Мария Барышева - Говорящие с...
- Хорошо, - отозвался подопечный, нерешительно выдвигаясь из-за спины Эши. - Пойдешь с нами?
- Вообще-то, мы уже уходим, - Эша сдвинула кепку на затылок, разглядывая Инну не без удивления. Девчонка тоже разглядывала ее не без удивления - казалось, и та, и другая пытаются понять, почему собеседница оказалась именно тут, а не где-то еще.
- Не страшно, я вас чуть-чуть провожу, - Инна протянула руку, и Сева, к негодованию Шталь, немедленно за эту руку ухватился - пожалуй, еще более крепко, чем за ее собственную. - Я сегодня опоздала, но мы часто тут вместе гуляем. Надька-то обычно с подружками трепется, поэтому... Да ты не удивляйся, - она подмигнула Эше и весело потрясла руку Севы, который немедленно покраснел еще больше, но Эше показалось, что на сей раз в палитре красного присутствуют сердитые оттенки. - Мы же раньше с Севкой в одном дворе жили. А прошлым летом я у них даже подрабатывала - когда Надька к родителям ездила. Вы в следующий раз только ниже по реке гуляйте, а то вон там, - повернувшись, она махнула на компанию, - постоянно всякие дебилы собираются.
- Дебилы, - подтвердил Сева радостно. - Собираются дебилы! Лера, давай еще погуляем. Не хочу домой!
- Так, - недовольно сказала Эша, - бунт на корабле?!
В глазах Инны, до этого смотревших с мягким весельем, вдруг появилось нечто жесткое, осознанно злое, и она тряхнула головой, так что пружинки ее волос отчаянно запрыгали.
- Конечно, он не хочет, - наклонившись, она сорвала травинку и начала наматывать ее на палец. - Ты знаешь, как они с ним обращаются, особенно тетка?! Да со старой тряпкой лучше обращаются! А он...
- Красивая Инна!
- Нет, Сева, я скажу!..
- Ну давайте еще погуляем, ну чуть-чуть! И Лера тоже красивая!
- Вот как?!
- Тихо оба! - разозлилась Эша. - Невозможно, ей богу, даже на улице нельзя отдохнуть! Три дня работаю, а уже хочется купить пистолет и застрелиться!
- А мне можно будет посмотреть? - с интересом спросил Сева.
- Ты очень веселый мальчик, - Эша потянула его за рукав куртки. - Все, пойдем домой...
- Инка!
Все трое обернулись. По бережку, с громким шелестом приминая траву, к ним быстро шел молодой человек крайне сердитой наружности. Молодому человеку на вид было лет восемнадцать, и, высокий и худой, он казался братом-близнецом Макса, только одежда на нем была победнее. Русые волосы на голове стояли торчком и тоже выглядели очень сердито.
- Толя идет, - хмуро сказал Сева, отпуская руку Инны и слегка скособочившись вправо. - Будет кричать. Толя всегда кричит.
- Видела я его вчера. - Шталь склонила голову, разглядывая грозно приближающегося Толика. - Он действительно кричал, но издалека и всякую ерунду. Чего это он изменил тактику? Твой парень?
- Хуже - брат, - Инна помахала им. - Пока народ!
Она развернулась и легко зашагала навстречу Толику. Сева неожиданно качнулся следом, но Шталь придержала его за плечо, потом потянула назад. Подопечный уперся, нервно размахивая здоровой рукой.
- Идем, Сева, идем, нас это не касается.
Меня интересует мебель, я давно должна быть дома и допрашивать ваши тумбочки. Я и так трачу на тебя слишком много времени, и если твоя странная подружка сейчас получит нахлобучку от своего братца, это ее личные неприятности! Мне надо работать, а вместо этого я до позднего вечера шатаюсь в городских окрестностях. Почему мне не поручили прогуливать что-нибудь другое?!
- Красивая Лера, - угрожающе сказал Севочка и начал оглядываться. Судя по выражению его лица он искал какой-нибудь тяжелый предмет. Эша, чертыхнувшись, оттащила его на несколько метров и прислонила к иве.
- Стой тут. Сейчас красивая Лера все устроит.
