Юрий Иванович - Земля в иллюминаторе (сборник)
В общем, экскурсия по Ное навсегда осталась в моей памяти. И впечатление об этом городе у меня сложилось самое высокое и положительное. Я был просто очарован его улицами и площадями. Напоследок мы посидели в одной из древних таверн, отделанной под старину, и послушали традиционную галисийскую волынку.
Когда мы возвращались в усадьбу, уже после заезда на кемпинг, я предложил Карлоте пойти поужинать в какой-нибудь ресторан. В любой, который ей здесь больше нравится. Я ведь не знал, где они и чем отличаются друг от друга.
– Не знаю, – засомневалась она, хитро улыбаясь. – Я в подобные места хожу редко, да и папа вряд ли отпустит.
– У меня такое впечатление, – ответил я недоуменно. – Что, по-моему, папа у тебя отпрашивается, когда хочет куда-нибудь пойти!
– А как же иначе? – она въехала во двор, и мы вышли из машины. – Он у меня, я у него. У нас в семье так заведено.
– Ну, если проблема с папой, – я загрузил в каждую руку по несколько сумок и понес их к дому. – То я беру это на себя. Я думаю, он всегда смело может мне доверить свою дочь.
– Ха-ха-ха! Нашел, кому доверять! – сказала мне в спину Карлота, идя сзади. – Я его после этого уважать перестану.
– Папа твой прекраснейший и добрейший человек, – говорил я нарочито громко, входя во двор. – Не стоит ему возражать, а всегда надо слушаться и в любом возрасте.
Фернандо сидел под навесом и что-то записывал в толстенную потрепанную тетрадь. Услышав мои последние фразы, он бросил свое занятие и повернулся к нам.
– Истину глаголешь, друг мой, истину!
– Ты ведь не знаешь, какой он коварный и почему тебе льстит! – скептически высказалась Карлота и вошла в дом. Зайдя вместе на кухню, мы разгрузили наши кульки и вышли во двор, намереваясь вновь идти к машине за оставшимися продуктами.
– Это Андре-то коварный? – продолжил разговор Фернандо.
– А знаешь, что он от тебя хочет? – спросила Карлота, уперев руки в бока.
– Да что угодно! – великодушно ответил ее папа.
– Он хочет, – обвинительным тоном продолжила она, – забрать меня и повести ночью в ресторан!
Фернандо на мгновение задумался, потом радостно закивал головой:
– Прекрасная идея! Я даже могу посоветовать одно великолепное место. Там чудесно готовят и всегда приятная музыка. И потанцевать можно. Мы с мамой часто там бывали.
– Папа! Как тебе не стыдно! – возмутилась Карлота. – Отпускать свою дочь с малознакомым человеком! Если тебе на это наплевать, спросил бы хоть у меня: хочу ли я идти!
– Но ты ведь говорила, что если папа отпустит… – попытался напомнить я, но она меня перебила:
– Я совсем другое имела в виду! И не надо перекручивать мои слова! – и с обиженным видом пошла к машине.
Я с недоумением переглянулся с Фернандо, пожал плечами и пошел за ней. И в тот момент, когда я ее догнал, с дороги съехал роскошный голубой «БМВ» и, лихо затормозив, остановился возле невзрачного, сравнительно белого «Рено».
Карлота развернулась ко мне и надменно, но скороговоркой произнесла:
– Мой жених приехал! Тебе лучше уйти, а то будет очень неудобно. Всего хорошего, прощай! – и бросилась к вышедшему из «БМВ» молодому человеку. Она прямо повисла у него на груди, и он закрутил ее вокруг себя, крепко прижимая к своему телу. Мне от этого зрелища стало смертельно больно и обидно. Все вокруг стало моментально серым, мрачным и противным. Хоть заходящее солнце еще и светило, но стало темно и неуютно. А Карлота прямо-таки захлебывалась от счастья:
– Мартин, дорогой! Как я по тебе соскучилась! – а потом, еще сильней к нему прижавшись, что-то зашептала ему на самое ухо.
