Дахштайн - Макс Юлия
– Faust? – с трудом прорычал один из охранников, будто бы ему сложно было говорить из-за обилия клыков во рту.
– Да.
Второй охранник шумно втянул воздух широкими ноздрями.
– Sancti hic sunt [58].
Наверху раздался грохот, который сменился глухими звуками. Послышался крик.
– Лилит, – непроизвольно прошептали мои губы.
– Adjuva eam, et adduc eam ad Dominum. Nos te agere cum ordine [59], – приказным высоким тоном распорядился молодой во фраке.
Они прошли мимо нас к входной двери. Более странных демонов я не встречал. Возможно, они все такие, просто после интеллектуалки Лилит казались дикарями. Я слышал нетерпеливое сопение девочки у себя за спиной. Прикусил губу, не зная, куда спрятать малышку, чтобы ее не нашли выходцы с минус второго этажа. Нужно было действовать быстро.
– Милая, давай сыграем в прятки.
Спеша, я завел ее в комнату за ресепшеном и указал на шкаф-купе в одной из стен.
– Прячься, а я пойду за твоими родителями.
Девочка кивнула и залезла туда, задвигая дверь. В этот момент отель буквально сотряс крик, который грозил разбудить всех постояльцев.
– Дэн!
В холле послышался топот ног. Я метнулся к тайному входу, взлетая по ступенькам, спеша найти Лилит. В коридоре второго этажа на ковре лежали двое. Молодая женщина со свернутой шеей и рыжеволосая с кинжалом в боку.
– Дэн, это Орден. Они нашли нас, – выплевывая кровь из разбитого рта, пояснила она.
Мертвенно-бледное лицо Лилит покрылось испариной, глаза лихорадочно сияли самоцветами. Я присел, отвел ее руку от кинжала и рывком вытащил. Из раны хлынула бурая кровь. Лилит промычала ругательство, заметив на ручке символ папских ключей, перевитых змеями. Я оторвал кусок от своей рубашки под пиджаком и, свернув в несколько раз, приложил к глубокой колотой ране.
– Почему не затягивается?
– Кинжал особый. Сделанный специально для охоты на демонов, – хрипло ответила Лилит. – Помоги подняться.
Я осторожно поставил ее на ноги и перетянул рубашкой рану. Рыжая отмахнулась, взяла меня за подбородок, заставляя смотреть в глаза. Она собиралась что-то сказать, но перевела взгляд за мою спину.
– У нас гости!
В коридоре показались двое тонких жилистых парней с серебристыми крестами, нашитыми на куртках. Лилит как-то предупредила, чтобы я держался подальше от костелов и церквей, а также от истинно верующих, потому что они могут обжечь. По мере того как служители приближались, понял, что она имела в виду. Кожу припекало, словно я стоял возле костра, и языки пламени лизали тело. Странно, что падре такого эффекта на меня не оказал, лишь его церковь.
В руках членов Contra Malum блестели короткие ножи с широкими ручками, по лезвиям вились письмена. На поясе у каждого висели пистолеты фирмы «Глок» [60] с глушителем.
Я взмахнул рукой, но сила на них не подействовала. Лилит закашлялась и, морщась, вытерла пот со лба.
– Служители, – выдохнула она, вцепившись в мою руку.
Нападавшие были в нескольких шагах, когда бежавший последним истошно заорал. Если сейчас проснутся все постояльцы и выйдут из номеров на шум, начнется паника. Первый обернулся и замешкался, очевидно, потрясенный зрелищем. Мистер Рот, появившийся словно из ниоткуда, клыками раздирал горло служителя, жадно лакая кровь из сонной артерии. Стены коридора и он сам окрасились в ярко-красный, разливая солоноватый запах. За доли секунды отель впитал кровь, не оставив и следа.
Мои губы подергивались от удовольствия, когда я смотрел на то, как вампир рвет шею одному из Ордена. Ни с чем не сравнимый тягучий аромат крови приятно возбуждал естество, и я хотел поддаться этой эмоции. Однако прежний я представил на месте выпитого Фила. Возбуждение схлынуло, оставив только инстинкт защищаться.
Все же мне ни капли не было жаль служителей Ордена. Они были противниками, они заявились в «Дахштайн» без приглашения.
