Аноним - Канал имени Москвы. Лабиринт
(Отпусти её. У тебя есть всё для этого.)
Капитан Лев с его грёзами, и капитан Глеб по прозвищу Бык. Наверное, существовала сила намного более могущественная, и она могла перерезать эту нить.
– Ева… – прошептал Фёдор.
И тут же в его груди всё сжалось, а потом невидимая милосердная рука ослабила свою хватку, а по тугой серебряной нити побежал нежный переливающийся огонёк. Побежал по нити туда, где были в сумраке девять каменных фигур и открытая дверца, сквозь которую уходила нить. И ставшие почти безжизненными глаза Евы открылись. Она тихо, нежно улыбнулась Фёдору. Попыталась что-то прошептать, только её не было слышно. Но серебристый огонёк весёлой светящейся точкой уже побежал обратно: «Фёдор… Я нашла тебя».
Он улыбнулся в ответ и покачал головой: «Тихо, родная, тихо».
Её глаза раскрылись шире, она заговорила громче, пытаясь сообщить что-то очень важное. Серебристый огонёк быстро вернулся: «Фёдор! Я видела его. Видела в этой его тьме. И я знаю ответ».
И ещё несколько огоньков быстро побежали по серебряной нити. Фёдор улыбнулся – ответ действительно был прост, лежал на поверхности, и сейчас он был получен. Она поняла это и теперь только смотрела на него и улыбалась.
«Ева, я найду тебя».
«Конечно, я знаю. В Великом Университете».
«Я найду тебя, где бы мы ни оказались, Ева…»
«Да. Но, Фёдор, почему ты так говоришь?»
Огоньки ещё бегали между ними по серебряной нити, а они, зная, что слова их не слышны, всё равно продолжали шептать. А потом два самых ярких огонька двинулись навстречу друг другу, а они теперь молчали и просто улыбались, и две серебряные точки становились всё ближе, весёлые, яркие, беззащитные и всемогущие. А потом Фёдор поднял нож Аквы, клинок, который принадлежал когда-то капитану Льву, и на миг ему показалось, что его застывшее сердце сейчас осиротеет, но он знал, что это не так.
(Отпусти её. Она и так твоя.)
И в тот миг, когда два огонька встретились, Фёдор перерезал серебряную нить.
«Я люблю тебя, Ева».
Он ещё видел её улыбку, когда кокон тьмы, опеленавшей девушку, обрушился, стал ничем. И дверца захлопнулась.
– Что ты делаешь? – Визгливый детский голос, казалось, был не просто озабочен, в нём сквозило полное непонимание. – Что ты делаешь?!
То, что было сейчас в монашеском одеянии старика, бросилось к двери, пытаясь раскрыть её, но та уже исчезла.
– Выполняю данное тебе обещание, – спокойно ответил Фёдор.
7
Эти девять каменных стражей были изваяниями Девяти Святых Пироговского братства. Но прежде всего капитанов, оставивших Книгу. И последняя разгадка была в ней. Но теперь Фёдор знал ответ.
– Что ты сделал? – В капризном детском голосе сквозили недоумение и обида. – Испортил игру.
– Я тебе предложу другую, – холодно возразил Фёдор.
– Смотри, если она мне не понравится…
Теперь в голосе появились задумчивость и угроза. А по каменным изваяниям дрожью прошёлся импульс. Фёдор не ошибся: они пошевелились.
– Думаю, понравится, – заверил он. Ощущение угрозы вокруг сгустилось. – В чём тайный смысл священных чисел? Думаю, тебе уже приходилось загадывать эту загадку.
– Никто не знает этой тайны. – Голос изменился. Словно ребёнок вдруг вырос, но остался таким же испорченным. И что-то там было ещё, похожее на растущий жадный и порочный интерес. – Смотри, не ошибись. Не ты один пытался сорвать тайные печати.
– Да, ты прав. Эти мёртвые нити, я видел их.
– Я дарил им то, за чем они приходили. Но к чему обсуждать меня? Похоже, твоя ниточка тоже скоро станет мёртвой.
– Хочешь мою загадку? – Фёдор пропустил угрозу мимо ушей. – Почему Бык и почему Лев?
