился он к Варди, но тот не ответил. — Не знаю, можно его назвать чудиком или нет, — сказал Билли Бэрону, пожимая плечами. — Кое-кто из тех, что приходят ради спрута, немного того…
— В последнее время еще таких, как он, видели? — спросил Бэрон. — Чудаковатых? — Варди наклонился и что-то шепнул ему на ухо. Полицейский кивнул. — Необыкновенно возбужденных?
— Зацикленных на спруте? — уточнил Билли. — Не знаю. Может быть. Была пара хмырей, странно одетых.
Женщина стала что-то записывать. Билли перевел взгляд на нее.
— Хорошо, теперь давайте вот о чем, — сказал Бэрон. — В недавнее время около музея происходило что-нибудь необычное? Раздача странных брошюрок? Пикеты? Протесты? Может, вы замечали занятные украшения на других посетителях? Извините, что расспрашиваю вас, словно вы сорока и таращитесь на все блестящее. Но вы же понимаете.
— Нет, — помотал головой Билли. — Не понимаю. Придурки у стен музея — такое случалось. А про того типа спросите у Дейна Парнелла. — Он пожал плечами. — Я же говорил, что Дейн, по-моему, его узнал.
— Нам, конечно, хотелось бы побеседовать с Дейном Парнеллом. О том, откуда он и тип с булавкой знают друг друга. Но мы не можем. — Варди шепнул Бэрону что-то еще, и тот продолжил: — Потому что, уподобившись экспонату, за охрану которого ему платили, а также типу с булавкой, Дейн Парнелл исчез.
— Исчез?
Бэрон кивнул.
— Местонахождение неизвестно, — сказал он. — Телефон отключен. Дама Бубен сварила бульон. Дома никого нет. Вы можете спросить: как это он исчез? Мы очень хотим, чтобы он помог нам со старыми расследованиями.
— Вы говорили с ним? — резко спросила женщина-полицейский; Билли подпрыгнул на стуле и уставился на нее. Та перенесла свой вес на одно бедро. Говорила она быстро, с лондонским акцентом. — Вы много разговаривали, так? Болтали, о чем не положено?
— Что?.. Да за то время, что он у нас работает, мы с ним и десятком слов не перемолвились!
— Чем он занимался до этого?
— Понятия не имею…
— Слышите, как запищал!
Судя по тону, женщина была очень довольна. Билли моргнул и, пытаясь обратить все это в шутку, улыбнулся с расчетом, что она улыбнется в ответ, — но потерпел неудачу.
— Если честно, — признался он, — мне этот тип вовсе не нравится. Сухой как щепка. Даже не здоровается, не говоря уже об остальном.
Бэрон, Варди и женщина переглянулись, устроив безмолвный конклав, при помощи изогнутых бровей, выпяченных губ, повторяющихся быстрых кивков.
Бэрон медленно проговорил:
— Что ж, если вам что-то придет на ум, мистер Харроу, пожалуйста, дайте нам знать.
— Да. — Билли потряс головой. — Да, обещаю.
И, как бы сдаваясь, он поднял обе руки.
— Отлично. — Бэрон поднялся, дал Билли свою визитку, пожал ему руку, словно в порыве искренней благодарности, и указал на дверь. — Никуда не уезжайте, хорошо? Возможно, нам снова потребуется поговорить.
— Да, думаю, что потребуется, — сказала женщина.
— А как это человек с булавкой исчез? — спросил Билли.
Бэрон пожал плечами.
— Пропадает всё и вся, не так ли? Не в том смысле, что он где-то был и исчез оттуда. Ваши посетители записываются в журнал и оставляют номера телефонов. Мы позвонили всем, кто вчера пришел на экскурсию. И тот джентльмен с камушком в лацкане… — Бэрон легонько постучал пальцем по рисунку. — Эд, так он назвался в вашей канцелярии. Точно, Эд. Номер, который он дал, не зарегистрирован, и никто по нему не отвечает.
— Возвращайтесь к своим книгам, Билли, — сказал Варди, когда Билли открывал дверь. — Вы меня разочаровали. — Он похлопал по листкам бумаги. — Посмотрите, что смогут показать вам Куби Дерри и Морри.
Эти слова звучали странно, но в то же время странно-знакомо.
— Погодите, что вы сказали? — спросил Билли с порога. — Что это такое?
Варди взмахом руки отослал его прочь.
По дороге на юг сбитый с толку Билли тщетно пытался осмыслить свой визит в участок. Он не был под арестом и мог покинуть город в любое время. Достав телефон, чтобы выдать какую-нибудь тираду Леону, он опять — по неким причинам, которые не мог озвучить, — воздержался от звонка.
Домой Билли тоже не поехал, а вместо этого, постоянно ощущая, что за ним кто-то наблюдает, направился в центр города. Там он слонялся по кафе и книжным магазинам — издания в мягких обложках, нескончаемые чашки чая.
Его телефон не был подключен к интернету, а ноутбука Билли не взял и потому не мог проверить свое предположение, что, несмотря на его собственное признание прошлым вечером, новостей о пропаже гигантского спрута нет. В лондонских газетах — ничего. Билли так и не поел, хотя долго не был дома и вернулся лишь поздним вечером. Он ничем не занимался, только угрюмо размышлял и все больше расстраивался, рассматривая разные возможности.
Имена, которые назвал Варди. Они вертелись у Билли в голове, изводили его все это время — чем дальше, тем больше. Билли был абсолютно уверен, что слышал их раньше и они для него что-то значат. Надо было порасспросить Варди: Билли даже не знал, как они пишутся. На клочке бумаги он нацарапал возможные варианты: куба дери, мори, морей, кобадара и так далее.
Вот черт. Значит, придется порыться.
Наконец Билли направился домой, и в автобусе его внимание почему-то привлек мужчина на заднем сиденье. Билли попытался разобраться, почему именно, однако не мог добиться хорошего обзора. Парень, крупный и плотный, сидел, натянув на себя капюшон и опустив голову. Всякий раз, когда Билли оборачивался, он либо горбился, либо прижимался лицом к стеклу. Все, мимо чего проезжал автобус, пыталось завладеть вниманием Билли.