Я отцепил руку Лилит и кинулся на первого. Каждое движение причиняло боль в груди из-за раны, оставленной Фером Люцием. Полоснул отросшими когтями в районе кадыка и, когда он начал заваливаться на пол, прыгнул сверху. Силясь что-то сказать и хрипя, парень отходил в мир иной. Надеюсь, не в тот, где пахло серой и с неба сыпался пепел. Мистер Рот стоял над вторым служителем, вытирая платком лицо от крови.
Отель наполнялся шумом десятка служителей, которые входили в холл внизу. В номерах слышался звон разбитых стекол – Орден пошел на штурм. Благодаря обостренному слуху мы, не сговариваясь, ринулись в ближайший номер, а там собирались юркнуть в потайную дверь.
– Где все постояльцы?
Лилит прижимала руку к боку, морщась и бормоча что-то сквозь зубы. На миг закрыла глаза, словно пережидая приступ боли. На бледном лице выступила испарина. После чего твердо ответила:
– Я навеяла им сон.
– Всему отелю?
– Да! Но лишь на один час.
Номер «эконом» представлял собой просторную гостиную с диваном и телевизором и семейную спальню с огромной кроватью у стеклянной стены; из спальни можно было попасть на широкий балкон-террасу. Шкаф-купе, стоявший в спальне, мог вместить, наверное, еще человек десять. В номере горел единственный светильник, прикрученный у гостевого дивана. Я подвел к нему Лилит и почти насильно усадил. Вильгельм молча осматривался, тяжело втягивая воздух, словно принюхиваясь. Вампир подошел к рыжей и заглянул под сложенный кусок рубашки, скривился и метнулся в ванную за мини-аптечкой.
– Ты же знаешь, что это не сильно поможет? – спросила Лилит, наблюдая, как мистер Рот выверенными движениями режет бинт, смачивает его в антибактериальном растворе и прикладывает к ране, заклеивая сверху полосками пластыря.
– По крайней мере, ты не истечешь кровью, как зарезанный поросенок, – пошутил он.
– Послушайте, – прошептал я, приложив палец к губам.
Недалеко раздавались еле различимые звуки. На балкон номера, в который мы вошли, ступили трое.
Все произошло очень быстро. Мужчины в таких же черных куртках с нашитыми серебряными крестами появились из спальни. Еще двое выбили входную дверь. Нас окружили. Ниотинский, скорее всего, тоже здесь, а значит, нас всех ждет бой или смерть, а может, и то и другое.
Служители кинулись на рыжую, посчитав ее самой легкой добычей. Демоница спружинила, отталкиваясь от дивана, и жидким огнем перетекла между двумя противниками, дотрагиваясь когтями до их груди. Послышались судорожные вздохи, и служители осели на пол, словно огромные механические куклы, у которых закончился завод. Лилит, злобно улыбаясь, демонстрировала руки, в которых остались два сердца. В номер ворвались еще трое. Глаза рыжей заволокло тьмой, когда она подносила правую руку ко рту и жадно откусывала от сердца.
На мгновение замешкавшийся Орден резко пришел в движение, будто единый механизм. Кто-то плеснул в нас водой из обычной пластиковой бутылки. Святой водой, которая разъедала кожу мне и Лилит. Я, рыча, отступил на шаг, потом еще на один.
Сумрак комнаты сгустился, тени вырастали, закрывая нас от них. Они распылили что-то из баллончика, и мистер Рот, словно подкошенный, упал на колени, хватаясь руками за горло.
– Порошок из освещенного серебра, – донесся до меня шепот Лилит.
Отель содрогался от топота ног и звуков ударов, раздавались глухие автоматные очереди, которые производил орден, и крики, полные боли. Демоны, вышедшие из врат, все прибывали, потому что я слышал, как лифт постоянно поднимается с минус второго этажа.
Служители в номере взяли нас в полукольцо, но медлили, не спеша нападать. Мы отступили еще на пару шагов, отслеживая каждое движение противников. Рыжая тяжело сползла по стене. Сидя на полу, она начертила на ней символ печати демона чужой и своей кровью, обмакнув пальцы в рану на боку. Вильгельм встал с колен. Выглядел он скверно, но кривил губы в неизменной ухмылке. Загнанные в угол гостиной, мы приготовились защищаться.
