Евгения Грановская - Иероглиф смерти
– Убийца вырезал жертве часть левой большеберцовой кости, – снова заговорила Маша.
– Вырезал ей кость? – удивился Волохов.
– Да. А потом зашил кожу. Я не специалист, но, на мой взгляд, операцию он произвел вполне профессионально, и было это… примерно два дня назад.
– Значит, девчонка в тот момент была еще жива?
– Да.
Волохов смачно выругался.
Мария внезапно почувствовала, что ее мутит, и закрыла глаза. Пару раз глубоко вдохнула и выдохнула. Снова открыла глаза. Скориков наклонился сделать крупную фотографию лица погибшей.
– Жалко девчонку, – сказал Волохов. – Молодая совсем. И зачем этому гаду понадобилась ее кость?
– Ты меня об этом спрашиваешь?
– А кого? – усмехнулся Волохов. – Ты же у нас гений криминалистики. И интуиция у тебя, как у экстрасенса.
Маша пожала плечами. Поднялась на ноги и машинально отряхнула плащ.
– Нужно поискать на земле отпечатки шин, – сказала она. – Возможно, убийца съехал с дороги, чтобы не тащить тело девушки от самого бордюра.
– Я распоряжусь.
Волохов отошел к следственной бригаде.
Мария перевела дух и снова осмотрела место преступления.
– У нее что-то есть в руке! – воскликнул Паша Скориков, присаживаясь рядом с телом. – Вот здесь!
Мария посмотрела на правую кисть убитой девушки. Паша Скориков осторожно разжал пальцы жертвы.
– Похоже на человеческие волосы, – сказал он. – Рыжие волосы. Отлично!
Не скрывая радости, криминалист потянулся за своим чемоданчиком, который стоял в шаге от тела девушки.
Пока он, пользуясь пинцетом, упаковывал волоски в пластиковый пакетик, Маша закурила коричневую сигарету с ароматом вишни. У нее неприятно заныло под ложечкой. Было совершенно очевидно, что это не простое убийство. Зашитый рот, извлеченная кость… Все это было похоже на ритуал.
У Маши снова заныло плечо. Словно обратное эхо грядущих бед и неприятностей.
Она отошла от тела и достала из сумочки мобильник. Нашла в недавних контактах номер дилера и клацнула по кнопке связи.
– Мария Александровна… – Голос у дилера был уже не такой приветливый. – Где вы пропадаете?
– Я работаю.
– Я тоже. Товар уже у меня. Вы намерены его выкупить?
– Да. Но теперь только вечером.
– Хорошо. Но цена будет той, о которой мы договаривались. Мне пришлось здорово потрудиться, чтобы раздобыть лекарство за сорок минут.
– Хорошо.
– Тогда до вечера, и жду вашего звонка.
Мария убрала телефон в сумочку. Подошел Стас Данилов.
– Матери у девушки нет, а номер телефона отца сейчас пришлют.
– Хорошо. Передашь его мне.
Стас внимательно посмотрел на Машу.
– Сама к нему поедешь? – спросил он.
– Да.
– Это не обязательно, Марусь. Я могу съездить.
Мария качнула головой:
– Нет. От тебя больше проку будет здесь. «Оттопчите» с Толей всю прилегающую местность и опросите всех пасущихся там бомжей. Место тут пустынное, но, возможно, кто-то все же ошивался поблизости.
– Сделаем, Маша.
Возле бордюра остановилась красная «девятка». Дверца открылась, и из салона выбрался судмедэксперт Лаврененков. Высокий и тощий, как мумия, в длинном, просторном пальто цвета мокрого асфальта. На носу и щеках у долговязого судмедэксперта цвели розы от слишком частых возлияний.
Завидев Любимову, Лаврененков воскликнул хриплым, пропитым голосом:
– А, Машенька! Ты что, уже уезжаешь?
– Да, Семен Иванович. Вы слишком долго добирались.
Эксперт развел руками:
– Пробки. Что там у нас? Интересный случай?
– Вам понравится.
– О! Я весь в предвкушении!
– После осмотра расскажете все Волохову и Данилову, они мне передадут.
– Хорошо, Машенька. Как ты себя чувствуешь?
– Хорошо, Семен Иванович. А вы?
– Я, Машенька, давно ничего не чувствую. Но спасибо, что поинтересовалась.
Судмедэксперт подмигнул Маше и зашагал дальше. Любимова тоже было двинулась к машине, но ее остановил следователь Пожидаев, человек с таким же помятым лицом, как и его пальто. Разве что пальто было помоложе и выглядело приличнее и дороже, чем лицо.
– Мария Александровна, не перемудри, – сказал Пожидаев усталым голосом. – Разрабатывай версии попроще. Чем проще, тем оно, знаешь, ближе к истине.
– Юрий Михайлович, вы меня учите работать?
– Упаси боже. Просто советую тебе как старший товарищ. Ты, кстати, как себя чувствуешь?
– Нормально чувствую. Что вы все ко мне пристаете с этим вопросом? – внезапно вспылила Мария.
– Ну-ну-ну, не горячись. Просто мы волнуемся за тебя.
– За себя волнуйтесь.
Маша повернулась и зашагала к машине.
К следователю подошел Толя Волохов. Пожидаев покосился на него и глубокомысленно изрек:
– Плохо ей еще.
– Да уж, – пробасил, дымя сигаретой, Волохов. – Нехорошо.
– Она вроде к психологу ходит?
– Может, и ходит. Да только нас с вами это не касается.
Следователь приподнял брови.
– Чего?
Волохов добродушно осклабился:
– Врачебная тайна, Юрий Михайлович. Знаете, поди, что это такое?
Пожидаев несколько секунд молчал, оценивающе глядя на верзилу-оперативника, потом отвел взгляд и пробубнил:
– Ну-ну. Ладно, поеду и я. Встретимся на совещании у Жука.
Пожидаев заковылял прочь, всем своим видом показывая, что он заранее недоволен всем, что собираются сделать, решить или сказать опера.
Толя Волохов отбросил окурок и вернулся к Стасу Данилову.
– Что скажешь? – спросил тот.
– Ничего, – ответил Стас. – Жрать охота. Когда закончим, поеду в кофейню. Ты со мной?
Волохов помотал головой:
– Нет.
– Боишься потерять изящество линий? – с усмешкой осведомился у него Стас.
Могучий Волохов смерил худощавую, поджарую фигуру коллеги презрительным взглядом и сказал:
– Зачем тебе есть – все равно еда в прок не идет.
– У меня повышенный метаболизм, – заявил Стас.
– Чего?
– Еда переваривается быстро. Сгорает, как в топке паровоза. – Стас глянул на живот Волохова и добавил, усмехнувшись: – Но тебе, я вижу, эта проблема незнакома. Твои закрома всегда полны.
Толя проследил за его взглядом и свирепо прищурился:
– Хочешь сказать, что у меня большой живот?
– Это не живот, Анатолий. Это дом, который построил «Старый мельник».
– Хочешь сказать, что я толстый?
– Ты не толстый, ты – хорошо наполненный и отлично утрамбованный.
Волохов фыркнул:
– С тобой говорить – гороху наесться.
Стас засмеялся и потрепал друга по могучему плечу, после чего повернулся и зашагал к двум подвыпившим бомжам, дожидавшимся беседы возле полицейской машины.
3
Встреча с отцом погибшей состоялась через полтора часа. По телефону с Машей говорил не сам Романенко, а его помощник.
