Василий Кнежин - Игра в людей
— Приезжай после выставки, предложение то же: кофеек и эклер, но только один.
Аста захихикала, правильно поняв, что за эклер я имею в виду. Отвлекшись на кого-то, она после паузы с сожалением сказала:
— Завтра к полудню приеду, ты будешь дома? В свою очередь я обещаю, что сделаю тот шаг, на который давно надо было решиться.
— О, наконец-то мне в любви признаешься. Молодец. С тебя мое любимое вино.
— Есть что отметить?
— Да.
Глава 9
Чтобы принести Хотэя домой пришлось вызвать такси, но даже это не огорчило моего настроения. Места, где бы идол смотрелся, дома не оказалось. Приготовив и выпив правильного, не то, что в кофейне, кофе, я отправил Хотэя под компьютерный стол, положил на него ноги и на весь день засел за детальный план нового тренинга. Но что-то меня тревожит сквозь эйфорию. Я прислушался к комнате тренера — там тишина. Я объяснил себе это тем, что во время бурной радости любой шорох может насторожить. У меня зазвонил телефон, и я всеми силами пытался этого не заметить, мне чудилось, что звонит Арнольд Николаевич с нехорошими вещами, или что звонят из милиции вызвать меня на допрос по делу Вероники. Я бы и не поднял трубку, если бы не вспомнился Гош, так здорово использовавший Теорию Вызова. Я на цыпочках приблизился к телефону, который оставил в своей комнате на журнальном столике. Вибрирует, зараза, не хочет скидываться. Не дотрагиваясь до пластикового корпуса, я взглянул на дисплей телефона. Звонит Лена.
— Лена, я так рад тебя слышать! — Я заголосил от внезапной радости, что все обошлось. На часах десять вечера, нужно бы вести себя потише. — Ты даже не представляешь, что у меня творится.
Голос лучшей в мире подруги был тускнее японского моря осенью. Мне стало немного стыдно за свой жизнерадостный тон, когда Лена сказала:
— Рада за тебя… ты будешь не против, если зайду к тебе?
— Приезжай. Тебе долго?
— Я уже у подъезда, сейчас позвоню в домофон.
Через секунду действительно раздался звонок. Я открыл дверь, и пока Лена цокала каблучками наверх, я пытался придумать, зачем она пришла в такое время. Что-то здесь не так. Я встретил ее в прихожей, взял ее сумку и повесил на вешалку, вежливо предложил переодеть ноги в тапки. Мы вошли на кухню. Не дойдя до стула пары шагов, Лена круто развернулась, и я сам не понял, как очутился в ее объятьях. Если б она знала о всех моих ранах, то не давила бы так сильно, у меня едва глаза на лоб не вылезли.
— Потише, сестричка. — Сказал я. Впервые после драки с Костей я почувствовал каждый синяк на теле, включая лицо. Кровь прилила к голове, и лицо пульсирует одной большой гематомой.
— Я просто рада тебя видеть…и чувствовать. Ты не поверишь, насколько мне этого не хватало.
Я насильно отодрал от себя Лену и посадил на стул. От кофе она отказалась, попросила чай. Я предложил вино, но остановились все-таки на зеленом чае с ванилином.
— Какое-то у тебя лицо задумчиво-квадратное, под глазами танцевала бессонница.
— Мне кажется, мы не виделись целую вечность. По молодости день идет за месяц, а мы так молоды… что у тебя творится?
Я пригляделся к ней, ее взгляду. Лена говорит и смотрит на все через тонкую пленку фантазии. Для нее это не только несвойственно, но и губительно. Когда фантазера засасывает в страну иллюзии — не беда, но когда собранный алгебраичный ум попадает на перекресток волшебных дорог, может случиться ужасное.
— Да так, мелочи. А тебя я вижу, приподняло да прихлопнуло. Выкладывай.
— Сколько раз мы с тобой говорили о том, о сем… сегодня я хочу поговорить о нас. Хочу и…боюсь.
У меня кольнуло сердце. С Леной приключилось нечто такое же ужасное, что и с Владом. Я понял внезапно, какое место в моей жизни она занимает, и насколько я боюсь ее потерять.
Чтобы не бояться молча, я сказал:
— Я всегда открыт для тебя, а ты, надеюсь, для меня. Ты пришла и ломаешься тут как девственница, а надо сказать проблему, и мы вместе подумаем, как решить. Просто набери в грудь воздуха и скажи. Меня немного смущает, что проблема касается нас двоих, но я готов. Ты готова?
Лена кивнула и отвела взгляд. На вдохе ее глаза прикрылись, а когда открылись снова, я увидел в их радостном блеске то, отчего пошатнулись мои ноги.
— Прости меня, Ларион. Я тебя люблю.
Бессмысленно было убеждать ее, что это по-дружески, даже по-братски. Кому как не мне ясно, что несмотря на все наши с ней предосторожности, Лена влюбилась… черт возьми, как такое могло случиться?!
Она вытянула пальцы над кружкой с чаем, поднимающийся ароматный пар обволакивает их, и словно ласкает утонченными, воздушными прикосновениями. Мои бы пальцы пар давно ожог, но ее кожа настолько нежна, что обжигающие потоки обходят стороной. Я замотал головой совсем как Гош, который не хочет понимать то, что ему говорят. Я сказал:
— Лена, ты не права. Этого просто не могло случиться, мы же разбирали приемы, методы влюбления и развития этого чувства. Мне иногда кажется, что ты их знаешь лучше меня. Влюбленность предполагает, что в домике твоих чувств начинает хозяйничать с ломом наперевес кто-то другой, подстраивая их под себя. Ты хозяйка своих чувств, только ты.
— Тебе не обязательно их знать, чтобы использовать… ты это сплошное влияние, тебе невозможно отказать. И даже не в этом дело, ведь что такое приемы? По сути, они ничего не значат.
— Вот, уже хорошо. У каждого в голове рано или поздно созревает образ идеального любовника. Просто подумай, что тебя привлекает в мужчинах, и на что я случайно надавил. Пойми это и все пройдет, мы снова станем лучшими друзьями.
Она усмехнулась, словно пытаясь ее утешить, я сказал величайшую чушь на свете. Лена опустила голову, волосы на мгновение скрыли под собой личико. Она тихо посмеялась и сказала:
— Напомни мне, почему мы с тобой дружим, а не встречаемся?
— Потому что не хотим разругаться и больше никогда не увидеться.
— Ты прав… Не надо нам ругаться. С годами становиться друзьями все труднее.
— Знаю. — Я встал со стула, сел перед Леной на колени и попросил, чтобы она на меня посмотрела. Лена приподняла голову, волосы поправила по сторонам лица. — Лена, ты ответственна за свою любовь, только ты. Как за чистку зубов, чтобы твоя улыбка оставалась похожей на подснежник, за занятия фитнессом, чтобы твое тело не раздалось во все икс-пространства.
— А для чего нужна любовь?
— Любовь это эмоция, потребность. Она у тебя возникло, и ты не знаешь, что с ней делать и даешь его в мои руки. С одной стороны мне приятно, что ты предлагаешь свою любовь мне, а не кому другому. Но соберись! Иначе обещаю, что не позову в эти выходные с собой в суши-бар.