При всей своей предварительной ненависти к ее жениху я вдруг понял, что он мне симпатичен и даже мил. Он был выше меня, но чуть стройнее. Яркие, карие глаза смотрели весело и задиристо. Черные волосы кучерявились, ниспадая чуть ли не до самых плеч. Красивая линия губ подчеркивала волевой подбородок. Он был идеально выбрит, свеж и опрятен. Все это я заметил чисто машинально. В голове у меня вертелось только одно: «Нормальный он парень и не виноват, что она такая… пудрит другим мозги. Не понимаю даже, за что его Фернандо невзлюбил?»
От каких-либо идей и желаний насчет провести вечер с Карлотой у меня моментально не осталось и следа.
А парень, с висящей на его левой руке девушкой, подошел ко мне и представился, оценивая меня с ног до головы:
– Мартин!
– Андре! – ответил я кислым голосом, чем вызвал хихиканье Карлоты. Но мне было все равно, смеются надо мной или нет. Лишь бы быстрей отсюда уйти.
– Андре – наш попутчик, – объясняла она своему жениху. – Очень любезен и много нам помог. А сейчас, дорогой, помоги ты: возьми эти сумки, их надо занести в дом.
И они, смеясь и весело о чем-то шушукаясь, взяли оставшиеся кульки с продуктами и пошли к дому.
Я так не привык! Так со мной еще никто не обращался! Будто ненужная вещь, поигралась и выкинула. Я резко развернулся и изо всех сил побежал по дороге к кемпингу. Вероятно, это было следствием защитной реакции моего организма, попыткой экстренно вывести меня из депрессии, дать выход подобным образом накопившимся отрицательным эмоциям. И это помогло. В бешеном темпе, забежав за поворот, я успокоился и перешел на размеренный шаг. Тем более что на меня удивленно озирались из каждой мимо проезжающей машины.
«А что собственно случилось? Почему я так расстроился? Я ведь знаю Карлоту всего только двадцать один час. Неужели я так к ней привык за это короткое время, что совершенно потерял голову? Так нельзя! Тем более, она меня честно предупреждала о своем женихе и о его приезде. Чего ж я губу раскатал? Отбить решил? Вряд ли! Такой парень, как Мартин… может, он даже намного лучше меня! Не то что я, со своими вечными шуточками и подколками. Естественно, ей было интересно, не скучно, и она меня держала возле себя только для развлечения. Как какую-то собачонку! А жених приехал – все, пшел вон. Так мне и надо! Впредь буду умнее. В конце концов, я твердо знаю: впереди еще меня ждут удача, слава и любовь! И я в этом уверен!»
Так, постепенно себя успокаивая, я двигался по извилистой дороге, глядя лишь себе под ноги да отступая как можно дальше влево, когда навстречу проезжал какой-либо транспорт. Пройдя пару поворотов, я стал внимательней смотреть по сторонам, разглядывая виллы и дома, виднеющиеся то за забором, то среди обильных садовых деревьев. Так я и увидел на противоположной стороне густейшие заросли ежевики. Они росли вдоль всей низкой ограды, обрамляющей небольшой пустынный участок. Вероятно, хозяева не слишком им интересовались, так как он был весь заросший травой и бурьяном.
Я перешел дорогу и попробовал черные ягоды, срывая их со свисающих в сторону дороги веток. Они были просто восхитительны на вкус. И я принялся с упоением утолять мой здоровый, молодой аппетит. Ягод было не густо, возможно, не я один был любитель ими полакомиться. Но, пройдя в обратном направлении несколько метров, я увидел ветки, буквально усыпанные крупной спелой ежевикой. Правда, они были на другой стороне, на территории заброшенного участка. Как соблазнительно они выглядели! А я к тому же был зол на весь свет, и мне все было нипочем. Что мне стоило перемахнуть через чисто символический, мне по колено, забор, сложенный из старых потрескавшихся камней? Ни секунды не задумываясь, я устремился через замеченный мною проход среди колючих веток ежевики. Забравшись «с тыла» к облюбованным ягодам, я подумал: «Объемся и умру молодым!» И приступил к выполнению этой непосильной задачи.
