Дэннис Крик - Судьба вампира
— Я знаю, о чем ты думаешь.
Поэт открыл глаза.
Внешне Даниэль был лишь отдаленно похож на брата. Он не казался печальным и усталым, но выглядел старше. Люцию подумалось:
наверное, единственное, что их роднило — это голос. Он был копией того, что поэт услышал много дней назад у озера Пиала. Только сегодня Люций мог видеть его обладателя.
— Наконец, ты нашел то, что так долго искал, — сказал Даниэль и сделал глубокомысленную паузу.
— Смирение.
Но оно не вернет тебе твоих женщин.
— Зачем ты убил ее? — Люций подозревал, что у него в руках атам. Даже обладая ловкостью и сноровкой десятка лисиц, поэт не успел бы увернуться от точного удара.
Она для тебя много значила? Я знаю, можешь не говорить. Мой брат тоже для меня много значил. Так как нам поступить?
— Ударь первым и отдай мне кинжал.
— Устроим что-то вроде боя гладиаторов? — Даниэль усмехнулся. — Нет, поэт, не выйдет. Мне одному гулять по Верхним Землям. Я тебе не Венегор и не привык дарить надежду.
Удар клинка был быстрым и сильным. Но Люций не шелохнулся. Лишь рука его продолжала сжимать и разжимать пустые ножны и затвердела лишь тогда, когда из горла вырвался предсмертный стон. Кровь обагрила почерневшие губы. Глаза поэта закатились. Но Даниэль не рискнул посмотреть в них.
Через мгновение Люций упал лицом вниз и замер.
В ту же секунду откуда-то из темноты выскочила овчарка. Пес нашел своего хозяина по запаху дикой мяты. Он дождался подходящего момента и набросился на того, кто подошел к Люцию сзади. Но не успел — вампир уже нанес свой смертельный удар.
Эскудо кинулся на врага, Даниэль выставил вперед правую руку…
— Давай, кусай! — взгляды вампира и животного встретились. Но на этот раз пес не испугался.
Он оказался хитрее. Вместо того, чтобы впиться зубами в кисть вампира (как того и ожидал Даниэль), он прыгнул ему на грудь и вцепился в лицо. Даниэль взвыл и под тяжестью собаки упал на спину.
Эскудо рвал в клочья щеку ненавистного врага.
— Прочь! — наконец из-под туши животного раздался его дикий крик.
Как бы ни был силен и охвачен жаждой мести Эскудо, все же силы вампира и собаки были несравнимы. Когда Даниэль поднялся, вместо лица у него было кровавое месиво.
— Проклятая тварь, — боли он не чувствовал давно, а вот неприятности, связанные с его внешним видом, вызывали у него озабоченность.
Вытерев с лица кровь, он посмотрел на собаку.
— Все, псина, теперь ты сирота, — неожиданно вампир засмеялся.
А когда замолчал, эхо его дьявольского смеха еще долго раздавалось над полем битвы, пугая оставшихся в живых.
— Где твои люди, Сатон? Ты же обещал собрать всех…
— Они скоро будут, — здоровяк озирался по сторонам, ожидая подхода отряда добровольцев, который на скорую руку собрал его брат.
— Они уже должны быть здесь! Где войско?
— Я же говорю, они на подходе. — Черт, Сатон… — Не паникуй.
В это время Галба Тарот и Хлоя поймали Изота, загнав его в тупик на соседнем дворе.
Они связали его веревкой с морскими узлами и отошли на пару шагов послушать, что он скажет напоследок.
Писарь держал в руках клинок.
— Черт побери, Галба Тарот! — парень понял, что настал его последний час. — Кого я вижу! Ты тоже любишь ее голос?
— Подумай лучше о себе, чистильщик обуви.
— Не смей так называть меня! Я уже давно не тот, кем был раньше.
— А кто ты?
— Воин новой расы, слуга Даниэля…
— Твоего хозяина с минуту на минуту убьют, а ты все веришь в него? Какой же ты глупый, Изот Гальер, — писарь покачал головой. — Какой же глупый… но убивать я тебя не буду.
— Не будешь? — в глазах вампира забрезжила надежда.
— Тебя убьет она, — писарь вручил девушке нож и отошел назад.
— Вы не представляете, с кем связались! С каждым часом нас становится все больше! И ты, глупая девка, должна понимать, на чьей стороне тебе стоит быть! Скоро все, кто еще остался в живых в этом городе, умрут! Их души станут нашими! Они будут бродить по Нижним Землям, по Менкару, Ариголе и Шантэ, по всему Мирта-Крауну в поисках новых жертв! И они будут находить их и убивать… Мир погрузится в пучину кровавой сечи!
А потом, потом мы соберемся вместе, отыщем все серебро в округе и уничтожим его! Чтобы не было больше оружия против нас.
И мы пойдем дальше, на юг…
Мы проникнем в Кьяру, Левенвольде, Аристад, мы доберемся до каждого города. Постепенно мы будем убивать всех, кто попадется на нашем пути. Всех до единого! И вот когда никого больше не останется, тогда к тебе, Галба Тарот, приду я и перекушу твою проклятую глотку!
— Таков великий план вашего хозяина?
— Таков план истинного будущего, перед которым падут границы возможного…
— Заткнись! — скомандовала Хлоя, удивляясь собственной решительности.
Она стояла возле связанного по рукам и ногам вампира, и рука ее с кинжалом была занесена над его грудью.
— Больше ты не вернешься с того света, Изот, — эти ее слова венчали действие, которое предопределило судьбу чистильщика обуви по имени Изот Гальер.
— Ты убила того, кто укусил тебя, Хлоя, — сказал писарь и протянул руку, чтобы забрать у нее кинжал.
Да, и теперь я должна убить себя, — она занесла клинок, но Галба перехватил ее руку.
— Не смей!
— Зачем мне дальше жить?
— Ради меня, Хлоя…
— Рано или поздно я укушу тебя, я не выдержу! Или просто умру от голода. Как ты этого не понимаешь?
— Эй, Галба Тарот!
Писарь обернулся и увидел бегущего к ним Сатона. Его одежда была разорвана, с рук стекала кровь.
— С вами все в порядке? — не успев отдышаться, здоровяк занес меч, оглядывая темную местность.
— Мы в порядке, — за Галбу ответила Хлоя.
— Да, Сатон, — подтвердил писарь. — Могло быть и хуже. А как твои дела? Судя по тому, как ты выглядишь, бой в самом разгаре?
— Да, отряд пришел! На Площади Семи Свечей настоящая схватка! Головы врагов летят на землю!
— Слава богу, что пришел отряд, — выдохнул писарь.
— Там, в театре мы погнали их на улицу. Как я и говорил, нечисть ринулась в сторону площади. Они толком и воевать-то не умеют. Только кусаются, — с пренебрежением здоровяк отодрал от спины вцепившуюся в него кисть мертвеца и бросил ее в лужу.
— А где Люций?
— Я не знаю, — Сатон пожал плечами. — Я думал, он с вами… — Так… Сдается мне, что он нашел Даниэля.
— Постойте, — здоровяк пристально посмотрел на Хлою.
— Что случилось, Сатон? — спросил Галба, явно озадаченный таким вниманием к своей девушке.
— Или я сошел с ума, или сплю, разрази меня гром!
