Фрэнсис Вилсон - Рожденный дважды
— Не нам прощать тебя, — мягко проговорил Хуан Ортега. — Твое спасение в руках Божьих.
— Но возможно, — сказала Грейс, — Господь явил мне свою милость. Возможно, я стану его орудием в борьбе с Антихристом. Вот почему Он привел меня к вам. Потому что мне дано помешать его врагу родиться! Я могу сделать аборт и удалить Антихриста, пока он еще мал и беспомощен. И я могу сделать это, не подвергая опасности жизнь ни в чем не повинной женщины, которая носит его!
Послышались возмущенные возгласы: «Нет!» и «Никогда!». Луиза Фармер повернулась и направилась к входной двери со словами:
— Я не желаю больше такое слышать!
Брат Роберт поднял руку, чтобы успокоить их, и вдруг ощутил, как деревянный пол заходил у него под ногами.
И тут же где-то на втором этаже старинного особняка с оглушительным стуком захлопнулась дверь — словно выстрелило ружье.
Все застыли на своих местах и молча слушали, как одна за другой захлопываются двери в доме.
Брат Роберт снова почувствовал, как колеблется деревянный пол. Остальные, по-видимому, тоже, потому что смотрели себе под ноги. Внезапно воздух наполнился электрическими зарядами. Брат Роберт ощутил покалывание на лице, волосы у него на руках и ногах встали дыбом. Напряжение в комнате нарастало быстро и неумолимо.
Что-то должно произойти! Брат Роберт не знал, опасаться ли того, что грядет, или радоваться ему.
И тут появилось свечение. Оно минуту дрожало в воздухе посреди комнаты над Грейс, будто язычок пламени, потом стало расти и становилось все ярче. В комнату хлынул поток света и залил ее нестерпимо ярким сиянием; его блеск ударил в глаза брату Роберту, заставив его закричать от боли.
И так же внезапно, как появилось, ослепительное сияние исчезло.
Брат Роберт потряс головой — перед глазами у него кружились и плыли пурпурные пятна. Наконец зрение к нему вернулось. Он увидел, что остальные тоже щурятся и, спотыкаясь, бродят по комнате, одни плачут, другие молятся. Брат Роберт тоже почувствовал потребность в молитве, ибо он только что стал свидетелем чуда… Но что оно означало?
Складывая руки в молитвенном жесте, он заметил, что они мокрые. Взглянул на них. Кровь. Руки стали липкими от нее, обе ладони и кисти залиты алой кровью. В ужасе спрашивая себя, где и как он мог порезаться, брат Роберт посмотрел на остальных и сделал шаг к ним. Нога его поскользнулась.
Снова кровь. Она текла из обеих его стоп.
И тогда он все понял и, чувствуя, что силы оставляют его, улетучиваются, как воздух из прорванного баллона, упал на колени.
Внимательно осмотрев руки, брат Роберт увидел посредине ладоней продолговатую ранку, из которой текла кровь. Он дотронулся левым мизинцем до ранки на правой ладони. Боли он не почувствовал, даже когда нажал на нее. Он потрогал ногтем края ранки, погрузил в нее палец и, надавив посильнее, проткнул теплую мокрую ткань насквозь. Брат Роберт тупо смотрел на красный, блестящий ноготь пальца, торчавшего из кисти его правой руки.
Превозмогая приступ тошноты, брат Роберт вытащил палец, откинул пелерину и провел рукой по левой стороне груди, не заботясь о том, что пачкает кровью свою сутану. Да! Грудь под сутаной была тоже мокрой! На груди у него тоже рана!
Дыры от гвоздей на обеих руках и ногах, рана от копья на груди! Все пять ран распятого Христа.
Стигматы!
Он с трудом поднялся на ноги, чтобы показать раны другим, и только сейчас увидел, что творится вокруг. Собравшиеся в испуге кричали, молились, в комнате царил хаос. И повсюду была кровь. Он с ужасом увидел кровь на всех присутствующих. На всех!
Среди воплей испуга и криков удивления одна Грейс Невинс сохраняла спокойствие. Маленькая, толстенькая, она застыла в неподвижности, олицетворяя собой эпицентр хаоса. Она протянула вперед руки с кровоточащими ранами, и голос ее перекрыл все другие голоса комнате.
— Святой Дух сказал свое слово, — произнесла она. — Мы знаем, что должны сделать.
Пораженный брат Роберт, не в силах найти иное толкование чудесному знамению, склонил голову и принял Господню волю.
Глава 22
1
Воскресенье, 17 марта
Итак, свершилось.
Иона смотрел на Кэрол, сидевшую на краю больничной койки. Утреннее солнце полосами ложилось на покрывало позади нее. Эмма суетилась возле невестки, поправляя узкие бретельки нового сарафана, купленного ею для Кэрол.
Иона теперь знал, что первый шаг успешно сделан. Он чувствовал это весь прошедший месяц, но остерегался радоваться, не имея точных доказательств.
Омрачала его радость только неудача с Грейс Невинс. Он не сумел совершить то, к чему призывало его видение. Он горел желанием раскроить ей череп, бить по нему, пока тот не станет мягким, как надувной мяч. Но ему это не удалось. И поэтому он сорвал злость на ее вещах.
Но все это ничего не значило.
Тот был жив — вот что действительно имело значение.
Тот, которого Иона ждал все эти годы, стал плотью. Первый шаг сделан. Следующим шагом будет помочь ему благополучно появиться на свет. Когда это произойдет, Иона станет день и ночь охранять его, пока Тот будет взрослеть. Как только он наберет полную силу, необходимость в дальнейшей охране, дальнейшей помощи отпадет.
Тогда мир погрузится в хаос, и Иона получит свою награду.
Но хватит мечтать о будущем, следует обратиться мыслями к настоящему.
Тому совсем недавно грозила смертельная опасность.
Два дня назад женское чрево чуть не вытолкнуло его. В то время Иона был на работе. Он почувствовал внезапную слабость, грозящую катастрофу, но не понял характера угрозы. Теперь он знал, в чем дело. Тот был на пороге смерти, его физическое существование висело на тонюсенькой ниточке.
Теперь, казалось, все в порядке. Силы Того снова начали расти. Сидя в одной комнате с женщиной, Иона наслаждался силой, которую Тот излучал через нее.
— Правда, этот сарафан чудесно выглядит на ней, Иона? — спросила Эмма.
Это был длинный, в голубой цветочек сарафан, открывавший плечи Кэрол. Ее стройные ноги просвечивали сквозь ткань в лучах солнца.
— Очень красиво, — сказал Иона.
— Она прямо светится в нем!
Иона улыбнулся.
— Да, ты права.
— И когда ее выпишут сегодня днем, она поедет прямо к нам, ведь так, дорогая?
Кэрол покачала головой.
— Нет. Я вернусь в особняк. Дом отремонтируют только через несколько месяцев, поэтому мне лучше привыкнуть к новому месту.
— Но ты не можешь туда ехать! Доктор Галлен велел тебе лежать!
