Валерий Ковалёв - Рукопись из Тибета
— Я к вашим услугам, — появился через несколько минут владелец караван-сарая. — Чего святые люди желают?
— У нас к вам разговор, — сидя на циновке поверх ковра, многозначительно, — изрек я. — Присаживайтесь.
— Весь внимание, — сделал умильное лицо толстяк, с кряхтеньем опустившись напротив.
— Мы с достопочтимым ламой Кайманом, — указал я четками на приятеля, — хотели бы приобрести в городе хороший дом. Вы не согласились бы нам в этом помочь? Естественно за плату.
— Всегда к вашим услугам, — оживился тот. — Послать за человеком?
— Кто он?
— Посредник в торговых делах, и мой добрый знакомый, — ответил владелец караван-сарая.
— Хорошо, мы ждем, — благосклонно кивнул я. — Посылайте.
Спустя полчаса во двор на муле въехал представительный старец в шелковом халате, спешился, передав повод слуге, и прошел к ожидавшим.
Выслушав нас, он вопросил, в какой части города нужен дом и располагаем ли мы достаточными средствами.
— На этот счет можете не беспокоиться, уважаемый — ответил Кайман. — Их у нас достаточно. А дом, я подчеркиваю — добротный и с хозяйственной постройкой для скота, нам нужен в тихом и красивом месте.
— Я понял, — наморщил лоб старик. — Постараюсь найти такой. Как скоро это вам надо?
— Чем быстрее, тем лучше, — сказал я. После чего, обсудив детали, мы договорились встретиться вечером.
Когда по двору процокали копыта, оставив Сунлиня на хозяйстве, мы с Кайманом стали готовиться к визиту к Панчен-Ламе. Для чего посетили одну из городских бань, где хорошо попарились и воспользовались услугами парикмахера, а заодно купили новую одежду. Старая была прожжена на стоянках у костров и поистрепалась в дороге.
Имевшееся у меня письмо, безусловно, было подспорьем для начала мессианской деятельности, но следовало, «показать товар лицом», и я пробудил внутреннюю суть. То — есть, составляющих. Приказав им выдать что-либо актуальное на ближайшее время.
Они поднапрягли извилины и сообщили, что спустя три недели на Таиланд обрушатся муссонные дожди, которые приведут к небывалому наводнению и гибели более ста тысяч населения.
— Ясно, — сказал я. — Отдыхайте. На связи. После чего, когда мы вернулись в караван-сарай, сообщил Кайману об очередном прозрении.
— Весомое дополнение к нашей индульгенции, — выслушав его, одобрил вождь, и на следующее утро, прихватив письмо, мы отправились во дворец Потала. На аудиенцию с Панчен — Ламой.
Это был второй по рангу иерарх после Далай — Ламы, который, спасаясь от коммунистического режима, уже много лет находился в эмиграции, злобствуя и проклиная захватчиков.
Высоко вознесшийся над долиной, построенный в седьмом веке, дворцовый комплекс по праву считался одним из чудес света, являлся местом обитания всех Далай-Лам и символом Тибета.
Обозрев его с фасада и поудивлявшись искусству древних зодчих, мы поднялись по ступеням к посту охраны, где сообщили дежурному офицеру, что доставили тибетскому иерарху послание от Верховного ламы Бутана.
После этого нас сопроводили в дворцовую канцелярию, начальник которой вознамерился его принять. Для передачи.
— Мне предписано это сделать лично, уважаемый — холодно заявил я. — В святейшие руки.
— Хм, — недоверчиво взглянул на меня чиновник. — А кто вы собственно такой?
— Лама Уваата.
При этих словах в его глазах возник неподдельный интерес, нам тут же было предложено сесть, а бюрократ, попросив обождать, заспешил к двери.
Минут через десять, запыхавшись, он вернулся и взялся сопроводить нас к «телу».
Поднявшись по изукрашенным росписью дворцовым переходам на третий этаж, мы оказались в изысканной, оформленной в восточном стиле приемной, где нас ждал второй чиновник. Более высокого ранга.
Первый, кланяясь, упятился назад, а второй назвался личным секретарем его Святейшества.
— Мы слышали о вас, уважаемый гуру Уваата, — вкрадчиво произнес он — Прошу следовать за мной. И сделал радушный жест в сторону широкой, отделанной позолотой двери.
Нажав рукоятку и потянув одну из створок на себя, секретарь пропустил монахов вперед и мы оказались в высоком, помпезно отделанном помещении. Матово сиял мраморный пол, устланный драгоценным ковром, вдоль украшенных гобеленами стен, изображавшими жизненный путь Будды, стояла вычурная, красного дерева мебель, вверху отсвечивали каскадами хрусталя люстры.
Спустя минуту из боковой двери кабинета шурша длинными золотистыми одеяниями, появился лет пятидесяти человек. Невысокого роста, инфантильный и хрупкого телосложения.
Когда он подошел ближе, мы с Кайманом чуть поклонились, а затем я протянул иерарху пенал с письмом от его коллеги.
— Мы рады видеть гуру Уваату на Крыше мира, — бесцветным голосом произнес сановник, приняв холеной рукой пенал и осмотрев целостность печати. — К нам дошли вести о вас из королевства Громового Дракона.
— Хорошо отлажена у святых отцов связь, — подумал я. — Почти как в фильме «Праздник святого Иоргена».
Далее нам было предложено сесть (хозяин расположился в похожем на трон кресле напротив), после чего сделал знак секретарю. Тот, поклонившись, вышел.
— Что привело вас в нашу заоблачную страну? — продолжил иерарх с непроницаемым лицом. — Затерянную на краю света.
— Ее покой и близость к Великому Учителю, — возвел я к потолку глаза.
— В остальном мире все суета — сует, благонравно добавил Кайман строку из Экклезиаста[220].
— И чем вы намерены заниматься? — последовал очередной вопрос.
— Созерцать отсюда Мир. И сеять. Доброе, разумное, вечное.
— В какой форме?
— В той самой, о которой Вы вероятно слышали. Я — Гуру.
При этой фразе святоша пристально взглянул мне в глаза, а потом отвел их. Смутить бывшего контрразведчика и прокурора было сложно.
— Не иначе как от святости этих мест, — добавил я, плавно разведя руками, — во время утренней медитации мне явилось очередное откровение.
— Могу я узнать, какое? — насторожился лама.
— Через месяц в Таиланде произойдет небывалой силы наводнение, которое может принести неисчислимые жертвы.
— Как? Где? Откуда вам это известно? — болезненно сморщился иерарх в своем кресле.
— Я сказал, в Таиланде, — раздельно повторил я. — Оттуда (уставил вверх палец).
— А может вы ошибаетесь? — поерзал инфантил в кресле. — Это на самом деле случится?
— Торг здесь неуместен, — значительно изрек Кайман. Поджав губы.
— Если эта весть придет в Бангкок с Тибета, — добавил я, — это еще больше возвеличит его в глазах миллионов верующих. А теперь прошу простить. У нас дела, о Мудрейший.