Тем временем Толик встретился с Инной и в нескольких сочных выражениях пояснил, что он думает по поводу ее общения "со всякими дебилами". В ответ сестра сказала "отвали" и много других разных слов, толкнула Толика в грудь и удалилась безмятежной походкой. Белобрысый несколько секунд беззвучно открывал и закрывал рот, потом повернулся и мрачно, но не без интереса оглядел Эшу.
- Так-так. Что, Сева, твой крутой дядя купил тебе новую няньку? Ну, ничего, получше старой. Наверное, многопрофильная? А ты чего молчишь-то, нянька? Чего на морозе?
- Я на где? - спокойно спросила Эша.
- Э, Сева, нянька-то у тебя зависла, - Толик осклабился, но тут же вновь посерьезнел. - Значит так, девушка. Еще раз увижу, что этот дебил хватает мою сестру, то не посмотрю, кто там его дядя, ясно?! Так что приглядывай за ним получше, поводок надень! Моя мать уже с Гречухиным на эту тему говорила! Если у него денег до хрена, то это не значит, что его дебильный племянник может лапать кого вздумается! Ясно, нянька?!
Шталь неожиданно для себя взбеленилась и сообщила Толику, что если тот сию же секунду не покинет ее обозримое пространство, то она и ему устроит няньку, причем в белом халате, описала его внешность и личное времяпровождение с помощью разнообразных зоологических терминов и напоследок пожелала ему схватить сильнейший насморк и одновременно переломать на руках все пальцы. Тот, обидевшись, задал оригинальный вопрос: "Че?" - и попытался было взять Эшу за плечо, отчего Эша тоже обиделась, и Толик удивленно улетел в траву. С поваленной ивы долетели свист и гогот, а Сева сзади сказал:
- Ух ты!
- Обратитесь к специалистам, юноша! - свирепо сказала Шталь опрокинутому оппоненту. - Вам срочно нужна лоботомия!
- Да ты... - пропыхтел тот, приподнимаясь, - да я...
Эша аккуратно пнула его в бок, и Толик скатился к ласково журчащей Денежке. Сгущались сумерки, ивы тихо шелестели на легком ветерке, и Шталь глубоко вздохнула, в который раз удивляясь чистоте здешнего воздуха.
- Дивный вечер, - задумчиво сказала она, потирая ладонь. - До свидания.
Толик с трудом принял горизонтальное положение и злобно-опасливо посмотрел на нее.
- Ты не нянька.
- Да, не нянька. Я боевой прогульщик, - Шталь протянула руку, за которую тут же ухватился улыбающийся Севочка. - Пойдем, золотце, а то опоздаем на ужин.
- Я тебе устрою! - не очень уверенно пообещал белобрысый, горестно глядя на свои измазанные землей штаны.
- Пока, Толя! - сказал Сева.
* * *
Хризолит так разнервничался из-за ее предстоящей прогулки, что Эша, в конце концов, сняла его и оставила в комнате, но даже закрывая за собой дверь, все еще ощущала изумрудно-золотистое негодование камня. Оно тянулось за ней почти до лестницы и только там оборвалось. Эша прислушалась, замерев в полумраке. Дом спал, дом был наполнен совершенной ночью и снами. Интересно, спят ли предметы, снятся ли им сны и если да, то какие? Снятся ли столам пышные обеды, снятся ли зеркалам прошлые отражения, снится ли этому ковру перед лестницей касание чьих-то ног, а тому креслу - чье-нибудь седалище?.. Начавшееся было лирично размышление скатилось в иронию, и Эша, неуверенно переступив на месте босыми ногами, вздохнула и начала подниматься по ступенькам. Со второго этажа долетал раскатистый храп Аркадия Алексеевича - казалось, там погромыхивает вулкан средних размеров. Вероятно, дверь супружеской спальни была приоткрыта, и Эша превратила шаги в шажочки. Ее целью был третий этаж, куда ей, фактически прислуге, ходить запрещалось. Жилыми являлись первый и второй этажи - там были кухня, столовая, гостиная, спальни, третий же этаж был исключительно парадным. Там тоже были гостиные и спальни, там был кабинет, где иногда посиживал глава семейства, и там Гречухины держали свою самую дорогую мебель. Третий этаж был предназначен исключительно для любования, и Эша уже не раз представляла, как Тася или Аркадий Алексеевич запираются там вместе со своими бесчисленными стульями, шкафчиками и диванами и предаются медитации. Впрочем, по словам Наташи, и там было полным-полно хулиганистых призраков.
