Саймон Кларк - Тьма сгущается
Тяжелый мотоцикл “хонда” с голубым баком следовал за ними по-волчьи. Стараясь не поворачивать головы, Ричард посматривал в зеркало заднего вида. На мотоцикле сидело двое. Пассажир на заднем седле в белом шлеме и защитных очках. Водитель – в черном шлеме с зеркальным щитком, скрывающим лицо.
Ричард облизал пересохшие губы. Розмари автоматически протянула ему жестянку. Кола успела согреться и выдохнуться.
Остался какой-нибудь десяток миль. Ричард очень неплохо знал Вэйкфилд и хорошо представлял, где расположена деревня Спа Крофт. Дарлингтон должен быть рядом.
Съехав с кольцевой дороги, он направился напрямик через пригородную часть Вэйкфилда к выезду на Спа Крофт.
В зеркале маячил мотоциклист. Он держался на расстоянии трех машин. Выжидал.
Ричард одной рукой снял темные очки и вытер вспотевший лоб.
Заговорил с нарочитым спокойствием:
– Розмари. Видишь мошку на стекле? Вон, прямо перед тобой.
Девочка озадаченно посмотрела на розовое пятнышко – тонкие крылышки, прилипшие к пятнышку розоватой крови.
– Да... и что?
– Смотри на нее и дальше. Не отрывай глаз ни на секунду.
– Да чего ради?
Окончательно растерявшись, она тем не менее выполнила просьбу.
– Доверься мне, Розмари. – Ричард смотрел в зеркало заднего вида. Мотоциклисты еще не осознали, что их заметили, и держались под прикрытием.
– Не отрывай взгляда от пятнышка на стекле, – тихо продолжал Ричард. – Потому что я хочу тебе кое-что сказать и не надо тебе оглядываться назад или смотреть на меня. Договорились?
– Ладно...
– Нас преследуют двое. На мотоцикле.
– Их послал Майкл?
– Я думаю, да.
– И они попытаются нас остановить?
Он медленно качнул головой.
– Они убьют нас у ближайшего светофора.
Ричард услышал, как ахнула Розмари. Он чувствовал, что девочке отчаянно хочется оглянуться, но она смотрела прямо перед собой.
– Я слыхал о таких делах, – он и сам удивлялся, как спокойно звучит его голос. – Они дождутся, пока мы остановимся на красный свет, и тогда поравняются с нами. Тот, что сидит позади, через окно прострелит мне плечо, а когда я рефлексивно повернусь к нему, выстрелит в лицо.
– О, Господи!
– Это классический трюк наемных убийц. Разделавшись со мной, возьмутся за тебя, а потом успеют проскочить на зеленый свет и умчатся, прежде чем кто-нибудь придет в себя.
– Господи, значит, следующий светофор?..
Он кивнул.
Впереди был прямой участок дороги, идущий под уклон. Типичная пригородная улочка. У обочины стоят несколько машин, по мостовой люди выгуливают собак, дома чуть в стороне от проезжей части.
Ричард обернулся. Мотоцикл не приближался.
Последний раз он проезжал здесь лет пять назад.
“Боже милосердный, где же следующий светофор?” Он никак не мог вспомнить.
Розмари упорно смотрела на пятнышко впереди.
– Что вы будете делать?
– Понятия не имею.
Язык, как промокашка, в животе трепещет крылышками стайка бабочек.
– Можно свернуть в переулок?
– И уткнуться в тупик? Мы окажемся неподвижной мишенью.
– Можно остановить машину...
– И броситься бежать?
– Может, попытаться?
– От мотоцикла пешком не уйдешь. И на машине его тоже не обгонишь. На полной скорости “хонда” обгонит черта. А дорога забита... – он пожал плечами.
– А если попробовать... Ой, нет, вот оно!
Ричард миновал поворот и оказался прямо перед светофором. Горел зеленый сигнал.
Нечего было и думать прибавить скорость: впереди выстроилась целая колонна машин. Оставалось только надеяться проскочить.
“Если загорится красный, гони прямо вперед.
Никудышная идея.
Помешают впереди идущие машины.
А если проскочу, то мотоциклист поймет, что обнаружен. Они догонят нас и расстреляют при первой возможности. У них не спортивные ружья. А что? Магнумы? Автоматы девятого калибра?
И еще эти пули с полыми наконечниками, которые превращают внутренности в кровавое месиво”.
Горел зеленый свет. Они еле ползли к светофору. “Сам знаешь, красный всегда загорается перед самым носом. Вот сейчас...”
Вот сейчас загорится красный. Придется останавливаться. Конец. Мертвым он ничем не поможет Эми.
Он чувствовал, как напряглась сидящая рядом Розмари, словно хотела удержать зеленый огонь немигающим взглядом. В следующую секунду светофор остался за спиной.
Оба перевели дыхание.
Со вспыхнувшей надеждой Ричард смотрел в зеркало назад. Если бы теперь загорелся красный, остановил бы мотоциклистов...
Ну же, ну...
Черт.
Не вышло.
Мотоцикл проскочил как раз под смену сигналов, оказавшись последним в колонне.
– Что делать, Розмари? – бормотал Ричард. – Что же делать?
Очки съезжали со вспотевшей переносицы.
До следующего светофора не больше мили. А может, и того меньше.
И там наверняка окажется красный. Закон подлости. Ричард утер пот, заливавший глаза.
– Может, остановиться и принять бой? – Ричард не ждал ответа. Он размышлял вслух, в надежде, что его осенит чудесная идея. Сам себе и отвечал: – Что толку? Не драться же когтями и атласом дорог? – он думал горько рассмеяться, но вышел стон.
– Обогнать не получится. Драться нечем. Спрятаться?
Ричард покосился на девочку. Она обернулась назад, глаза подозрительно блестели.
Бедная детка. Надо было оставить ее на той стоянке. Он обрек ее на смерть. Светофор мог показаться в любую секунду. Мотоцикл догоняет. Ричарду уже казалось, что он слышит хлопки выстрелов, видит, как разлетается боковое окно, чувствует удар пули, размозжившей плечо.
А потом укус горячего свинца, влетевшего ему в лицо на скорости восемьсот миль в час.
Так встретил свой конец Ричард Янг.
Женат. Двое детей. Сценарист по созданию рекламных роликов.
Господи, Ричард Янг, что ты сделал со своей жизнью?
И вспомнит ли кто-нибудь через двадцать лет твое имя?
Горше всего была мысль, что он так и не добрался к Эми. Он представил себе, как малышка играет с куклой, напевая песенку собственного сочинения, потом смотрит на него и широко улыбается – папа здесь, можно поиграть.
Глаза жгло.
Он поймал себя на том, что перебирает в памяти трудные моменты своей жизни. Школьные экзамены. Бесконечное повторение. Потом сидишь в большом унылом зале, вдоль стен парты, большие часы над доской отсчитывают минуты. Учитель раздает билеты. Перед тобой ручка, карандаш, линейка и свежий пакетик мятных конфет. Самое время перекусить!
В голове немедленно промелькнуло еще одно воспоминание. Тот мрачный ноябрьский день, когда хоронили дедушку Джека. Ричарду было тринадцать лет. Ветер хлестал ледяным дождем людей, вышедших из автомобилей, чтобы проводить гроб в часовню. Ричард отстал. До сих пор ему удавалось избежать вида гроба. Правда, катафалк, возглавлявший кортеж, был ему виден. Уродливый черный ящик внушал страх.