– О чём ты? – злобно, но и жадного интереса всё больше.
– Ответ: потому что Лабиринт.
Молчание. Тяжёлое, долгое. А Фёдор думал о том, что Ева напомнила ему о… сфинксе. Хотя, наверное, он и сам уже догадался.
– Что ж, неплохо, – послышалось наконец. В задумчивой похвале таится что-то зловещее. – Но это ничего не меняет. Ты останешься здесь. Никто не знает тайного смысла священных чисел.
– Здесь ты прав, – согласился Фёдор.
– Я всегда прав. – Но теперь в голосе разочарование, он снова становится детским. Капризным и жестоким. – С тобой неинтересно, прощай.
Второй, гораздо более сильный импульс прошёлся по каменным изваяниям. И они двинулись, со всех сторон пошли на Фёдора, и тьма, лежащая на их плечах, двинулась вслед за ними. Он смотрел, как они приближались и как гасло подземное небо, девять капитанов, ставших тайными печатями. Потом вложил в ножны кортик Аквы, подошёл к так и не изменившему позы, так и не предавшему своих грёз капитану Льву и бережно положил клинок у его ног:
– Держи, старый друг, сам ей передашь.
А затем он развернулся и, широко расставив ноги, смотрел на каменных стражей, что стали пленниками чужой тайны. Их было Девять: Четыре пса, Две смерти и Три вечерних зари. И в тьме, что лежала на их плечах, было почти неуловимое отражение капитана Льва. Точнее, его грёзы: во тьме мелькнули контуры сфинкса, древнего чудовища, льва с женской головой. Но у сфинкса капитана Льва было лицо его жены, женщины, за которой он пришёл сюда. И Фёдор подумал, что совсем скоро там, в чёрном зеркале, мог бы появиться ещё один сфинкс. С лицом Евы.
– Знаешь, почему никто не знает тайного смысла священных чисел? – жёстко усмехнулся Фёдор. – Потому что его нет. Ты надёжно всё спрятал. Но тебе пора.
Эта тварь с мерцающим металлическим блеском снова была рядом. Но Фёдор не обратил на неё внимания. Они надвигались на него, Девять каменных стражей. Но даже сейчас в их порядке присутствовал ответ. С левой стороны их было четверо.
– Четыре, – произнёс Фёдор. – Вы младенцы и можете только ползать. Прочь!
Он спокойно повернулся направо, хотя успел увидеть, что четыре истукана раскололись глыбами, подняв кучу пыли.
– Что ты делаешь?! – завизжал капризный ребёнок. Но в злобном крике мелькнула тревожная искорка.
– Три – вы старцы с клюкой. И можете только ковылять. Прочь!
И теперь три фигуры справа осыпались, стали просто прахом.
– Что ты делаешь?! – в панике заорало это нечто.
– Ну, и вы двое, вы в расцвете сил и можете просто уйти, – сказал Фёдор, только значительно мягче.
Два каменных капитана перед ним остановились, и Фёдор не ошибся. Как только распался каменный плен, их стало видно – капитана Глеба по прозвищу Бык и его Александру, ту, что была Седьмым капитаном. Они улыбнулись Фёдору, развернулись и, взявшись за руки, зашагали прочь.
– Что ты… Не-е-ет! Что ты?..
– Даю тебе ответ. Тайного смысла не существует. Ты ведь устал быть монстром. Ты настолько свихнулся, что и вправду считаешь себя сфинксом, загадывающим загадку? Так?! Но ты устал… – Фёдор смотрел, как в сторону мерцающих вод канала уходили капитан Глеб и его Александра, а тьмы вокруг больше не было. – Четыре, Два, Три – Девять Озёрных Святых. Тайный код Книги. Но ты не особо спрятал, всё оставил на поверхности. Потому что устал и хочешь быть… разгаданным. Возвращайся в своё Небытие. Нет никакого тайного смысла. Это очень простая, хоть и старая загадка, которую загадывал сфинкс. И будет Лабиринт от Человека. Это загадка про человека. Утром на четырёх ногах – младенец-ползунок, днём на двух – человек в расцвете сил, а вечером на трёх – старец с клюкой. И вот он уж точно заслужил покой.
